Свекровь сразу невзлюбила Валентину. Кира Анатольевна вышла в прихожую, придирчиво оглядела будущую невестку с головы до ног так, будто окатила ледяной водой – настолько холодным был её взгляд. Поджала губы и, не сказав ни слова, удалилась в свою комнату.

Так состоялось их знакомство.

– Я ей не понравилась? – расстроилась Валя.
– Маме сложно угодить, – пожал плечами Рома. – Может, голова болит или настроения нет. Не принимай близко к сердцу, маме вообще никто не нравится. Главное, что я тебя люблю. И вообще, ты не за маму выходишь замуж, а за меня. Она переживёт как-нибудь.

После свадьбы молодые поселились в квартире свекрови.

– Пока не вижу Киру Анатольевну, я смелая, как триста спартанцев, – жаловалась Валя своему отцу – мать девушки давно умерла. – На каждый её выпад заготовлено несколько ответов. Но как только натыкаюсь на её немигающий взгляд, ноги начинают трястись, в голове пустота – только тягучий голос свекрови в ушах. Она ругается тихо, будто шипит змея, но каждое слово – как удар хлыста. А я молчу, дрожу осиновым листом, ни слова не могу вымолвить.

Папа Валентины покачал головой.

– Ох, дочка, не надо вам жить с ней вместе. Поговори с мужем, и уходите на съёмную квартиру. Мы с роднёй поможем чем сможем.

Валины родственники вскладчину помогли купить молодым небольшую квартиру в другом районе, подальше от свекрови. Но каждый день мать, не смирившаяся с выбором сына, звонила Роме и капала на мозги.

– Зачем женился? Она тебе не пара, деревенщина тупая. Если бы по залёту, я бы ещё поняла, и то лучше бы договориться с девушкой, откупиться. Какую любовь выдумал? Тебя девка охмурила, а ты и рад. Разводись с этой толстой глупой бабой, пока не поздно, от неё детей заводить – только породу портить. Вон ты у меня какой: ладный, высокий, умный.

– Ромка знал, что спорить с матерью бесполезно, – рассказывала Валентина. – Молча выслушивал её тирады и клал трубку. Вроде бы взрослый парень, умный, начитанный, под его началом трудится целая бригада, а разговаривать с матерью на равных не мог. Он и мне признавался: заранее продумываю наш диалог, а как она начнёт говорить – так и слова не вымолвлю, будто кролик перед удавом.

Вскоре у молодых родилась девочка, назвали Анечкой, в честь Валиной бабушки.

Свекровь на какое-то время исчезла из поля зрения: не звонила, не приходила в гости. Лишь Ромка иногда навещал мать. Кира Анатольевна совершенно не интересовалась внучкой – никаких подарков, поздравлений с пополнением в молодой семье, будто малышки вообще не существовало. А потом стало твориться нечто непонятное.

– Я начала находить у порога то ржавые иголки, то рассыпанную землю, то кованые гвозди, обмотанные какими-то нитками с перьями, – вспоминала Валентина. – А поскольку я действительно деревенская девка, то быстро смекнула, кому наше счастье не даёт спокойно жить. Каждый раз утилизировала находки как умела, как бабушки в деревне учили – с правильным «возвратным словом», чтобы зло не принесло вреда и вернулось тому, кто его наслал. И вот что стала замечать: как только убирала сор от дверей, свекровь тут же попадала в больницу. То с давлением госпитализируют, то с желудком проблемы, то ноги отекают. Спустя несколько месяцев «подарки» у дверей перестали появляться, и я вздохнула с облегчением, решила, что угомонилась свекровушка.

Так прошло пять лет. Но однажды Кира Анатольевна сама объявилась на пороге Валиной квартиры, посвежевшая, вот только взгляд остался таким же холодным, как раньше.

– Я была не права, хочу попросить прощения, – понурив голову, сказала свекровь и чуть не расплакалась. – Да и внучку хочу видеть, вон она какая красавица стала.

Посидели, поговорили хорошо. Внезапно Кира Анатольевна обратилась с просьбой.

– Можно возьму Анюту с ночёвкой? Мы почитаем сказки, поиграем в куклы. Больно мне, что ребёнок растёт без бабушки, а так хоть начнёт ко мне привыкать.
– Она же вас не знает, как я отпущу девочку, да ещё на ночь? – возразила Валентина, но Ромка отвёл жену в сторону.
– Ты что? – набросился на неё. – Я даже представить не могу, как маме было трудно произнести такие слова! Она хочет помириться, зачем нам война? Ничего плохого Аньке она не сделает, тем более всего на ночь.

И Валя сдалась. Собрала дочь, и они проводили бабушку с внучкой.

