Сон про не сон |
11.04.2021 19:43 |
Что будет с нашей Российской Америкой? Когда-то очень давно, в 2000-м, помнится, году, я внимательно перечитал культовый труд Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений», написанный, кстати, в 1900-м. Юбилейно, выходит дело, прочитал, к столетию издания. Помню, меня в первую очередь поразило следующее: всё, что написал Фрейд, было, конечно, в высшей степени забавно, но это всё не имело решительно никакого отношения ко мне лично. Ну никакого решительно отношения. Я тогда судорожно пытался толковать свои сновидения по Фрейду, и у меня ничего не получалось. Вернее, получалась какая-то чушь. Какие-то суши в квасе, пряники в пиве. Потом я прочитал ещё многое из дяди Зигмунда и совершенно искренно возненавидел эту личность, этого неуёмного диктатора от психологии. Этого гауляйтера души человеческой. Однажды мне приснился сон. Растолкуйте его, если сможете, по Фрейду. Клянусь, не вру. Передаю сон по-настоящему. В то время я уже начал записывать сны, но об этом позже. Я сижу в большом зале. Кругом куча незнакомых людей. Встречаются, впрочем, и знакомые: одноклассники, однокурсники, продавщица Зухра из «Пятёрочки», тренер Вадим из фитнеса, бомж Гаврюха с «Пражской», мои кошки Савва и Муся, Навальный (не к ночи будь помянут), Эмманюэль Макрон, Вахтанг Кикабидзе… Словом, весьма питательный винегрет из «бессознательного». Все мы сидим в зале, а на сцене сидит Зигмунд Фрейд. Почему-то в виде актёра Сергея Безрукова. И вот Сергей Фрейд говорит: – Дорогие друзья, я – Фрейд. Вы все меня знаете. Как же меня не знать? Я актёр больших и малых академических театров. Но Фрейд – это, как выясняется, мой псевдоним. А свою настоящую фамилию я забыл. И вот я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятное известие: я – не Фрейд. Я кто-то другой. Как вы думаете, кто я на самом деле? Жду ответа, как повара котлета. И затих, закурив сигару. Тут из зала стали звучать крики: – Вы – Папироскин! – Торчалкин! – Сигаров! – Писин! – Либидовский! – Сублиматенко! Все кричат, кричат. А я молчу, потому что, как всегда, боюсь. Зал откричался, а Фрейд-Безруков и говорит: – Молодцы! Всё это я очень сильно ценю. Но всё это не то. А вот вы чего молчите, небритый очкарь с комплексом писателя, в третьем ряду, седьмое место? И элегантно тычет в меня своей фрейдистско-подсознательной сигарой. – Я? – спрашиваю, а сердце так и замирает. – Вы-вы, суперэго в трусиках. Я молчу и вдруг выдаю неожиданно сам для себя: – Вы – товарищ Огурцов. Что тут началось! Зал буквально взорвался разными воплями: – Сам ты Огурцов! – Долой небритых! – Бей очкарей! И тому подобное. И здесь я проснулся. В ужасе. А ведь Фрейд – это и есть товарищ Огурцов от психологии. Сон-то был вещий, а не вещих снов не бывает. Я теперь это точно знаю. Много лет я записываю сны. Конечно, не так регулярно, как, например, Лев Николаевич Толстой, который считал, что всякое его литературное откровение – технологический прорыв и инновация в области духа. Свои сны я то месяцами записывал, то годами забывал записывать. Но кое-что всё-таки собралось. Мои сны – образец тупого мещанства. Они примитивны, они прозрачны и лишены всякого подсознания. Мне стыдно за них. Судите сами. Один из последних экземпляров. В Америке переизбрали президента. Был Дональд Трамп, стал Джозеф Байден. Ну, шило-мыло. Разница между кандидатами в президенты США всегда примерно такая же, как между кока-колой и пепси-колой. И вот что же мне снится, «небритому очкарю с комплексом писателя»? Снится мне, что я сижу на скамеечке в Битцевском