В раннем детстве мне как-то не везло с подружками. Просто в соседских домах жили мальчишки, и я общалась с ними. Значит – плоты, шалаши, окопы, набеги на чужие огороды. А в душе так хотелось играть в куклы и магазин, а ещё в школу.

Куклы у меня, конечно, водились, но не было ни одной настоящей. Настоящие я видела два раза. Одну – у тёти, с удивительными зелёными глазами, мягкими ресничками и в красивейшем платье. Вторую – в поезде у незнакомой девочки, маленькую, но с настоящими волосами, гнущимися ручками и ножками. Это вам не пупс в ванночке, которого даже купать неинтересно.

Мы жили у бабушки с дедушкой. В доме много народу: они, мама с папой, мы с младшей сестрой. Часто в гости приходили родные с моими двоюродными братьями и сёстрами. Все дети младше меня, а кому охота возиться с малышнёй.

И вот мы с родителями переезжаем! Я заранее не знала, где будем жить, но из разговоров поняла, что комната там маленькая. Ещё поблизости пивнушка, а это плохо – шумно и беспокойно.

Переезжали на грузовой машине в дом на пять хозяев, с отдельными входами и зелёным двором. Ехали долго, миновали три села, потом выгружались, устали. Здесь я впервые увидела газовую плиту, это было открытие номер один, у бабушки с дедушкой готовили в печи и на электрической плитке.

За другими открытиями предстояло выйти на улицу. Во дворе тихо. Но у соседского крыльца стоят босоножки на больших каблуках. Вот и второе чудо.

Уже на следующее утро я подошла к этим босоножкам и сунула в них ноги. Ходить в них нельзя, сломан каблук, но стоять-то можно! Затем я узнала, что здесь живёт девочка, моя ровесница, сейчас она в пионерском лагере «Чайка», а когда вернётся, мы подружимся. С нетерпением ждала новую подружку, но мне и без неё не было скучно. Каждое утро я могла стоять в босоножках и представлять себя взрослой. Да, мне уже почти девять.

И вот она приехала. Мы поглядели друг на друга, и что-то нам не очень захотелось подружиться. Но в третьей квартире только мальчик, к тому же ходит в детский сад, как и моя сестра. Значит, будем дружить с Лариской.

Ох уж эта Лариска! С ней мы стояли в очереди за продуктами в магазине у станции, их привозили раз в неделю и выдавали железнодорожникам: три литра сметаны, курицу, колбасу и сливочное масло, иногда сгущёнку. А ещё в том же магазине нам покупали платья и сандалии, заколки-невидимки с бабочками, осенние пальто и сплошные купальники. Купаться мы ходили на маленький прудик-лягушатник.

Прошло первое лето на новом месте, пора в школу, в третий класс. Моя прежняя школа была огромной, новой, кирпичной и двухэтажной, там учились дети разного возраста. А здесь только начальная, с одной классной комнатой, без спортивного зала, что уж говорить об актовом, и без столовой. Разочарование номер один.

Поделилась этим с Лариской, но та не поверила, что моя школа была такой классной, заявила – я обманываю её. «Покажи свою школу!» – потребовала она однажды. Отступать было некуда, и в один из тёплых октябрьских деньков, сразу после уроков, мы на подростковых велосипедах поехали смотреть, конечно, никого не предупредив о своих намерениях. По железной дороге расстояние километров десять. Так и тащились параллельно рельсам.

Вот и деревня, где живут бабушка с дедушкой. Впереди железнодорожный мост и маленький участок для прохода людей. Тут нас и догнал тяжёлый грузовой состав. Мы стояли, прижавшись к опорам моста и закрыв глаза. Потом добрались до школы и даже зашли в неё. Лариска убедилась, что я не обманывала, здесь всё оказалось даже лучше, чем я расписывала.

Но надо возвращаться обратно. Путь через железнодорожный мост был для нас теперь закрыт – мы пережили там такой ужас, что больше всего боялись повторения. Отправились в обход, вышли в совхозный яблоневый сад. Почему оказались в лесу? Не знаю. Мы то ехали, то вели свои велосипеды. Стемнело. Наш путь освещали только звёзды, страх гнал вперёд, и мы шли, пока силы совсем не кончились.

Решили отдохнуть, поспать. Одеты были очень легко, день-то тёплый, а ночью ударил мороз. Кричали филины, а казалось, что плакали дети. Но мы их не боялись, голод и холод заглушили остальной страх. Мы мечтали выйти к людям и попроситься на ночлег, засунуть ноги и руки в печку, чтобы отогреться, и раздобыть немного еды, хотя бы хлеба. Пытались лечь на землю, но она была ледяная.

Так прошла ночь. На рассвете наши велосипеды покрылись инеем, как и всё вокруг. Когда стало подниматься солнце, решили идти дальше.

Там, в лесу, нас нашёл мой отец. Мы плакали от счастья. Оказывается, с вечера нас не переставая искали, кричали. Люди видели нас на мосту, в школе, в соседнем селе, когда поднимались к лесу.

На нашем мотоцикле «Урал» поместились и мы с Лариской, и оба велосипеда. Отец сначала отвёз нас в деревню к бабушке с дедушкой, это оказалось совсем рядом. Как выяснилось, в лесу мы сделали большой крюк и вернулись обратно.

Нам налили молока, дали хлеба. Ничего вкуснее в жизни не ела. Вот так я показала Ларисе свою школу. Этим путешествием мы, можно сказать, прославились. Нам ещё долго кричали вслед: «Эх, Сусанины!»

С того дня прошёл 41 год, а кажется, всё случилось совсем недавно.