Конечно, если болезнь не отступает неделями, то немец всё-таки звонит врачу и записывается на приём. Консультацию могут назначить на следующий день, через неделю, а то и через полгода. Врач в Германии – это не мгновенная палочка-выручалочка, это профессионал, зарабатывающий деньги. Ведь медицина – это бизнес.

Есть в этом как плюсы, так и минусы.

Месяц назад я по срочняку попала в одну из лучших клиник германского Гессена. В палате сразу же познакомилась с тётушкой лет 80. Ей вчера поставили кардиостимулятор, а сегодня поутру уже выписывают. Она сидит при параде, ждёт такси и говорит, что так быстро от неё избавляются из-за коронавируса, который можно подцепить в клинике. А может быть, из-за того, что каждый день, проведённый в больнице, стоит больших денег.

Ближе к вечеру в палату привозят мою ровесницу после гинекологической операции. «Вырезали всё», – говорит женщина, отходя от наркоза. Ночью в палату врывается медсестра с криком, что у одной из нас возможен коронавирус. Нас тестируют, результаты сообщают утром. Оба – отрицательные. Но – не ура.

– Вставайте, одевайтесь, срочно уезжайте домой! – кричит медсестра моей соседке, опутанной всякими трубками. После операции и суток не прошло.

Из больницы её забрал муж. А меня зачем-то перевели в ковидное отделение, продержали там двое суток и выдворили из клиники через особый «ковидный подъезд». Хотя все тесты на коронавирус, включая и последующие, были отрицательные.

– А как же заболевание, из-за которого я сюда попала? – спрашиваю медсестру, плохо говорящую по-немецки. – Ведь меня даже врач не осмотрел.

– Все рекомендации – в письменном виде! – кричит через маску медсестра и вручает письмо с рекомендацией «соблюдать строгий домашний карантин».

Наши бы сказали – бардак, а в Германии это называется «меры по борьбе с коронавирусом».

«Насильно удалили зуб»

«Дюссельдорф. Меня привезли на «скорой», я лежу в госпитале с пневмонией, переросшей из простуды, дышу как собака. Взяли кровь. Дали подышать в кислородной маске. Затем отправили домой».

«Жене после рядовой операции на желудке вкололи кровоостанавливающие препараты, чтобы шов быстрее заживал, хотели побыстрее выписать из больницы. В итоге тромб. Жена умерла».

«С одной стороны, немецкая медицина спасла моих недоношенных близнецов. С другой, врачи из соседнего отделения сделали мне плановое кесарево так, что я два года жила на обезболивающих. Потом пришлось делать ещё одну сложную операцию на месте кесарева. Врачебная ошибка. Госпиталь «Шарите», Берлин».

«Хирургия в Германии на высшем уровне благодаря новым технологиям, а что касается лечения и диагностики – просто ужас. Я, медсестра с опытом, ежедневно сталкиваюсь с безразличием врачей. Бездушные. Лишь бы отвязаться!»

«Мне насильно удалили здоровый зуб. Хотели впарить титановый штифт за 1500 евро». (135 тысяч рублей.)

«У нас в Ингельхайме умер 45-летний мужчина – четыре часа ждал «срочного» приёма в больнице. Не дождался. У подруги умер отец, пока ждал обследования три месяца».

«Европейская медицина сформировалась как медицина скорой неотложной помощи – это у них на высоте. А с рядовыми заболеваниями, с долгоиграющими болезнями, с текучкой – большие проблемы».

«Подруге сказали – рак. И вырезали поджелудочную и желудок, не получив подтверждения. А когда пришли данные из лаборатории, оказалось, что она здорова».
«Бабушку в больнице заразили гепатитом».

Это лишь некоторые из сотен комментариев русскоязычных жителей Германии. Но если всё так плохо с медициной в Европе, почему богатые россияне предпочитают лечиться за границей? Давайте разбираться.

Золотое страхование

В Германии существует два вида медицинского страхования – частное и государственное ОМС. Может показаться, что немецкое ОМС – вроде нашего ОМС, но это не так.

В Германии обязательное медицинское страхование оплачивает не государство, а пациент. Размер страховки высчитывается исходя из заработной платы. Минимальная государственная страховка стоит 167,69 евро в месяц (около 15 тысяч рублей) – это если пациент зарабатывает крохи или сидит на пособии. Индивидуальный предприниматель отдаёт больничной кассе минимум 14,6 процента дохода, наёмный сотрудник делит взнос с работодателем.

Если зарплата выше 2000 евро (180 тысяч рублей), размер страховки увеличивается примерно вдвое. Если зарплата больше 4000 евро, то больничной кассе работяга отстёгивает почти четверть. И неважно, ходит ли человек по врачам или давно на них «забил».