парке, жуя шаурму, и ко мне подходит бабушка в американской бейсболке. Симпатичная, чем-то похожая, пардон, на меня. Но без небритости. – Ну что, сынок, – говорит она мне с американским акцентом, – что будет дальше с нашей Российской Америкой? Я в шоке. Молчу. А потом – опять же неожиданно для себя – заявляю: – Байден и Трамп поженятся и возьмут совместную фамилию Кащенко. – О’кей, – отвечает задумчиво бабушка в бейсболке. – Зэтс гуд. И уходит, звеня скандинавскими палками. Не буду перечислять вам все мои сны, их много. Приведу несколько примеров. Пример первый. Я заблудился в метро. Какие-то неизвестные станции. То ли «Белорусская», то ли «Алексеевская». Машинист объявляет: «Станция «Хренотёрово». Решил выйти из метро. Выхожу. Вижу Питер! Эрмитаж! Что такое? Стоит милиционер в виде Мухомора из сериала «Менты». Я: – Товарищ Мухомор, где я? – А вы кто? – спрашивает Мухомор, протирая очки листом клёна. – Я – Вова. – Товарищ Вова, всё в порядке. Вы на Родине. Товарищ Собянин в прошлом семестре соединил московское метро и питерское веткой сакуры. И назвал её «Хренотёрово». Вам всё понятно? – Всё, товарищ Мухомор. – Так идите и работайте. Вызовите мне, кстати, Лёху Николаева и Настю Каменскую. Просыпаюсь в поту, потому что ни Каменскую, ни Лёху я позвать не имею никакой возможности. Как вы растолкуете этот сон? «Сериалов обсмотрелся»? Хорошо. А где тут Фрейд? Зигмунд, блин. Далее. Меня вдруг позвали работать в Молдавию с окладом на девять рублей пятьдесят копеек выше, чем в Москве. Я приезжаю в Молдавию на велосипеде, захожу в здание правительства, которое точно соответствует моей веранде на даче. И глава правительства в виде Горбачёва говорит мне: – Мы вас не берём. У вас обнаружены ковидные блохи. Проснулся, опять же, в поту. И что это? Эхо пандемии? А где же гениальный Фрейд с его искромётным «Толкованием сновидений»? Сон третий (примеров положено приводить по три). Меня посылают от некого издательства «Савва унд Муся» на Камчатку за инжиром. На Камчатке – фантастический урожай инжира благодаря гейзерам. Гейзеры греют корни инжира, и инжир вырастает размером с верблюда. Об этом сообщило агентство «Блумберг». Я срочно лечу за камчатским инжиром. Но мой рейс почему-то объявлен не на Камчатку, а на Сахалин. Выясняется, что на Сахалине выращен рекордный урожай японцев. Мне строго запрещено их собирать. Разумеется, пробуждаюсь в поту. Холодном, по классике. Ау, Фрейд! Где ты? Сахалин – это сублимация Камчатки? Инжир – это фаллос? Тоска от тебя исходит, Фрейд, с твоими толкованиями. Всё, заканчиваю. В моём рассказике нет никакой морали. Я всего лишь хочу сказать простую вещь: сон – это просто сон. Про не сон, но всё равно сон. В том смысле, что сон про не сон есть сон, а не сон про сон есть не сон, как и сон про не сон. Смотрели «Волшебную лампу Аладдина»? Там принцессу убеждают, что ей всё приснилось. Давайте договоримся: весь этот кошмар с КОВИДом, удалёнкой и прочими вакцинами нам только приснился, как в сказке. Давайте дружно проспимся, а потом проснёмся. Это был всего лишь сон. Про не сон. Давайте сделаем так, чтобы это транснациональное сонное марево скорее рассосалось. И будем жить дальше. Под голубым небом. В бору с рыжими соснами. И будет журчать река, и будет пахнуть костерком. И мы будем наминать картошку с тушёнкой, как матёрые гастрономические алхимики. А вокруг будут родители, жёны, дети, друзья, собаки и кошки. Не считая хомячков и попугаев. И без всякой фрейдятины. Владимир ЕЛИСТРАТОВ Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №14, апрель 2021 года |