Напьются и выйдут из корабля

В начале шестидесятых ещё никто не знал, как поведёт себя человеческий организм в условиях невесомости и перегрузок. Некоторые учёные всерьёз полагали, что космос слишком враждебен и человек там даже может сойти с ума.

Увы, в этом было зерно истины. Первопроходцев, спокойно переносивших тренировки на Земле, в космосе складывало пополам. Когда спускаемый отсек «Востока-1» не отделился вовремя, Юрий Гагарин чуть не потерял сознание от перегрузки. Герман Титов чувствовал себя так плохо, что ЦУП даже рассматривал вопрос досрочного прекращения полёта. Терешкову всё время тошнило, а Леонов во время выхода в космос временно ослеп и едва не получил сердечный приступ из-за сильнейшей тахикардии.

Член первого отряда космонавтов Валентин Бондаренко погиб на тренировке 23 марта 1961 года именно из-за алкоголя. Выброшенная им ватка, смоченная спиртом, спровоцировала пожар в барокамере. А что если капля спиртного что-нибудь закоротит в космосе?

О том, что космонавты тоже люди, которым не чужды маленькие земные радости, вспомнили лишь к началу 1970-х, когда над Землёй расправили солнечные панели первые орбитальные станции. Тогда космические полёты перестали быть уравнением со сплошными неизвестными; люди верили, что на орбиту, как обещал Хрущёв, скоро начнут летать по профсоюзным путёвкам. Но главное – у экипажей появились нормальный быт и личное время.

Однако полёты теперь длились неделями, и космонавты сильно уставали. Поэтому медики предложили брать в космос немного горячительного, чтобы снимать психологическую нагрузку.

Эта идея вызвала ужас у чиновников ЦК. «Вы что, совсем сдурели? – орал один партийный деятель. – А если они перепьются и выйдут в космос без скафандров?»

Конечно, партийные бонзы не знали, что в космос нельзя выйти просто так – это сложная многочасовая процедура. Поэтому с разрешения врачей в корабли всё же стали укладывать «альтернативное топливо». Начальство об этом не уведомляли – ради их же спокойствия.

Неизвестно, кто и когда впервые выпил в космосе. Если в 1968 году на орбите не пил никто, то в 1971 году на станцию «Салют-1» уже отправилась бутылка коньяка. Но наверняка ещё раньше были проведены соответствующие «медицинские эксперименты». Сотрудники, готовившие корабль «Союз-11» к старту, узнали, что у одного из членов экипажа скоро день рождения, и решили сделать ему подарок. Рабочие спрятали бутылку за манжетами для измерения кровяного давления. Космонавтам сообщили о коньяке, когда они уже кружились над Землёй.

Вот только рассказать, как прошла дегустация спиртного, они не смогли: при возвращении на Землю Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев погибли из-за разгерметизации спускаемого аппарата.

Люди, работающие в космонавтике, – народ крайне суеверный. Хотя экипаж «Союза-11» во время гибели был трезв, даже разговоры о спиртном в космосе запретили.

Море Спокойствия по колено

За океаном к теме выпивки в космосе относились ещё строже. Позиция руководства НАСА была категоричной: мы запускаем технику, которая стоит миллиарды, ею не должны управлять пьяные люди. Однако и американцы умудрялись проносить алкоголь в космос.

20 июля 1969 года модуль «Орёл» миссии «Аполлон-11» совершил посадку на Луне. До того как на поверхность естественного спутника Земли ступила нога человека, один из членов лунного экипажа попробовал вино.

Эдвин Олдрин был старейшиной одного из приходов пресвитерианской церкви. Перед полётом он известил начальство о своём замысле причаститься на Луне. Астронавт назвал свой план «частью вечного Божьего плана для человека» и намекнул, что первое причастие на ином небесном теле – это гордость для Америки, в конце концов, «коммунисты так точно не смогут». Чиновники были шокированы, но разрешили причастие на Луне с одним условием – никакой трансляции этого события.

«Я открыл пластиковые пакеты, – вспоминал Эдвин. – Налил вино в маленькую серебряную чашу. Из-за слабой лунной гравитации вино медленно скатилось на дно. Прочитал строки Евангелия: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь», – съел хлеб и проглотил вино. Я возблагодарил разум и дух, которые привели нас в Море Спокойствия. Интересно, ведь первая жидкость, вылитая на Луне, и первая пища, там съеденная, – это элементы христианского причастия».

После опыта Олдрина в США пытались реабилитировать вино в космосе. НАСА планировало отправить на станцию «Скайлэб» херес, но обнаружили, что вино ведёт себя странно. В невесомости оно кисло и источало резкий запах. Бедным астронавтам приходилось тяжко: ведь, в отличие от наших космонавтов, им никто не помогал.

Кстати, пьяными в космосе попадались только американцы. Недавно стало известно минимум о двух случаях, когда астронавты находились на орбите «в стельку». Конгресс США инициировал по этому поводу специальное расследование.

