Композитор Микаэл Таривердиев однажды попал в сложную ситуацию. Он в 70-е годы встречался с женщиной, очень известной актрисой. Оба ехали на машине, причём за рулём сидела женщина. Она не справилась с управлением, в результате аварии погиб человек. Но Микаэл не мог допустить, чтобы его возлюбленная оказалась за решёткой. Вину за преступление он взял на себя.

Композитора осудили. Но сидеть ему не пришлось, через два года его амнистировали. Отношения с этой женщиной Таривердиев прекратил. Но все друзья понимали: композитор достоин уважения за то, что повёл себя по-мужски.

Это не единственный эпизод, который лёг в основу фильма. Поэт Ярослав Смеляков, автор известного стихотворения «Хорошая девочка Лида», в сталинские времена отбывал наказание в колонии-поселении. В соседнем лагере также находилось двое сценаристов – Юлий Дунский и Валерий Фрид. Поэт пошёл к ним, у них случилось застолье. После этого все трое крепко уснули. Чтобы поэт Смеляков не получил серьёзного наказания, сценаристы Дунский и Фрид утром буквально дотащили его на руках до ворот лагеря.

…Эльдар Рязанов говорил, что «Вокзал для двоих» – завершающая часть его трилогии фильмов о любви, в которую входят также «Ирония судьбы» и «Служебный роман». Правда, на этот раз замысел менялся в ходе съёмок. Позже режиссёр рассказывал, что снимать начали с финала. Во многом это предопределило дальнейшую работу над фильмом: «Сначала мы написали сценарий в немножко облегчённой манере. Но так сложилось, что уходила зима и нам нужно было снять сначала финал – кадры в колонии, в лагере. Они наложили очень сильный отпечаток на всё, что было затем нами написано».

Над сценарием фильма Эльдар Рязанов работал совместно с Эмилем Брагинским.

Оператор Вадим Алисов добавлял: «Заключительную сцену, когда главные герои опаздывают на тюремную поверку, сначала хотели снимать в мрачную, пасмурную погоду. Ведь в тот момент, когда они бегут в лагерь, у зрителя вроде бы должно быть невесёлое настроение: если главный герой не успеет к определённому времени, ему грозит ещё больший срок. Но когда мы выехали на съёмки, светило солнце, и Рязанов решил снимать при ясной погоде. В результате, как мне кажется, изменились смысл и настроение всего фильма: появилась какая-то надежда, связанная с дальнейшей судьбой героев. Интересно, что актёры бежали тогда по снежной дороге, а я и операторская группа сидели в санках, которые везти надо было очень быстро. В эти санки впрягался даже сам Рязанов».

Окунулась в грязь

Итак, фильм снимали с конца. На первый съёмочный день пришлась сцена, где герои Басилашвили и Гурченко бегут по снегу с тяжёлым аккордеоном. И далась она актёрам с большим трудом: на улице минус 30 градусов, а от них требуется на крупном плане демонстрировать широкий спектр эмоций – отчаяние, любовь, надежду. Трудность представляло ещё и то, что актёры познакомились друг с другом за два часа до начала съёмок.

В кадре актёры часто поскальзывались, падали, ползали на коленях, вставали и снова валились с ног. Всё это снимали без помощи каскадёров и без специальной экипировки, поэтому актёры обзавелись внушительными синяками. «У Гурченко после этих съёмок были вдрызг разбиты обе коленки», – вспоминал Эльдар Рязанов.

Гурченко съёмки в колонии дались очень сложно. Было слишком холодно, она мёрзла. Актриса вообще не любила зимние съёмки.

…Роль пианиста Платона Рябинина, который накануне отбытия в колонию влюбляется в официантку Веру, досталась Олегу Басилашвили без проб. В своё время Эльдар Рязанов дал актёру расписку, что станет снимать его в каждом своём фильме. И хотя клятва скорее шуточная, режиссёр любил работать с этим актёром и по возможности давал ему роли в фильмах. Сценарий «Вокзала для двоих» писался сразу «под Басилашвили».

Главную же героиню, Веру, изначально должна была сыграть молодая актриса, но режиссёр решил не рисковать и пригласил Людмилу Гурченко. И сегодня трудно представить в этом образе иную исполнительницу. Гурченко выдала на экране такой масштаб личности, показала такую сложную судьбу и настоящую правду жизни, что можно считать эту работу одной из лучших в её фильмографии. Вряд ли молодая актриса сумела бы передать всю сущность женщины, которая пережила измену, тяжёлый развод, окунулась в грязь отношений с проводником Андреем, научилась походя обманывать клиентов и государство – в общем, погрязла в грехе, но при этом сохранила чистоту души и оказалась способна на духовный подвиг. Фактически как декабристка отправилась за любимым в Сибирь.

