С тех пор, как я ушёл в цветочный бизнес, праздник 8 Марта превратился для меня в ад.

Люди думают, будто цветочники ждут Международный женский день с нетерпением. Верят, что мы не по-детски обогащаемся и упиваемся процессом. На 23 Февраля несколько остроумных приятелей обязательно шлют мне две картинки. На первой толстый негр лежит на горе носков, на второй – он же на горе стодолларовых купюр. В марте шутка повторяется, только негр разваливается на груде тюльпанов.

Но никакой радости в начале весны у нас нет, а есть тревога, напряжение и многодневный недосып. В конце, правда, можно говорить о небольшом удовольствии – от того, что всё закончилось. Вроде окончания войны, такой праздник со слезами на глазах, хорошо, что победили, но лучше бы этого не было совсем.

Насчёт слёз – буквально. 12 марта одна из наших флористочек, вышедшая на работу после двухдневных выходных, рассказала, что первые сутки после аврала беспробудно проспала, а во вторую ночь проснулась и разревелась от жалости к себе. И поклялась, что это было последнее 8 Марта в её жизни.

На самом деле «праздник» для нас длится неделю, за это время девчонка заработала тысяч семьдесят. И вот такой фантастический заработок, оказывается, не окупает её страданий. Впрочем, она врёт, будет работать. И в следующий «праздник», и через пять лет, в общем, пока хватит здоровья. Потому что уйти в офис и расслабляться там за фиксированный оклад на 40-часовой неделе она всё равно не сможет. Да и не умеет больше ничего.

Наркотик, да. Наркоманы ведь отлично понимают своё печальное положение. Знают, что гибнут, и удовольствия на определённом этапе уже не получают, только снимают страдание очередной дозой. Однако не хотят бросать и презирают тех, кто не колется.

Моё первое не гражданское, а боевое 8 Марта случилось шесть лет назад, и оно меня очаровало. Была эйфория, строились фантастические планы. Усталость тоже была, но воспринималась как пустяк. Приятная усталость. Обманчивое ощущение.

Меня поймут всякие «творческие» люди, которые знают разницу между выполнением неинтересного задания и работой по вдохновению, когда всё идёт играючи, весело и хочется ещё. Поймут спортсмены, которым допинг удваивал силу. Золотоискатели XIX века, таскавшие в ситах огромные самородки. И карточные игроки, ловившие талию. Космонавты, познавшие невесомость, поймут.

Ну вообразите, что уже знаете торговлю, хорошо представляете потолок своих доходов. Вы в курсе, что за час к вам зайдёт пара человек и закупится максимум на 5 тысяч. Иногда больше, иногда меньше, но средние цифры не обманешь. Вы к этим цифрам привыкли и смирились с ними, как с законами природы.

И вдруг случается чудо. Март стукнул посохом, и подуло теплом, растаял снег, зацвели подснежники. Вместо пары покупателей в час начинают приходить сначала четыре, потом восемь, десять, двадцать. И каждый заказывает на суммы, немыслимые для будней. И почти не торгуется.

Люди сходят с ума, превращаются в лососей, идущих на нерест. Рыба любой ценой пробивается к месту, где отложит икру и умрёт. На 8 Марта всем хочется потратить деньги на цветы, и плевать, что будет завтра.

И твоя обычная недельная выручка превращается сначала в дневную, а потом в трёхчасовую. Неопытного цветочника начинает распирать ощущение могущества и удачливости. Попёрло! Он читал о таком, видел в кино, но чтобы это происходило в реальности, лично с ним… Нет! Да! Спасибо, Господи, спасибо, пожалуйста, ещё!

Отрезвление происходит числа десятого. Счастье заканчивается в момент – парили, порхали, и вдруг – удар о землю, резкая остановка. И усугубляется это тем, что в послепраздничные дни торговля идёт даже хуже, чем в обычные. Да, за первую мартовскую декаду заработаны неплохие деньги, жаловаться грех. Но ты уже вообразил себя избранным, думал: раз судьба дала крылья, уж полетаешь и дальше. Как бы не так. Крылышки отсохли, бабочка снова гусеница. В этом особый цинизм и насмешка судьбы над цветочниками. Но в природе бабочка просто умирает, и это куда гуманнее.

Послепраздничное торможение – лишь первый звоночек для неопытных. Когда поработаешь три-четыре года, то уже видишь общую ситуацию и знаешь, что чудес не бывает. Что фантастическая выручка нескольких дней размажется по году, в котором случаются штрафы от налоговой и Роспотребнадзора, летние провалы торговли, когда все уезжают в отпуск, внеплановые затраты на ремонт холодильника, усушка-утруска товара, воровство непроверенных работниц. И с учётом этих факторов мартовские заработки из подарка судьбы превращаются в пособие для затыкания дыр, не такое уж большое.