Лучше всего, конечно, пять звёздочек

Несмотря на запрет, советские космонавты продолжали нелегально возить алкоголь на орбиту, а земной персонал им помогал. В 70-е и 80-е годы сложилась абсурдная ситуация: одна часть команды, готовящей корабль к запуску, прятала выпивку, другая инспектировала отсеки в поисках контрабанды.

Космонавты шли на всё, чтобы провезти горячительное. Например, в 1984 году Игорь Волк и Владимир Джанибеков за неделю до старта ничего не ели, кроме хлеба и чая, чтобы похудеть и провезти по два лишних литра и закуски. «Мы с Володей упаковали всё в целлофановые пакеты и поместили в скафандры, – рассказывал Волк. – Так я провёз солёные огурцы на животе».

Для проноса высокоградусных жидкостей использовали даже бортовой журнал. «Он был с крепкими корочками, украшенный гербом СССР, – вспоминал Георгий Гречко. – Мы выдирали листы, вставляли внутрь плоскую канистру, заклеивали торец бумагой и карандашом вдохновенно рисовали края страниц. На входе в корабль офицер проверял все вносимые на борт вещи. Однажды прошептал нам: «Вы в следующий раз по самую пробку наливайте, а то бортжурнал сильно булькает».

За всё время на советских станциях успели побывать и водка, и даже женьшеневый ликёр. А вот от пива пришлось отказаться. В условиях микрогравитации пузырьки углекислого газа не поднимаются вверх, а образуют сплошную пену.

Но чаще всего провозили коньяк. Он прекрасно согревал, успокаивал и в прямом смысле слова лечил. «В невесомости дёсны становятся рыхлыми, чистишь зубы – боль жуткая, – рассказывал Гречко. – А в коньяке дубильные вещества. Прополоскал рот – сразу облегчение. Но, конечно, мы не пили перед важными экспериментами, а делали по глоточку перед сном. Однажды я работал в открытом космосе. К концу работы не чувствовал ног – они были ледяными. Выпил сразу 75 граммов. Утром проснулся – всё в порядке. За это я благодарен коньяку».

Помогал коньяк и при урегулировании непростой психологической обстановки. Что греха таить – в многомесячной «самоизоляции» космонавты нередко начинали тяготиться друг другом. Тогда сотрудники ЦУПа давали команду срочно проверить какой-нибудь блок аппаратуры или настойчиво советовали попробовать в обед, например, «Кавказский соус». Там экипаж и обнаруживал «привет с Земли». Естественно, об алкогольных закладках знал лишь узкий круг лиц. Зато кривая графика психологической напряжённости стремительно шла вниз.

«Была у нас на борту колода карт с фривольным содержанием, – вспоминал Гречко. – Выбирали каждый вечер «женщину дня», королеву красоты, – только следили, чтобы при сеансе телесвязи с Землёй карта не попала в кадр. У нас было заведено: дела закончены, включаем приятную музыку, выбираем «даму», перед сном выпиваем. Так что на борту у нас было всё: и алкоголь, и женщины».

Заправлены в планшеты космические бульки

Норму коньяка члены экипажа ласково прозвали «булькой». «Это всего 20 граммов, – признавался лётчик-космонавт Валерий Рюмин. – На Земле пустяк, а в космосе «булька» – волшебный эликсир. Как-то залезаем в спальные мешки, а сна ни в одном глазу. Спасает «булька». Пьётся она не залпом. «Бульку» держишь во рту, на языке, потом медленно глотаешь. Процесс растягиваешь минут на десять. Мизерная доля алкоголя действует в космосе фантастически: обволакивает желудок, успокаивает, снимает напряжение. Моментально засыпаешь и утром встаёшь бодрым. Это гораздо лучше снотворного, к которому быстро привыкаешь. Возили на орбиту разный коньяк, но, по общему мнению, лучше всего шёл армянский».

Однажды во фляге осталась половина коньяка. Пытаясь достать содержимое, космонавты её сильно смяли, а воздух и спиртное смешались в пену. Сколько фляжку ни давили, жидкость не вылезала. «Мы даже пробовали извлечь коньяк с помощью сильфона для сбора мочи, но без толку. Так и пришлось оставить фляжку, – вспоминал Георгий Гречко. – Нас сменили Ковалёнок и Иванченков. «А мы, – говорят, когда вернулись, – ваш коньяк допили». «Как! Это невозможно!» – «Один брал горлышко в рот и поднимался к потолку. Второй бил его по голове. Тот вместе с фляжкой летел вниз, коньяк по инерции устремлялся в рот. Вот так, поколачивая друг друга, и допили коньяк».

Вскоре в Минздраве СССР подняли вопрос об официальном снятии запрета на коньяк в космосе. Раньше специалисты боялись, что спиртное могло попасть на устройство поглощения углекислого газа и вызвать пожар. Но потом таких устройств на борту не стало, а запрет остался. Точку поставил директор Института медико-биологических проблем Олег Газенко: «В космосе и так мало положительных эмоций. Если космонавтам доставляют удовольствие несколько капель коньяка, его надо поставлять на борт».

