Минусы современного матриархата |
11.08.2021 13:57 |
![]() Так было и в этот раз. Двухэтажную электричку повышенной комфортности, что отвозит отдыхающих на Юг, подали за сорок пять минут. Я заняла своё место и приступила к любимому делу – наблюдению за пассажирами. Бледные до прозрачности горожане, измученные длящейся второй год пандемией, то усиленными, то слегка смягчёнными карантинными мероприятиями, масками, натирающими уши, – с невиданным энтузиазмом устремились на Юг, где коронавирус якобы менее свиреп, чем в прохладном влажном климате. А я, глядя на их нестройные ряды, лениво размышляла о том, почему одной юной леди для отдыха необходим огромный чемодан и туго набитая сумка-«шопер», а другой, такой же юной, достаточно небольшого рюкзачка, куда вряд ли влезло что-либо кроме купальника, полотенца и зубной щётки. Электричка тем временем постепенно заполнялась, и только места вокруг моего уютного столика оставались пустыми. За пару минут до отправления я совсем уже было уверилась, что проведу всю дорогу, вольготно расположившись, как в двери вагона ввалилась шумная орава. Три полные женщины в пёстрых платьях, пять девчонок возрастом от пяти до двенадцати лет и худенький узкоплечий мужчина, согнувшийся под тяжестью рюкзака и доброго десятка сумок. Они заняли все места вокруг и принялись хлопотливо пристраивать свой разнообразный багаж. Дамы зычно переговаривались, пересчитывая сумки и пакеты, а девчонки ныли на все голоса. У одной развязалась косичка, другая натёрла ногу новыми сандалиями, третья хотела пить, четвёртая требовала прямо сейчас надуть круг для плавания, а пятая рыдала из-за забытых дома солнцезащитных очков. При этом все дружно ругали единственного представителя сильного пола, заказавшего вместо двух нормальных такси «калечный» микроавтобус, который сломался, не доехав до вокзала, и им пришлось мчаться рысью, чтоб не опоздать на электричку. Бедный мужичок с прилипшими ко лбу волосами только втягивал голову в плечи и вытирал потное раскрасневшееся лицо мятым платком. Едва наша электричка дальнего следования вырвалась в пригород, как мои попутчицы решили, что пора перекусить. Пытались и меня угостить, но я вежливо отказалась. – Спасибо. Я уже позавтракала. – Так и мы только из-за стола. Но так перенервничали из-за Генки, что аппетит разыгрался просто зверский, – сообщила, грозя внушительным кулаком, женщина в платье с узором из павлиньих перьев. Маленький столик в мгновение ока был заставлен разнокалиберными контейнерами, коробочками, баночками и свёрточками, а вагон наполнился чарующими ароматами. Молодая картошечка с укропчиком, обильно политая топлёным маслом, котлетки с чесночком, баклажанные рулетики, фаршированные сыром и орехами, домашняя колбаска, балычок «со слезой», полосатое, с коричневой мягкой корочкой копчёное сало, тугие помидорчики, хрустящие огурчики и, конечно же, классическая жареная курица. Бедному Гене досталось и тут. Чей-то рюкзак поставили на сумку-холодильник, чуть не раздавив лоточек с клубникой, посыпанной сахаром и политой сливками. Не факт, что Геннадий поставил, но он недосмотрел! Наевшись, все, включая ноющих девчонок, подобрели и принялись снова вспоминать – уже с юмором – свою спринтерскую пробежку протяжённостью два квартала. – Что, досталось тебе, Генка? – тыкали они, смеясь, мужичка под рёбра. – Ну так завёл себе гарем – терпи! Гарем? Я оторвалась от пейзажей за окном и начала украдкой разглядывать пассажирок, пытаясь понять степень их родства. Очевидно, что супруга Геннадия прихватила на отдых подружек с детьми. Вот только кто она? Мадам Павлин? Мадам Лимон в просторной блузе лимонного цвета с обильными рюшами? Или мадам Дельфин в сарафане, украшенном изображениями игривых дельфинчиков? Однако все женщины одинаково не