В 1973 году я трудилась в бригаде рабочих по срезке откосов на железной дороге на Байкале. Железнодорожные виражи очень опасные. Как непогода, так случались сплывы грунта, обвалы булыжного камня, и рельсовое полотно часто засыпало земляной массой. Ладно ещё, когда аварийный участок невелик, – тогда наша бригада управлялась за три дня.

Но однажды произошёл многотонный обвал горной породы, засыпало несколько километров железнодорожного полотна. Всё. Встали поезда, замерли составы на полпути и надолго. Нашу бригаду срочно бросили на аварийный участок.

Уже на месте мы прикинули фронт работ. Нет, нашей бригаде не справиться и за месяц. Рабочая сила – трое мужчин и четыре женщины. Орудия труда – кирка, совковая лопата да три огромные деревянные тачки на одном колесе. И никакой техники никто не обещал. Место работы зажато среди гор и обрыва. Но что делать? Работать надо. Проложили в одну доску узкий трапик от места работы до обрыва и с тяжёлым сердцем начали расчищать полотно.

И вдруг через неделю нам на подмогу из Томской области прислали семь человек, командированных вместе со своими орудиями труда – носилками и штыковыми лопатами. Они просто хотели заработать. Мужчины все молодые, крепкие. Местные поначалу обрадовались приехавшим рабочим, но, осмотрев их носилки и лопаты, подумали, что с таким инвентарём далеко не уедешь.

Но тем не менее работа по восстановлению разрушенного железнодорожного полотна закипела.

Мы, женщины, вручную загружали бутовым камнем большущие деревянные тачки на одном колесе. Наши мужчины, маневрируя ими на узком трапике, чудом дотягивали до обрыва и опрокидывали груз вниз. В летнюю пору на Байкале часто стоит густой туман, сыплет морось и холодно. Доска под колесом влажная, того и гляди тачка сковырнётся на середине трапика, грунт вывалится – и труд женщины насмарку. Работали мы парами, женщины выбирали себе водилу половчее.

Прикомандированные смотрели на наших мужчин и удивлялись, как ловко те водят тачки. У приезжих-то были облегчённые носилочки и штыковые лопаты. Наша бригада начала их подзуживать: дескать, какие вы работники, с вашими-то носилками. Да со смехом и шутками. Работящие Клавдия, Галина, Наталья – ядрёные, ловкие, у них ничего из рук не выпадет.

Наш тяжкий труд был грандиозным и каторжным. Над нами стояли надзиратели – оно и понятно, необходимо в срок и качественно восстановить железную дорогу и движение поездов. Именно на байкальских сложных участках случались крушения.

Обед вербованным привозили на дрезине из районного городка. Побросав лопаты и носилки, рабочие разбирали из мешка ложки и миски, ели у кострища, нахваливая мясной наваристый борщ. Отобедав, сушили у огня намокшие рукавицы и куртки.

Один молодой парень ненавязчиво интересовался жизнью наших мужчин, а те угощали его салом с чесночком. В процессе работы парень решил попробовать себя водителем огромной тачки с грунтом. Не сразу ему это далось. При первых двух попытках он опрокидывал тачку на полпути. Местные мужчины подначивали – дескать, не сможешь. Однако парень оказался настырным, изловчился, и третью тачку с большим напряжением, но докатил до обрыва. Следующие тачки дались уже легче, это была победа. Обе бригады наградили его похвалами. Парня звали Николаем, в его бригаде с таким именем было ещё пятеро мужчин, но тачку стал водить он один.

Так вот, Николай взял да подкатил тачку ко мне. Я-то была без пары, помогала то одну, то другую тачку загружать. «Бери камни полегче», – вполголоса говорил мне и сам не стоял на месте, а помогал её загружать. Он всячески облегчал мой физически тяжёлый труд. Так мы и работали до конца в паре. Конечно, я благодарна Николаю на всю оставшуюся жизнь.

Когда томичи уезжали, наша бригада провожала их с сожалением, потому что они принесли в нашу таёжную глубинку свежий ветер общения, радость, шутки, смех, соревнование.

Теперь все мы уже давно на пенсии, но живы и здравствуем. И есть надежда, что кто-нибудь из тех томичей прочитает моё письмо и откликнется. Особенно хочется пообщаться с Николаем.

Так и слышу, как бегут километрики нашей прошлой и настоящей жизни.

Телефон в редакции