«Потом приезжают ребята и рассказывают: положили всё, как положено, – делился воспоминаниями Георгий Гречко. – Вдруг приходит врач с запиской от замминистра Бурназяна: «Убрать коньяк с корабля!» Видимо, наверху испугались ответственности и решили отыграть назад. Я вскипел: «Как же так, а решение коллегии?» Ребята говорят: «Чего ты кипятишься? Он ушёл, мы всё обратно положили». Так коньяк и продолжили возить контрабандой».

Так встречаются братья
Обычно советское телевидение, передавая репортаж об очередном полёте на орбитальную станцию, показывало следующие кадры: открывается люк, на станцию вплывают прибывшие, которые обнимаются со «старожилами». Однако это не более чем постановочные кадры. На самом деле встречи экипажей проходили по неписаному ритуалу.

Обитатели станции через задраенный люк интересовались, с чем прибыли гости. Если из корабля сообщали, что ни с чем, «станционные» могли вежливо посоветовать продолжать полёт в своём корабле. Поэтому все экспедиции везли «пропуск» на станцию: в приоткрывшийся люк сначала вплывала бутылка, и лишь после влетал новый экипаж. Коньяк шёл по кругу. Так «прописывались» почти все экспедиции.

Иностранцы поначалу приходили в ужас от русских космических традиций. Иногда над зарубежными гостями подшучивали.

В 1975 году состоялось знаменитое «космическое рукопожатие» – первая в истории стыковка советского и американского космических кораблей. Валерий Кубасов и Алексей Леонов на «Союзе» встретились с экипажем «Аполлона». Когда настало время первого совместного обеда, Леонов предложил: «А теперь по русской традиции выпьем водки!» «Но это нарушение, – возразили американцы. – К тому же мы не пьём». «Да мы вообще-то тоже не пьём, но что поделать – традиция», – вздохнул Леонов и достал тюбики с надписью «Водка». Американские астронавты чокнулись, выпили, но были сильно удивлены, потому что в тюбиках оказался обыкновенный борщ. Шутник Леонов прихватил в полёт несколько этикеток от водки, наклеил их на тюбики. Шутка американцам понравилась.

В аптечке на станции «Мир» имелся перцовый пластырь. Кто-то из космонавтов в шутку приклеил на него этикетку от перцовой настойки. Увидев её, американцы решили, что именно так «крэйзи рашнс» пьют на орбите – клеят алкогольные пластыри на тело, спиртное впитывается, и русские балдеют.

Впрочем, бывали и по-настоящему тёплые приёмы, которые организовывали наши экипажи звёздно-полосатым гостям. Например, в 1997 году на «Мире» российские космонавты устроили коллегам из США «коньячную вечеринку». Алкоголь тогда выплывал рекой.

Однако вскоре времена изменились. На Международной космической станции действует особое международное право. Управляющей стороной на МКС является НАСА, и многие бытовые стороны жёстко контролируются американцами. Любой алкоголь строго запрещён, включая антисептики. Однако даже в новых реалиях русские традиции оказались сильнее.

Теперь алкоголь провозят с большими предосторожностями. Например, выпивкой заполняют пластиковые контейнеры с маркировкой «Сок». Иностранцы не отказываются, когда их угощают, хотя сами не занимаются контрабандой спиртного – эту миссию доверяют только русским как непревзойдённым мастерам доставать водку. «Я прожил на МКС пять месяцев и могу сказать, что «сухой закон» на станции – чушь собачья», – признался американский астронавт Клейтон Андерсон, работавший на МКС бортинженером в 2007 году.

Однако некоторые напитки попадают на МКС легально. В 2015 году один из японских производителей виски отправил на станцию компоненты напитка, чтобы выяснить, как виски созревает в космосе. НАСА тоже проводило похожие опыты. Через тысячу дней содержание танинов в спиртном осталось прежним, зато древесная стружка изменила свойства: в напитке повысилась концентрация продуктов распада лигнина, придающих виски характерный вкус. «Вкус космического виски так ярко выражен, что для изучения этого процесса требуется кропотливый анализ», – говорят технологи.

Кстати, у наших космонавтов есть запасной вариант. Согласно международному праву, корабли «Союз» являются территорией России. Они пристыкованы к станции, но члены экипажа МКС могут заходить туда лишь с разрешения российских коллег. И никто не может запретить нашим ребятам закрыться на «Союзе», достать упаковку с «соком» и немного отвести душу.

«Русский без водки – это как ракета без топлива, – говорят зарубежные наблюдатели. – Изменить их невозможно даже в космосе! Но нельзя не восхититься их изобретательностью, выдержкой и чувством меры».

Кто знает, может, водка и коньяк на орбите сделали больше для дела мира, чем все космические меморандумы вместе взятые? И ещё столько же сделают.