давали мужичку спуску, на всех он смотрел с обречённой покорностью, а все девчонки называли его не папой, и не дядей, а просто Геной. Наевшись, они не задремали, а сели играть в «дурачка», громко споря из-за каждого хода и обвиняя друг друга в передёргивании. К концу шестичасовой дороги я так устала от шумного соседства, что потащила свой чемодан к выходу за полчаса до прибытия на конечную станцию. В маленьком пансионате, где я обычно останавливаюсь, кормят неплохо, но несколько однообразно. Потому иногда совершаю вылазки в уютное кафе, которое выжило, несмотря на все пандемические кризисы. На третий день отдыха заняла столик под раскидистым ореховым деревом, попросила салат с йогуртом и жареную камбалу. В ожидании заказа оглянулась по сторонам. И на тебе: обнаружила по соседству своего недавнего попутчика, поедавшего сочный чебурек и запивавшего его тёмным пивом. – Доброе утро, Геннадий! А где же вы бросили свой «гарем»? Гена недоумённо вскинулся, потом заулыбался. Узнал. – В номере сидят. Сгорели всем составом. – Да, многие, впервые за два года дорвавшись до солнца, не могут вовремя уйти. – Во-во! И говорил же им: идёмте до хаты. «Не, мы в тенёчке». Да на таком солнцепёке и под навесом обжаритесь! Не. Они ж самые умные. Я ушёл, а они на пляже и поели, и поспали. К пяти часам приползли на хату как варёные раки. Я им сразу предложил за мазью от ожогов сбегать. «Не, ты нам сметанки принеси». Полночи сметаной мазались, охали. Потом Варьку разбудили – самую младшую, чтоб она им в баночку пописала. Облились мочой и пошли во двор сохнуть. Под утро аспирин пили – температура подскочила. А перед завтраком меня опять растолкали: «Иди в аптеку за пантестином». – А что ж вы здесь сидите, чебуреками балуетесь? Вам влетит, что задержались. – А мне по-любому влетит, – со спокойствием эллинского стоика констатировал он. – Вот они минусы современного матриархата! – рассмеялась я. – Ладно, когда от родной жены достаётся. Но когда ещё и её подруги подключаются – пиши пропало. Гена вдруг натужно раскашлялся, поперхнувшись пивом. – Какая жена? – удивлённо спросил он, справившись с кашлем. – Я холостой. – Как холостой? А кто все эти дамы? – Сёстры. Две родные, одна двоюродная. – Вот в чём дело! – воскликнула я. – И сёстры наверняка старшие. – Как вы догадались? – уставился на меня Геннадий. – В психологии есть такое понятие – комплекс младшего брата старшей сестры. Отношения между ними иногда бывают такими напряжёнными, что парни чуть ли не всю жизнь стараются держаться подальше от прекрасного пола и поздно создают свою семью. – Я бы уже и создал, – грустно сознался мужчина, вытирая пальцы салфеткой. – Сороковник не за горами. Да разве ж они дадут? – Сёстры против? – На словах вроде бы и за. Но только познакомлюсь с кем-то, такое начинается, хоть святых выноси. Они ж все разведённые. И Людка, и Олька, и Верка. Типа мы люди в семейной жизни опытные, плохого не посоветуем. К тому ж я мелкий. Как мать-покойница говорила, «поскрёбышек». И женщины мне нравятся худенькие, невысокие. А такие перед моими родственницами сразу же пасуют. Сеструхи своих подружек подсовывали, таких же, как они сами. Но те мне не по душе. Они ж меня даже на море одного не отпускали. Все вместе на хвост упали – боялись, что поодиночке за мной не уследят. – Слушайте, а почему бы вам от них действительно не сбежать? – У нас семейный бизнес. – Ну и чёрт с ним! – загорячилась я. Как-то жалко стало тщедушного Геннадия, изнывающего под гнётом крупнокалиберных сестёр. – Выведите свою часть бизнеса и зарегистрируйте в другом городе. – Что я выведу? Яблоневый сад пятьдесят гектаров? Двенадцать отапливаемых теплиц под ранние овощи? – хмыкнул мужичок. – Нет, видно, придётся соглашаться на кого-нибудь из тех, кого сёстры предложат. А