Ранним утром раздался звонок в дверь. Кира Анатольевна втолкнула Аню обратно в родительскую квартиру.

– Не знаю, как вы её воспитываете, но это что-то невозможное. Вопила полночи, не давала спать ни мне, ни соседям. И ведь я же знала, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет, так и получилось!

Развернулась и ушла.

Валя прижала к себе дочку, успокоила, умыла. Стала расчёсывать и вдруг ахнула – у девочки отсутствовала прядь, сантиметров пятнадцать.

– Бабушка отстригла большими старыми ножницами, – рассказала Аня. – Шептала, что там кто-то запутался.
– А куда она дела твои волосы? – с ужасом спросила мама.
– Убрала в старую книгу.

С той поры Анюту словно подменили. Она перестала спать. Валентине пришлось уволиться, потому что ребёнка попросили забрать из детского сада. Едва девочка засыпала в тихий час, спустя несколько минут вскакивала с диким криком, не давая спать другим детям. Могла встать с кровати с закрытыми глазами, ходить по группе, пытаясь спрятаться в укромное место.

– Что я тогда только не перепробовала, – рассказывала Валя. – Но не помогали ни заговоры, ни службы в церкви, ни лечение у невропатолога. Анютка засыпала ненадолго, прижавшись ко мне или Ромке, а потом всё повторялось.

Через некоторое время Валентина с дочкой отправилась в родную деревню, подумала, что сможет там найти помощь. Как только Валин отец увидел, в каком состоянии приехали его девочки, запряг лошадь и повёз дочь с внучкой в дальнюю и почти вымершую деревню, к одной женщине. Валя рассказывала, что в ту забытую богом деревушку можно добраться только на лошади – дороги нет вообще.

– Бабуля оказалась очень древней, но ещё в силе, – вспоминала знакомая. – С первого взгляда оценила ситуацию. Схватила меня за руку, усадила в угол, задвинула столом и велела: «Сиди тихо, не дёргайся. Ни звука, ни голоса, ни стона. Что бы ни происходило, сиди так, будто тебя нет». Я настолько остолбенела, что даже на миг позабыла об Аньке – дочка замерла на пороге, не сделав и шага в избу.

Бабка закрыла дверь на засов, вставив в него обычную скалку, которой раскатывают тесто. Взяла нож и начала произносить какой-то заговор, в котором Валентина не понимала ни слова. Бабка выстукивала ритм ножом по столу, а Вале казалось, будто всё это ей снится, настолько диким и нереальным выглядело действо.

– Мне казалось, я попала на съёмочную площадку фильма ужасов, – признавалась Валя. – Моя девочка развернулась к двери и начала биться о неё лбом в том же ритме, в котором бабка стучала ножом по столу. Всё бы ничего, вот только Анечка рычала грубым мужским голосом одну и ту же фразу: «Выпустите меня отсюда!» Как только бабка закончила свою работу, дочка упала в обморок, но сразу пришла в себя и попросила обычным голосом: «Мам, я пить хочу».

Бабка дала нам с собой наговорённой воды, велела пить и дочери, и мне. Объяснила, что Анютке нельзя больше общаться с бабушкой. «Свекровь сотворила куклу из волос девочки, – говорила бабка. – Она не хочет, чтобы девочка жила на свете, поэтому подселила демона. Считает, если ребёнка не станет, сын разведётся с тобой».

Валя вернулась домой, поговорила с мужем. Всё общение с мамой стало происходить только на нейтральной территории, в дом её не пускают. Сон у Анюты нормализовался, нервная система восстановилась.

Однако спустя три года Кира Анатольевна снова появилась на горизонте. Об этом Валя догадалась, когда проснулась ночью от странного ощущения, будто на неё кто-то смотрит. Открыла глаза, а возле постели стоит дочь. Взгляд совершенно пустой, направленный в никуда. В руках – широко раскрытые ножницы, которыми Аня мерно клацала, словно что-то стригла.

Валентина спрятала в доме все колюще-режущие предметы. В Анином телефоне – подарок на день рождения – обнаружила незнакомый номер. Выяснилось: это новый номер телефона свекрови. Она несколько раз звонила накануне, под вечер.

Валя снова собралась в дорогу в ту далёкую деревню, к бабке. Я спросила её, где находится эта деревня.

– Очень далеко, в Удмуртии, – ответила Валентина. – В глухом лесу на границе с Пермским краем. Её даже на карте нет, там всего два-три двора осталось. Только отец знает туда дорогу. Если бабка жива, спрошу её, как нейтрализовать свекровь, чтобы она отстала от нас навсегда.

Больше я Валю не видела, чем закончилась эта история, не знаю. Но возможно, наши пути пересекутся ещё раз. В жизни всякое бывает.