Я родилась через девять месяцев после случайной связи моих родителей на картошке – так в те годы называли трудовую повинность, которую исполняли люди, помогая колхозникам убирать урожай. Мой отец, молодой парень, приехал в посёлок работать на лесопромышленном предприятии. Беременность случайной подружки его не обрадовала. На его родине, в Крыму, осталась зазноба, к которой он собирался вернуться с заработанными деньгами. Моя мать недавно уже прерывала беременность, и врачи категорически отказались делать аборт.

Тогда в бой вступила моя бабушка по материнской линии. Она была женщиной простой, работящей, но с хитрецой и огромным запасом настойчивости. Кое-как склеила молодую пару.

Когда я родилась, отец не испытывал ни малейшего энтузиазма, из роддома нас не встречал. Записали меня на бабушкину фамилию. Подрастая, я стала понимать, что обстановка в семье ненормальная. Родители жили словно кошка с собакой.

Когда мне было шесть, родился брат. Некоторым мужчинам нужен именно наследник. Отец остепенился, женился на матери, и меня облагодетельствовали – получила его фамилию. Но всегда чувствовала, что неугодна родителям. Если бы не я, они никогда не остались бы вместе. Я знала: они считают, что я испортила им жизнь.

Расклад в семье был такой: с одной стороны бабушка и я, с другой – мать, отец и брат. Я много времени проводила с бабой – так я её звала, – и потому знаю обо всех подробностях своего рождения и родительских отношений, которые ребёнок знать не должен. Отношения с отцом и матерью у меня всегда были, мягко говоря, прохладными.

Молодой человек, за которого я собралась замуж, – татарин. Хотя на дворе стояли 80-е, его родители в силу патриархальных взглядов оказались против русской невесты. Чего только они не делали! Интриговали, грозились меня зарезать, распускали сплетни, обвиняли в колдовстве.

Я всё равно вышла замуж за этого парня, мы живём вместе уже 38 лет, но фамилия его, которую я ношу официально, так и не стала мне родной. Ведь получила я её вопреки его семье.