то так и помру бобылём. – Конечно, это тоже вариант, – сказала я, принимаясь за камбалу, принесённую официанткой. – Только вы втолкуйте своим старшеньким, что если женитесь на такой же бой-бабе, как они сами, то пусть не надеются, что и дальше смогут на вас ездить. Она-то терпеть не станет, что её мужем сёстры командуют. Быстро объяснит им, кто теперь «любимая женщина механика Гаврилова». – Всё может быть, – неопределённо протянул Гена вставая. – Ладно, пошёл я в аптеку. – У меня ж не только сёстры сгорели, но и племяшки маются. Жалко малых. Приятного вам аппетита. Возвращаясь через несколько дней после морской прогулки, я решила пройтись к пансионату не раскалёнными улицами, а длинным пляжем. Идти по влажному, укатанному волнами песку было легко, от моря тянуло прохладой. Я задумалась о чём-то далёком и даже не сразу поняла, что заставило меня замедлить шаг и уставиться на живописную группу. А посмотреть было на что. В центре группы вальяжно раскинулся в шезлонге на мягких подушках «поскрёбышек» Геннадий, а возле него хлопотал весь «гарем». Только безо всяких кавычек. Мадам Лимон разминала ему плечи, мадам Павлин массировала ступни, мадам Дельфин наливала пузырящееся пиво в высокий бокал. В ногах мужичка расположились полукругом племянницы, готовые мчаться в любом направлении по первому же его знаку. Я смотрела во все глаза и ничего не понимала! С чего вдруг затюканного младшего брата окружили такой подчёркнутой заботой? В благодарность за мазь от ожога? Или, вдоволь поиздевавшись, решили родственные чувства проявить? Или он таки воспользовался советом и напугал сестёр будущими репрессиями от потенциальной жены? Кто знает… Но выглядел Генка довольным донельзя. Просто падишах какой-то! Через два дня я снова встретила эту примечательную семейку. В чём нет ничего удивительного. Это в египтах там всяких народ, налопавшись «олинклюзовом», по отелям своим сидит. А на нашем курорте без базара никак. Возвращаясь с рынка, я вдруг нос к носу столкнулась с Геннадием. Он шёл налегке, держа в руках только пластиковый стакан с малиной, которой куртуазно угощал миловидную невысокую женщину в белоснежном сарафане и модных очках. Она доставала сочные ягоды своими крепкими, явно знакомыми с физическим трудом пальцами и чуть манерно отправляла их рот. А Геннадий… Он даже в плечах шире стал! И волосы уже не прилипали ко лбу жалкими сосульками, а вились пышным чубом. Сзади же плёлся, пыша раздражением и изнывая под весом здоровенных хозяйственных сумок, Генкин «гарем». Парочка подошла к перекрёстку, дама в белом достала ключи, пискнула электронным брелоком. На сигнал послушно отозвалась большая белая же «Тойота». Женщина села за руль, Гена устроился рядом. Но через несколько секунд высунулся из окна. – У нас до сеанса полчаса, – дружелюбно сказал он сёстрам. – Давайте мы с Леночкой отвезём ваши сумки. Что по жаре с ними таскаться? То, что сёстрам больше всего на свете хотелось уложить несчастную Лену под эту же самую машину или, как минимум, вцепиться ей в волосы, было видно невооружённым глазом. Но поклажа явно была тяжела, и они с готовностью ринулись к багажнику. «Тойота» умчалась, увозя «поскрёбыша» с его дамой сердца, а женщины остались на пыльной обочине. Я ещё два квартала шла за ними, надеясь подслушать, откуда вдруг взялась красотка с машиной, как затюканному младшему брату удалось смыться от тотального контроля и каковы перспективы у этой весьма подходящей друг другу пары. Но и сёстры, и их дочери шли молча. Только самая младшая Варя всё спрашивала недоумённо: – А почему Гена уехал? А почему нас не взял? А Гена нас больше не любит? Но никто ничего не отвечал. Виталина ЗИНЬКОВСКАЯ, г. Харьков, Украина Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №30, август 2021 года |