На старших курсах института, если не было соревнований, я каждые выходные отправлялся за восемьдесят километров из Уфы в райцентр, где жили тесть с тёщей и моя молодая жена. После рождения нашего первенца она ушла в академический отпуск. Билет на рейсовый автобус стоил полтора рубля, но услугами государственного перевозчика я пользовался нечасто. Выходил на оренбургскую трассу – движение там было плотное, за рубль охотно брали водители и грузовиков, и легковушек.

Запомнились два случая из множества, объединяет их только то, что с меня не взяли денег и довезли за рекордно короткое время.

Случай первый. Была поздняя осень, наступили сумерки, дул пронизывающий ветер. На дорогах образовалась гололедица, выпавший позавчера снег днём почти растаял, но к вечеру температура резко понизилась. Я, сойдя на перекрёстке, чуть не растянулся во весь рост.

Ожидание попутки затянулось. Уже подумал, что сегодня не мой день, и тут рядом притормозил ижевский «Москвич». Я быстро нырнул в салон, пахнувший хорошим парфюмом. За рулём сидела женщина. Это сейчас ни у кого не вызывают удивления дамы-автолюбительницы, кажется, их даже больше, чем мужчин. А в середине семидесятых автолюбители обязательно были ещё и автомеханиками хотя бы средней руки, машину-то чинить надо. Для женщины весьма экзотическое занятие.

Приглядевшись, я понял, что нахожусь в салоне странного автомобиля. Во-первых, женщина сразу же попросила меня пристегнуться. Это было непривычно, но понятно. Во-вторых, ремни безопасности оказались необычными. Вдобавок  по крыше автомобиля проходили тубы из нержавейки. Да и рулевое колесо было нестандартное, маленького размера.

– Тебе куда? – спросила дама, возраст которой я не смог определить даже приблизительно.

Я ответил. Крутя руль левой рукой, она правой достала карту, сложенную длинной полоской, и, глянув в неё, сказала:
– А-а, недалеко, километров сорок всего.

Эту поездку я запомнил на всю жизнь.

В те времена трасса была двухполосной. Обгоняя попутные автомобили – а обгоняли мы их на скорости не меньше 120 километров в час, – то и дело выскакивали на встречную полосу. Пару раз нас крутануло так, что я зажмуривался в полной уверенности: когда открою, мы будем лежать в кювете. Но обошлось. Несколько раз порывался попросить её, чтобы не гнала, но не хотелось прослыть трусом.

Наконец с визгом остановились, чуть не проскочив мою остановку. Я вытащил из кармана куртки руку с зажатым рублём и протянул водителю. Промокшая насквозь купюра выглядела такой жалкой, что я, порывшись в карманах, добавил ещё один рубль.

– Да убери ты денежки, студент, – засмеялась женщина, – пусть это будет моя компенсация за пережитый страх. А ты зря боялся, я мастер спорта по автогонкам. И тебя подобрала не ради подработки. Смотрю, переминается на ветру худосочный юноша, стало жалко. Ну, будь здоров!

Меня уже не ждали в столь поздний час. Но жена была сильно озадачена тем, что, несмотря на прохладную погоду, вся моя одежда вплоть до нижнего белья оказалась мокрой.

– Будто ты от самой Уфы пробежал до нас, – подсмеивалась она. Я не стал углубляться в подробности.

Вторая поездка состоялась в начале лета. Одним из первых сдав зачёт, я прибежал в общежитие, схватил спортивную сумку и спустился с крыльца. Предстоял привычный маршрут до родных. Но меня окликнул немолодой мужчина из чёрной «Волги», подъехавшей прямо к крыльцу:
– Слушай, сынок, ты не знаешь, в какой комнате живёт Славик с четвёртого курса?

