Мы, посмотрев в глаза-бусинки, никакой злобы там не увидели, наоборот – весёлое добродушие и любопытство. Может, его активность и приняли за злобность? Назвали в честь телёнка из Простоквашина – Гаврюшей. Пёс был не просто добрый, а очень добрый. Он с любовью смотрел в глаза, а когда, радуясь, вилял хвостом, то за ним виляла вся попа, а потом и вся собака.

Порода видна была во всём – окрас, лапы, мощная грудь и невероятная способность к дрессировке. Обучение новой команде занимало от силы час, дрессировать ротвейлера – одно удовольствие. За кусочек вкусного наш Гаврик мог проделать любой цирковой номер. Услышав про исполнение собаками жестовых команд, я опробовала это на нём и получила результат с первого раза. Команда «ко мне» исполнялась молниеносно – стоило хлопнуть по левому бедру рукой, как пёс уже летел и усаживался столбиком рядом. Стоило показать пальцем ему на нос – садился, пальцем на пол – ложился, щелчок пальцами – голос.

У нас тогда уже был кот Бобс, очень ценивший свою независимость. К другим не лез и не любил, когда лезли к нему. Щенок с первых дней признал в нём родителя. И даже искал у кота в шерсти мамкины соски. Кот был недоволен. Щенок первое время пытался всё грызть, за что ему попадало. Когда за перегрызенную антенну телевизора ему прилетело уже раза три, я застала кота за разгрызанием провода! Бобсу было немного стыдно.

Гаврик научился у него урчать. Это, правда, выглядело страшновато: гладишь собаку, а она утробно урчит, закатывая глаза и пуская слюнки.

Когда Гаврила вырос, любовь к коту он выказывал так – подбежит, возьмёт его голову себе в пасть, отпустит. И сидит потом кот с обслюнявленной башкой и кислой миной. А что сделаешь – любовь.

Особым развлечением для пса была туалетная бумага. Вы когда-нибудь собирали разодранный, размоченный и размотанный по всей квартире рулончик туалетной бумаги? Её, как оказалось, в одном рулоне много.

Гаврюша очень любил поесть. С удовольствием ходил в гости к моей маме – у неё всегда наготове для него вкусненькое. Один раз пришли, а мама спешит нам рассказать новость, говорит и жестикулирует. Гаврила подбежал, пихнул носом, сел, лёг, сел, подал одну лапу, потом другую, гавкнул – это обычная полная программа, за которую полагается угощение. Мама мельком глянула, похвалила – молодец, мол, – и рассказывает дальше. Гаврюша подошёл, аккуратно взял её за руку зубами и повёл к холодильнику, укоризненно моргая: как так, я всё сделал, а где благодарность?

В начале двухтысячных много рассказывали о нападении собак на людей, и на больших собак люди стали смотреть косо, носили с собой перцовые баллончики, газовые пистолеты. Гаврика мы даже не тренировали, но однажды неадекватный выпивший мужчина решил прицепиться к мужу поздно вечером, и пёс, которому было месяцев семь, выступил вперёд и «улыбнулся». Мужчина быстро протрезвел, извинился и ушёл бодрым шагом, оборачиваясь. Тогда я стала тренировать пса на случай, если злоумышленник направляет на хозяина пистолет (я использовала игрушечный водяной) или баллончик. С первого раза Гаврила понял, что пистолетом управляет рука и её нужно перехватить за кисть, а если баллончик, то можно поднырнуть и сзади сбить нападающего с ног.

Зимой мы запрягали Гаврюшу в санки – катать сына. Муж решил проверить, сможет он его утащить или нет, уселся, а Гаврила ни с места. Зовёшь – не идёт. Только мы решили, что ему тяжело, как Гаврик рванул за пробегавшим котом. Санки с мужем как нагрузку он даже не заметил. Потом, правда, вспомнил и опять изобразил слабое создание, замученное жизнью.

Купаться обожал. Но, в отличие от ньюфаундлендов, не любил, чтобы к нему цеплялись в воде, – хоть и тянул до берега, но недовольно ворчал.

У ротвейлеров очень развит инстинкт охранника и загонщика. Гаврюша знал всех наших друзей, всегда с удовольствием позволял им себя гладить, давал лапу, а за угощение и команды их выполнял. Как-то раз друзья увидели мужа на машине, попросили подвезти, он говорит – садитесь, я сейчас в магазин заскочу, и поедем. Друзья открывают дверцу, а Гаврила рычит. Муж вывел его, друзья сели, он запустил собаку следом в машину, и тут уже пёс им обрадовался, хвостом затряс.

А однажды к родителям мужа забежала соседка. Гаврилу она знала, носила косточки, они всегда мило общались. Но в тот момент свекровь ушла за хлебом, а двери при Гаврюше там не запирались. Соседка, забежав на кухню, поняла, что дома никого нет, и хотела уйти. А у двери сидел Гаврила. Он не рычал, просто сидел и улыбался. Давал себя гладить, но не уходил. Пришлось соседке присесть на стульчик и поговорить про жизнь минут двадцать, пока не пришла мама и не пихнула Гаврилу под зад. Он спокойно встал и ушёл на место.

Показал он себя и как пастушья собака. В деревне тогда после уборки картошки выпускали коров на поле, общее на несколько домов. Гаврила выбегал, собирал коров в кружок и бдительно следил, чтобы ни одна от стада не отбилась. То же самое он пытался сделать и в Алтайском крае. Мы приехали на Солёное озеро, встали подальше от остальных, чтобы не мешать и не испугать собакой. Недалеко паслись коровы. Гаврила радостно к ним метнулся, начал собирать в стадо, но главной корове это очень не понравилось. Видимо, на Алтае такое не принято, вот и пришлось нашему пастуху спрятаться от воинственной коровы под машину и ждать, когда стадо отойдёт подальше.

Ещё одной страстью Гаврилы была карусель. Он цеплялся зубами за поводок или палку, и муж раскручивал его вокруг себя. Вот Гаврила отрывается от земли, уши трепыхаются на ветру, глаза зажмурены от счастья… Для этих целей, когда гуляли в лесу, Гаврик приносил ветки, палки и даже брёвна. Смотрю однажды – идёт муж по тропинке, а сзади несётся Гаврила с бревном в пасти. Причём схватил с одного конца! Я даже пикнуть не успела, как другой конец бревна на полном ходу подкосил моего мужа. А Гаврила просто хотел поиграть в карусель.

Когда у нас родилась дочь, пришлось отдать собаку родителям мужа, как мы думали, не надолго, пока не расширим жилплощадь. Но Гаврила на нас обиделся, стал считать своим хозяином свёкра. Когда приходил с ним к нам в гости, вёл себя, как и положено в гостях, вежливо и культурно. Стоило свёкру засобираться, Гаврик начинал суетиться – тыкал поводком ему в руку: мол, не забудь меня, я с тобой.

Спал он у свёкров в персональном кресле, свернувшись, как кот, калачиком. В это кресло нельзя было садиться никому. Если такое случалось, Гаврик подходил, располагался напротив и хмуро глядел, пока провинившийся не осознавал, какую страшную ошибку совершил.

В общем, там он отлично прижился. Со временем мы стали замечать, что даже походкой и морщинами на лбу Гаврила копирует свёкра.