Но нервное и физическое напряжение из года в год остаётся тем же. Перед каждым новым мартом мы обязательно боимся, нам кажется, что именно этот сезон окажется неудачным, и реальные причины для страха существуют всегда. В каком-то году сильно скачет валютный курс, а ведь 70 процентов цветов поступает из-за границы, курс напрямую формирует цены, и, повысив стоимость, мы ждём, что клиенты откажутся покупать дорогой товар. Как ни странно, этого не случается. Но каждый раз после скачка доллара думаем: вот, раньше нам везло, а сейчас-то крах и наступит.

В прошлом году КОВИД постучал в двери костлявой лапой. Власти грозили карантином с февраля. Мы молились, чтобы это произошло как можно позже, с тоской высчитывали убытки от пропуска золотых мартовских дней, думали, как рассчитываться с долгами, если у нас отберут праздник.

Пронесло, карантин накрыл Москву в конце марта. Но седых волос у нас прибавилось.

В этом году совершенно серьёзно думали, что мартовской торговле конец. Карантина нет, но офисы, которые нас в основном и кормят, как отправили на удалёнку в прошлом году, так полностью и не вернули к полноценной работе.

Удалёнка понравилась работникам и начальству. Экономия на аренде помещений, сотрудникам незачем стоять в пробках и толкаться в метро, если можно быть на связи за компьютером. Офисный народ поредел, а продажа цветов просела процентов на 20. Это в обычные дни. Но в марте, как ни странно, всё прошло не хуже, чем в прошлые годы. Снова чудо, и снова предшествовавшие ему страхи.

Понимаете, к чему я? Из года в год мы получаем примерно одинаковый выигрыш. Азарт от золотых мартовских брызг давно прошёл, радости нет. Мы знаем потолок, выше которого не прыгнешь, зато страх, что нас лишат этого выигрыша, каждый раз новый, свежий и очень реальный.

И так – годами. Праздничная восьмёрка для нас давно свалилась на бок и превратилась в знак дурной бесконечности.

В мой первый мартовский марафон двух-трёхчасовой сон на протяжении восьми дней воспринимался как забавное приключение. Волшебные заработки настолько бодрили, что можно было и вовсе не спать. Вспоминал Наполеона, Цезаря, которые мало дрыхли. Думал, чем я хуже.

Но когда вывелось среднее совсем не наполеоновское арифметическое за несколько лет, когда стало ясно, что выше головы не прыгнешь и миллионы не заработаешь, – недосып навалился страшной тяжестью. Стало ясно, почему зэки раскалывались на допросах после пытки бессонницей.

Всё становится неважно. Заработаешь ты состояние или завтра будешь бездомным – на шестой день недосыпания безразлично. Если в мартовских днях осталось некое неразгаданное волшебство, то оно состоит именно в нашей самоотверженности. Ведь, погрузившись в такое безразличие, мы всё же ни разу не бросили кассу на попечение наёмников и не завалились спать, ни разу не дали слабину в контроле качества, не нагрубили проблемным пьяным покупателям, которых хватает в эти дни.

Это удивительно. Все эмоции выгорают, все скрепы – в труху. Кажется, придёт кто-нибудь, предложит обменять собранные деньги на пять часиков сна, и ты согласишься без вопросов. Может, дело лишь в том, что никто не приходил с таким странным предложением?

У нашего магазинчика очень хорошая репутация, но в мартовские праздники это не всегда хорошо. Именно в эти дни приходят самые сложные клиенты. Скупая старуха с соседней улицы посещает нас не чаще двух раз в год, но уж в марте обязательно. Пара жёлчных, всем недовольных дам. Трогательный дедушка, который является поболтать о своих проблемах. Мужчина, любящий поторговаться и поворчать на нашу дороговизну.

Эти гости – невыгодные, покупают на небольшие суммы, а проблемы от них большие, крутят нам нервы, создают затор. Человеку со стороны все они, кроме дедушки, показались бы нашими ненавистниками, которые зашли в магазин случайно и больше никогда не вернутся.

К сожалению, это не так. Они нас любят и ценят, ибо ни в каком другом месте с ними бы не церемонились, не сносили терпеливо их чудачества, не выслушивали ворчание и нытьё с вежливыми улыбками, не переделывали копеечный букетик по нескольку раз, потому что заказчица сомневается в его прекрасности и хочет улучшить. И всё это в те часы, когда из серьёзных покупателей образуется очередь. Люди, желающие заказать десяток дорогих букетов, терпеливо ждут, пока мы удовлетворим капризных крохоборов, и толкаются в тесном помещении.

Вот перед этими терпеливыми клиентами я снимаю шляпу и расшаркиваюсь. Это наш золотой фонд в прямом и переносном смыслах. Благодаря им живём. И для них.