В нашей небольшой сельской гостинице мы отвели Луизе и Вове первый этаж со светлыми комнатами, кухней, санузлом и прихожими. Всё оборудование и домашняя утварь были к их услугам: мебель, посуда, бытовые приборы, газовая плита, холодильник, телевизор, холодная и горячая вода, душевая кабина. Незадолго до этого был сделан хороший дорогостоящий ремонт.

Мы очень ждали новых жильцов, надеялись на дружбу и взаимную поддержку. И сыновья, живущие далеко, одобрили наше решение – им спокойнее, когда рядом с родителями люди, всегда готовые помочь.

Был уговор, что семейная пара без оплаты аренды и прочего занимает гостиничный этаж, пока для них не будет готов дом.

Из телефонного разговора я узнала, что супруги сделали прививки от КОВИДа, особых проблем со здоровьем у них нет. Они наши ровесники – немного за семьдесят, – и у них есть домашние животные, которые им очень дороги.

На деле же оказалось, что до нас Луиза и Вова пожили в нескольких семьях в разных областях страны, прививки не делали и у них есть невыплаченный кредит. Привезли с собой двух такс и пару беременных кошек.

Когда я через некоторое время зашла в гости к жильцам и присмотрелась повнимательнее, увиденное поразило: таксы скакали по постели; обе кошки, вислоухая Катя и её дочка Маня, родили котят, в общей сложности шесть штук; по кухонному полу были раскиданы кости и куски рыбы, которые грызли животные. Вонь от туалета смешивалась с запахом собачьей мочи, всё это дополняло амбре чеснока – его по нескольку раз в день ел Вова: «полезно для здоровья». Стены покрылись потёками, повсюду была грязная посуда, вещи раскиданы. Зато по всем подоконникам и другим местам расставлены статуэтки, вышивки, иконы.

Задохнувшись от вони и расстроившись от увиденного, я поспешила домой. Села и заплакала – было жалко прежнего уюта и обидно за людей-нерях.

Ничего им не сказала. Ну, приберутся они по моей указке, а назавтра будет то же самое. Им весело: телевизор работает практически целый день, собаки лают, кошки мяукают, котята пищат. Всё это надо было пережить в надежде на скорый переезд в новый дом.

Так как этаж заняли гости, мы не смогли поселить наших обычных постояльцев – командированных и ощутимо потеряли в деньгах. Но и тут промолчали, чтобы люди не чувствовали себя виноватыми. Хотя мы, конечно, расстроились, ведь деньги на ремонт очень нужны.

Но и ремонт мы всё никак не могли начать – Вова оказался вовсе не «рукастым строителем», а самым заурядным неумёхой. Теперь ждали приезда их родственника Жени из Краснодарского края, якобы «он всё умеет, знает, делает хорошо и быстро». Ждали целых полтора месяца.

А тем временем выяснялись интересные подробности. У Вовы и Луизы есть дети, внуки, имеется совместно купленный дом в Воронежской области, на него взят невыплаченный кредит, они владеют автомобилем с прицепом. Оба получают неплохие пенсии. Короче говоря, не бедствуют. Но вот обуяла их охота к перемене мест. Не станем осуждать, у каждого свои слабости.
Со временем мы начали притираться друг к другу, вместе пили чай, ездили на нашей машине в Орёл, в супермаркете по моей карте покупали со скидкой продукты. Отправились прививаться от коронавируса. Казалось, жизнь налаживается. И тут приехал Женя.

Вообще-то он Луизин пасынок, возраст около пятидесяти. Стройный, ярко одетый, в тёмных очках. Неизменные атрибуты – блокнот и ручка. И деловая походка. Уверял, что может всё, мастер на все руки, везде нарасхват, работает качественно и быстро.

Женя потребовал показать фронт работ на строительстве дома, предоставить все имеющиеся инструменты и материалы, поинтересовался, есть ли интернет, достаточно ли мощный у меня компьютер, ведь он привык консультироваться по сложным вопросам отделки помещений. Я уверила, что у нас скоростная связь и достаточно мощный компьютер. Женя остался доволен, работа закипела.

Мы с мужем так и не поняли, зачем потребовалось перелопатить весь гравий, засыпанный прежними строителями, вынуть его вплоть до асфальта, привезти и засыпать новый. У Жени с Вовой на это ушло четыре дня – вперемежку с пивком, бесконечными разговорами и перекурами.

Видя такую работу «крупного специалиста» Жени, мы с мужем посоветовались и решили, что весь объём стройки разделим на четыре части и только первый этап доверим этим двоим из ларца. Позже оказалось, что и с плотницкими, и с отделочными работами они справиться не в силах. Пришлось мужу подключаться самому, чтобы материалы не были окончательно загублены.

