Девушка родом из очень маленького городка, сирота, её воспитывала бабушка. Она росла в криминальном окружении: рабочий район, кругом пьянь, гопники.

«Из всего нашего класса не спились и не сширялись только двое – я и ещё одна девчонка, – вспоминала моя студентка. – При этом в юности мне очень много позволяли, гораздо больше, чем иным сверстникам. Бабушка в силу возраста не особо держала меня в ежовых рукавицах, но с одним договором: если в школе будут хорошие оценки. Поговорила со мной серьёзно, и я приняла это условие».

Некоторых родителей такая свобода очень удивила бы. Девочка начала открыто курить с 12 лет. Первый алкоголь, какое-то дешёвое пойло, попробовала в 14. Были и разноцветные волосы, и всевозможный пирсинг, и плохие компании. Любимый парень – главный хулиган района. При этом в школе у «плохой девочки», как она и обещала бабушке, сплошь отличные отметки. Учителя пытались втолковать, что с таким поведением и такой дикой внешностью ученица ничем хорошим не кончит, но всё-таки сильно её не гнобили. А как загнобишь, если к успеваемости не придраться? Вдобавок участвовала в олимпиадах, конкурсах и везде была впереди планеты всей.

Тем, кто тогда знал эту девочку, казалось странным, как же она успевала и отлично учиться, и участвовать в самых стрёмных тусовках. Но из песни слова не выкинешь, у неё всё получалось. Рано начала работать, ещё подростком. Училась в школе во вторую смену, успевала с утра сбегать на работу, потом – на уроки. После школы снова на несколько часов шла работать, затем домой, быстро делала уроки – и на гулянки.

С отличием окончив школу, девушка поступила на бюджетное отделение солидного института.

Не знаю, каким в её школе был уровень ЕГЭ, но человек, плохо справлявшийся со школьной программой, вряд ли смог бы окончить с отличием очень непростой факультет. Она была эрудированна не только в своей сфере, но и во многих других – литература, история, маркетинг, психология. При этом семья не богатая и не из блатных.

В очень короткие сроки девушка сделала впечатляющую карьеру. Перебралась в Москву, купила квартиру, вышла замуж. С мужем приобрели ещё одну квартиру, совместную. У супруга солидная должность и своя добрачная квартира. Все тылы студентки крепко защищены.

Сейчас она работает на весьма ответственной должности и ведёт два больших направления в международной компании. Очень ухоженная: волосы, ноготочки, макияж; я при таком объёме работы выглядела бы вечно сонным чучелом, а моей студентке хоть бы хны.

Смотрю на неё и восхищаюсь, вот в этой девчонке стержень – железный. При таком окружении, в такой жуткой среде и при крайне простом пролетарском происхождении – невероятная стойкость, даже какая-то внутренняя интеллигентность. Не спилась, не скурилась, значит, в человеке большой запас прочности и чёткое понимание, чего он хочет от жизни.

Насколько понимаю, «свобода» у девушки длилась весь подростковый возраст и закончилась с поступлением в институт. Там она тоже работала и училась на дневном отделении. Кстати, пить и курить бросила ещё в юности. Сейчас может себе позволить пару бокалов в праздник.

Наверное, учить уроки и писать рефераты несложно, если способности выше среднего и хорошая зрительная память. Материал прекрасно усваивается, плюс человек умеет эффективно организовать своё время. Я, например, тоже в школе никогда не делала домашние задания. Письменные выполняла сразу после урока, на перемене – русский, алгебру, геометрию. Это получалось легко, потому что объяснения учителя в голове ещё оставались свежи.

А устные предметы – историю, географию и прочее – успевала прочитать и запомнить на перемене на следующий день, перед уроком. Дома только читала необходимую программу литературы и писала объёмные сочинения. Ходила на музыку четыре раза в неделю, дома убирала и готовила, плюс читала каждую свободную минуту. Поэтому верю в то, что моя студентка в юности успевала и подработать, и погулять.

«Я только сейчас стала понимать, что не было ничего хорошего в моих подростковых экспериментах со «свободой», – говорит моя студентка. – И никому не советую их повторять, несмотря на то что мне самой они не навредили. Но лишь для единиц эта свобода становится ценным жизненным опытом. А для большинства она окажется чудовищной трясиной, из которой потом не выберешься. Мне этот опыт пошёл впрок. Я в 15 лет умудрялась договориться с местной гопотой, и меня не трогали, так что теперь прошлогодний снег эскимосам продать могу».

Кстати, она до сих пор учится – например, английский язык со мной изучает. Пошла на дополнительные курсы по своей профессии. В планах – получение диплома МБА (магистр бизнес-администрирования, квалификация руководителя среднего и высшего звена. – Ред.) и изучение ещё двух языков. Ну, просто вот такой человек – шило в попе, огромная жажда новых знаний и навыков.

Поэтому я более чем уверена: позволять или нет лишнюю свободу – в каждом случае нужно решать, исходя из многих факторов, главный из которых – качества личности ребёнка. Например, моей дочери сейчас пять. В подростковом возрасте, пожалуй, не стану противиться её экспериментам с цветом волос, но только если окрашивание делается качественными материалами, чтобы не «убить» волосы.

Пирсинг – вот тут не знаю. Татуировки – смотря где и какие. В целом ничего против не имею. Честно говоря, я бы и себе их сделала в незаметном месте, но моему мужчине они не нравятся, хотя у самого есть, «молодой был и глупый». Однако «татушки» должны стать не сиюминутным капризом, а осмысленным решением.

А вот что касается «тоннелей» в ушах, я в любом случае буду против, даже после наступления совершеннолетия дочери. Никому не в обиду, но, с моей точки зрения, это выглядит крайне неприятно. К тому же я однозначно против действий, носящих необратимый характер, – тоннели, шрамы, некоторые татуировки.

Не стоит позволять их делать. Пусть человек дойдёт до определённого возраста, когда сам сможет принять взвешенное решение, а не настаивать на своём подростковом «хочу как все и даже круче».