10 евро – доплата за каждый койко-день в больнице, 10 евро – доплата за вызов «скорой». Но надо оговориться. Если вы вызываете «скорую» в Германии, то вам придётся чётко обосновать необходимость срочной помощи. При высокой температуре никто к вам не приедет. Обычно немцы добираются до клиники своим ходом – на такси, например.

Стоматология по ОМС – это только вырвать зуб и поставить дешёвую пломбу. Кстати, зубы тут дерут с большой охотой, потому что их отсутствие подразумевает последующие имплантаты или протезы, которые стоят десятки тысяч евро уже из вашего кармана.

А частная страховка – это для богатых. Она была доступна многим во времена, когда Германия жировала без Евросоюза и беженцев. Сегодня на ней сидят лишь некоторые немецкие пенсионеры и чиновники, ведь их страхует государство. Пациентов с частной страховкой лечить выгодно, поэтому-то Германия сегодня остаётся раем для богатых стариков: чем дольше они живут и болеют, тем больше денег получают врачи.

Частным образом лечатся в Германии и дорогие гости из-за рубежа. А вот у простых смертных дело обстоит иначе. «В Германии двухклассовая медицина. Первый класс – пациенты с частной страховкой. Их будет лечить сам главврач, к ним придёт профессор с огромным опытом. Поэтому люди, которые лечатся первым классом, говорят, что немецкая медицина на высоком уровне. А если у вас простая страховка, то вы пациент второго класса», – объясняют на русскоязычных сайтах жители Германии.

Врач – это звучит дорого

Врач в Германии – элита, эту профессию может получить далеко не каждый. Обычно врачами «становятся» с младых ногтей. Для этого вы должны родиться в состоятельной семье, учиться в элитной гимназии и на «отлично» сдать выпускные экзамены. Но даже получив «золотой» аттестат, отличник вовсе не уверен, что поступит в медицинский вуз. Мест немного, отбор – жесточайший.

Многие ждут поступления годами. А затем учатся на медицинском факультете 12 семестров и после окончания работают за копейки врачом-практикантом. Это длится от года до двух. Стипендий нет, так что без богатых родственников стать врачом в Германии почти невозможно.

А теперь представьте человека, который добрый десяток лет мужественно учился, в него вбухали огромные деньги, или он набрал кучу кредитов на учёбу. Разумеется, главное, чего он ждёт от профессии, – это солидной финансовой отдачи и особого отношения.

«Молодой европейский врач смотрит на своих пациентов свысока. Плохо относится к иностранцам и людям более низкого социального слоя. Едва заслышав акцент, врачи часто начинают общаться так, словно перед ним не человек, а животное на приёме у ветеринара», – пишет в своей работе «Коммуникации между персоналом и больными» исследователь Верена Драйсиг.

Большинство немецких врачей работает не в государственных учреждениях, как в России, а держит частные практики. То есть они из своего кошелька оплачивают помещение, коммуналку, работу медсестёр, уборщиц, сами покупают оборудование и материалы, включая шприцы и марлю. А зарплата у них зависит от количества и платёжеспособности пациентов.

Врач в частном кабинете – не только врач, но также менеджер и предприниматель. Вместе с врачебными навыками в медвузах Европы студентов учат выписывать счета, взаимодействовать со страховыми компаниями и рассчитывать прибыль исходя из особенностей страховки. Поэтому с состоятельными пациентами немецкие медики не расстаются. Им проводят умопомрачительные процедуры, сногсшибательные операции, даже когда это не требуется. А вот с простыми пациентами работают второпях, на бегу.

Причина спешки – установленные государством квоты на количество пациентов с ОМС. Лечение пациентов, «вышедших за пределы квоты», не оплачивается государством.

«Успокойтесь, выпейте чаю»

Самые популярные и доступные врачи в Германии – это «домашние доктора», то есть терапевты. К ним обращаются первым делом, а уж они решают, что дальше делать с больным.

Итак, записываемся на приём к терапевту. Стоим в очереди от получаса до двух часов. Многое, конечно, зависит от врача, но первый приём обычно ничего не даёт. «Займитесь спортом. Пейте ромашковый чай. Я вижу, вы беспокойный человек. Отдыхайте, гуляйте, не расстраивайтесь по пустякам». Немецкие терапевты склонны приуменьшать проблему. Очень любят выписывать обезболивающие и успокоительные, будучи уверены, что большинство пациентов «надумывает» себе болезни.

Особенно хорошо с этим знакомы мамочки-иностранки. Нас, беспокойных русских, турецких, итальянских мамаш, таскающих своих детей по врачам с каждым чихом, немцы ненавидят всей душой. Видя испуганные глаза мамаши, открыто злятся, а на чадо даже не смотрят.