Внутренние перегородки, перекрытия из гипсокартона устанавливали полтора дня, супруг работал шуруповёртом, болгаркой и контролировал процесс. «Специалисты» оказались подсобниками.

А чему удивляться? С утра «специалист» Женя маялся с похмелья, потом бежал в магазин с Вовиной банковской картой, затем с умным видом высчитывал количество половой плитки, гипсокартона, клея, чего-то ещё. В итоге оказалось, что считать он не умеет совершенно. Заранее купленную для других полов плитку просто тупо раскладывал и считал на пальцах, сколько понадобится для отделки. Стены перемерял по три-четыре раза. Писал в блокноте, терял записи, снова мерил. Такого цирка мы ещё не видели.

Практически построив дом, мы и веселились, и плакали. Через десять дней пребывания Евгений заявил, что послезавтра он уезжает, поскольку на Юге его ждёт  не дождётся бригада, вся работа стоит. А за оставшиеся два дня он во всех помещениях положит на пол плитку. Времени он терять не намерен, ведь дома, ничего не делая, он получает по 2 тысячи в день.

В последние два дня от весёлости приезжего спеца не осталось и следа. Заветный блокнот был заброшен, похерен вопрос о суперкомпьютере. Зато дозы спиртного, судя по угрюмому настроению, явно увеличились.

Женя уже не щеголял своим мастерством отделочника. Брак в работе оказался настолько очевиден, а помощь хозяина, моего супруга, столь существенна, что было просто нечем хвалиться и щеголять. Вдобавок оплата значительно выросла, а ведь для своих так не делают, впрочем, как и для чужих.

Одиннадцатый час вечера, застолье у соседей явно затягивалось. Зная, что поезд из областного центра уходит в два ночи, мы не спали, ждали строителя, который пообещал прийти за расчётом. Деньги я приготовила – ровно столько, насколько выполнена работа, даже за брак не вычла.

Женя позвонил и потребовал, чтобы я пришла к ним и принесла деньги. Ответила, что время позднее. А ведь мы находились друг от друга в шаговой доступности, окно в окно, но я по тону услышала раздражение и недовольство. Пригласила к себе.

В итоге «мастер» оценил свою работу вдвое выше. Он напрочь забыл и о допущенном браке, и о том, что работал не один, а вдвоём и втроём. Все инструменты наши. Не говорю уже о том, что жил за наш счёт. С такими-то «талантами» не стоило ехать на заработки так далеко и рассчитывать, что лохи, у которых живут его родители, выложат свои пенсии по первому требованию – подобных «спецов» и у нас полон посёлок, не стоило выписывать издалека.

Негодованию Евгения не было предела. От предложенной платы «специалист» отказался, и наутро я отдала деньги его мачехе Луизе, чтобы перевела пасынку на карту.

Наутро наши жильцы решили нас покинуть, засобирались в дорогу. Я не стала отговаривать, просто сказала, что, когда схлынут эмоции, они пожалеют об отъезде. Всё, что было достигнуто за два месяца совместного труда, наши отношения, – сломалось и забылось.

Два дня укладывали вещи, таскали сумки, собирались. Я приготовила немного денег им на дорогу. Не заходила в дом, не мешала, не следила, люди взрослые, сами справятся, а перед отъездом попрощаемся. На верёвках сушилось бельё, гуляли кошки и собаки, всё как всегда.

Перед обедом меня насторожила тишина в соседнем доме. Открыла входную дверь, позвала, прошлась по комнатам – никого. Уехали молча, украдкой.

Мне стало ужасно тоскливо и обидно. Кругом царил беспорядок: немытая посуда, рваные тряпки, бумага, прочий сор, грязь. Явно убегали впопыхах, мы даже не заметили, как отъехала машина с прицепом. Но больше всего поразило не это.

В углу прихожей стояла картонная коробка, в ней лежали кошка Маня и четверо её маленьких котят. А ещё из-за Машиной спины выглядывала мордашка другой кошечки, Катиной дочки. Рядом – плошка с кашей на воде и подсохшей картошкой. Голодное животное выгрызло в загустевшем корме дыру, ей ведь надо есть самой и кормить котят. Чашка для воды была пуста. Добрые хозяева бросили своих якобы любимых животных. Нам они не сказали ни спасибо, ни до свидания, хотя расставаться всегда надо по-людски.

Жизнь долгая, земля круглая, Бог с неба всё видит и каждому воздаст. И там, на радуге, Луизу с Вовой будут ждать шесть брошенных ими кошек.

Теперь я варю Мане и котятам супчики. Подросшую полосатую кошечку назвала Мусечкой, она уплетает всё, что ей дают, и играет с мелкими.

Эх, люди, Бог вам судья. Будьте счастливы, если сможете.