Конечно, я знал своего однокурсника из параллельной группы – не так много парней было на филфаке даже на первом курсе, а к четвёртому и вовсе осталось мало. Иные пополнили ряды защитников Отечества, правда, не по своей воле, другие по разным причинам перевелись на заочное отделение. Не сказать, что мы со Славиком были приятелями, но общались нормально. Буквально утром перекинулись парой слов, когда я шёл сдавать зачёт. До начала экзаменов он собирался съездить на родину, в один из городов на юге республики.

– Да, знаю, только он собрался домой, утром поехал на автовокзал, – ответил я водителю.

Мужчина с огорчением вздохнул и взглянул на часы.

– Вот ведь какая незадача. Так, рейсовый уже сорок минут как отъехал. Ничего, догоним, – уверенно сказал он и начал разворачиваться.

Мне в голову пришла светлая мысль.

– Извините, пожалуйста, – обратился я к водителю, – а не довезёте меня до Толбазов?
– Заскакивай в машину, будем догонять моего оболтуса.

И мы поехали. Отец нашего сокурсника, работавший персональным водителем руководителя крупного предприятия, оказался очень словоохотливым. Ещё до выезда из города я узнал, что он привёз своего шефа с семьёй в санаторий – так и оказался в Уфе. Вчера супруга пыталась дозвониться в нашу общагу, хотела известить сына о приезде отца, но не смогла.

Едва миновали мост, как Славкин папаша, что называется, втопил. Я невольно потянулся к ремням безопасности. На это, ловко маневрируя между попутными и встречными машинами, дядя Альберт заявил:
– Не бойся, всё будет в норме. За рулём водитель-ас. А ты, значит, толбазинский? Тогда, может, знаешь Мидхата Тухватовича? Мы с ним давние друзья-приятели.

Как тесен мир, подумал я. В райцентре, где выросла моя благоверная, я знал не более десятка людей. Но с Мидхатом Тухватовичем был хорошо знаком, его дом напротив нашего.

– А ты, значит, успеваешь и образование получить, и семьёй обзавестись? Молоток! Надо будет со Славиком провести воспитательную беседу, чтобы сильно не запаздывал с внуками, – хохотнул дядя Альберт, выжимая из машины всё, на что та была способна.

Рейсовый автобус мы настигли километров за двадцать до моего пункта назначения. Не знаю, о чём подумали пассажиры, когда перед ними, обогнав на приличной скорости, резко затормозила чёрная «Волга». Вышедший из неё плотный мужчина в костюме и галстуке заглянул в открытую дверь «Икаруса» и назвал сына по фамилии. А потом скомандовал:
– На выход с вещами!

К моему удивлению, отец Славика не поехал по объездной дороге, а свернул в село. На мой вопросительный взгляд, блеснув золотым зубом, пояснил:
– Довезу тебя до дома, нам спешить никуда. Адрес мне знаком, хотя Тухватыча вряд ли застанешь в такую пору.

Когда наш автомобиль подъехал к дому тестя, я застал знакомую и привычную для субботнего дня картину. Возле забора, кто на скамейке, кто на пеньках, сидели соседские мужики, не слишком обременённые хозяйственными заботами, и резались в карты. Подозреваю, где-то под ногами пряталась и открытая бутылка.

Я тепло попрощался с дядей Альбертом. Напоследок огласив улицу громким звуком клаксона, он рванул с места. А я вспомнил, что у драматургов встречается ремарка «Немая сцена».

Тишину нарушил сосед Евгений Маркелович, на татарском языке сказавший моему тестю:
– Ну, Рашит, если твоего зятя, всего лишь студента, подвозят на представительской «Волге», что будет потом? Постарайся не портить с ним отношения, как ты это умеешь.

С тех пор прошло много лет. И не сосчитать, сколько раз мы потом ездили к престарелым родителям, благо уже за рулём собственного автомобиля. Но, увидев на обочине голосующего юношу или девушку, особенно в плохую погоду, я всегда притормаживал, чтобы узнать, не по пути ли нам.