Случаются и трагедии. Например, вот что мне недавно рассказала одна молодая турчанка. После родов из больницы её выписали на третий день. Дома малыш стал задыхаться. Мама повезла новорождённого к врачу, тот наорал на неё: «Зря истеришь!» Через два дня ребёнок умер – у него было тяжёлое сердечное заболевание, которое проигнорировали врачи.
Вернёмся к приёму у терапевта. Это классическая история, знакомая всем немецким больным. Заболев, несколько месяцев ходишь к домашнему врачу, который советует тебе «успокоиться». И лишь на четвёртый-пятый приём выпишет направление к специалисту.

Так было и со мной. Приёма у невропатолога я ждала три месяца. Невропатолог выписал направление на МРТ, а по его результатам – направление к ревматологу. Я обзвонила несколько десятков ревматологов в радиусе ста километров в надежде записаться на приём. Не получилось. Аргументы – «мы работаем только с клиентами с частными страховками» или «мы не берём новых пациентов, потому что перегружены старыми».

Одна ревмоклиника в Гейдельберге вроде бы согласилась записать меня на приём после того, как я вышлю им почтой результаты всех анализов за последний год. Выслала. Пришёл ответ: «Вы нам не подходите по причине места жительства, обращайтесь в университетскую клинику Франкфурта». Во Франкфурте мне ответили, что не берут новых пациентов: «Звоните в следующем квартале, может быть, освободится место».

Я пересказала эту историю мужу-немцу, он рассердился и сам позвонил руководству страховой компании, которая всё-таки нашла мне ревматолога. И даже записала на приём. Через 6 месяцев. Когда я дождалась своего часа, ревматолог заявил, что «всё устарело», нужно новое направление, новые результаты анализов. Пока я их сдавала, прошла ещё пара месяцев. Следующий приём у ревматолога – в августе.

Как говорит муж, который никогда не ходит к врачам, но стабильно отстёгивает несколько сотен евро на страховку, «пока ждешь приёма, переболеешь, поправишься, и врач будет не нужен».

Немецкие врачи не обследуют и тем более не лечат до тех пор, пока дело не дойдёт до критической точки. А дальше – операция, которую немцы действительно делают мастерски. То есть немецкую медицину интересуют лишь серьёзные заболевания и богатые пациенты. Например, старики с частной страховкой – это золотая жила.

А вот к детям, чьи родители оплачивают обычное ОМС, здесь может быть отношение хуже, чем к животным. Впрочем, врачи бывают разные. Хотя капитализм диктует звериные законы, человеческий фактор никто не отменял. Есть среди германских врачей и «люди с сердцем», как говорят немцы.

Мы тебя не больно зарежем

По ОМС вы проведёте в больнице минимум времени, потому что каждый день – это деньги. Минимум анализов, потому что даже анализ мочи стоит слишком дорого. Вам назначат минимум исследований. Никто не поинтересуются анамнезом и наследственными заболеваниями. Любимый медикамент врачей – успокоительное, потому что большинство болезней «от головы». Зато назначают максимум операций. Часто – необязательных.

Например, кесарево сечение считается предпочтительнее обычных родов. Легко удаляют даже здоровые женские органы, чтобы избежать гипотетического рака. Почти в обязательном порядке удаляют зубы мудрости, гланды и аденоиды. У большинства немцев старше 70 лет что-нибудь непременно удалено, потому что хирургические операции хорошо оплачиваются страховкой. Например, стоило одной моей знакомой один раз обратиться к дерматологу, как ей сразу же вырезали 7 родинок. На всякий пожарный.

Нам, привыкшим к советской вежливой медицине, всё это может показаться ужасом, но, пожив в Германии, я прихожу к выводу, что такой коммерческий подход имеет и плюсы. Если взглянуть на наши поликлиники и больницы с немецкой точки зрения, то они забиты почти здоровыми пациентами. Да и сама я, вспоминая свои походы к российским врачам, скажу искренне: большинство визитов я совершила скорее для личного успокоения. Чтобы лечить грипп, не нужно было вызывать пожилую участковую докторшу. Чтобы купить цитрамон, необязательно предварительно стоять в очереди к невропатологу. Чтобы узнать, почему у меня «упало» зрение, не следовало ходить к окулисту. Оно упало в связи с возрастом, и достаточно было, как делают все немцы, просто купить очки в ближайшем магазине.

В Германии повсюду отличное, новейшее медицинское оборудование, навороченные палаты в больницах, идеальный ремонт, превосходные медикаменты. Убивает одно – ледяное равнодушие к обычным больным, не владеющим дорогой страховкой.

В России считают: если врач дал клятву, он обязан спасать каждого, кто обратился за помощью. Большинство российских врачей остаются врачами и в нерабочее время. Для нас медицина – это служение.

В Германии врач – это деловой человек. И ничего личного.