Всё жрёт и жрёт

Заключительные эпизоды на самом деле снимали не в Сибири, а в подмосковной Икшинской колонии усиленного режима для несовершеннолетних преступников. Олег Басилашвили вспоминал, что находиться среди заключённых ему пришлось довольно долго, иногда он проводил там по 12 часов в день, и поначалу зэки отнеслись к нему насторожённо и даже враждебно.

Актёр чувствовал себя очень неловко. «Ты знаешь, я не могу ничего играть, находясь в этой среде. Что-то изображать рядом с теми, кто подлинно несчастен, кто отбывает наказание, – святотатство!» – говорил он Рязанову.

Настоящих заключённых очень раздражало, что сытый и благополучный артист притворяется одним из них, и они не упускали случая продемонстрировать ему своё отношение: когда протаскивали мимо него скребок для уборки снега, норовили задеть ноги актёра.

Он не выдержал: «Ребята, чего вы хотите? Я сейчас на работе, я такой же подневольный, как и вы… Вы думаете, я пойду к начальнику на вас жаловаться? Никогда этого не сделаю».
Несколько эпизодов пришлось снимать в столовой, и заключённые со злостью наблюдали, как дубль за дублем актёр съедает одну миску за другой. Но Басилашвили поделился с ними «пайкой» тайком от надзирателей, и так ему удалось расположить их к себе.

Олег Басилашвили готовился к роли очень основательно. Он рассказывал: «Во время съёмок меня консультировал заключённый Онофренков. Мы пили водку, и он учил меня, как выглядят и ведут себя люди в зоне. В конце этого «курса» у него была только одна просьба: увековечить его в картине. Я долго думал, как это сделать, и придумал. Помните, когда Гурченко приезжает ко мне на свидание в зону и утром трясёт и пытается меня разбудить, а я не могу проснуться и сквозь сон произношу фразу: «Онофренков, кончай!» Так я увековечил своего «наставника».

И всё-таки основное действие картины происходит на вокзале города Заступинска, которого в реальности не существует. Рязанов совместил съёмки на Рижском вокзале в Москве, Витебском вокзале в Ленинграде и на станции Лосиноостровская – это окраина столицы.

Интересно, что Рижский (1901) и Витебский (1904) вокзалы создал один и тот же выдающийся русский архитектор Станислав Бржозовский. Оба построены в стиле русский модерн, они разные, но в чём-то родственные, вот почему у зрителя не возникает сомнений, что всё происходит в одном здании. Хотя кадры постоянно «перескакивают» с одного вокзала на другой.

А Лосиноостровская понадобилась для съёмок эпизодов, где действие происходит на перроне. Также здесь снимали проход Гурченко по путепроводу, когда она посадила своего мужчину на поезд и возвращается на вокзал, с трудом сдерживая слёзы.

Город Заступинск – не единственная выдумка сценаристов. Многие обращают внимание на нелепость самой завязки сюжета. Ведь всё начинается с того, что пассажиры вбегают в вокзальный ресторан и торопятся за время стоянки поезда съесть уже приготовленный для них комплексный обед.

Подобный вид общественного питания для пассажиров действительно существовал в России. Но ещё до революции! Конечно, поезда тогда стояли на крупных станциях очень долго, порой больше часа. Люди успевали спокойно посетить буфет. Но уже в 1910-е годы на железных дорогах появились вагоны-рестораны. К концу 1930-х они были введены практически повсеместно.

Однако действие фильма происходит в 1980-е. Представить, что где-то сохранился такой анахронизм, да ещё на магистральной трассе, по которой один за другим следуют поезда из Москвы на восток, – абсолютно невозможно.

Но сценаристам понадобились эти вокзальные обеды, чтобы столкнуть главных героев и создать между ними конфликт, вот почему они вспомнили давно отжившую традицию.

Сто грамм не стоп-кран

Изначально Рязанов задумывал односерийный фильм, однако из-за большого количества импровизаций на съёмочной площадке серий получилось две.

«Сто грамм не стоп-кран: дёрнешь – не остановишься!» – это одна из фраз-импровизаций, которых всегда много у артиста Михалкова; здесь он сыграл роль проводника Андрея. И придумал афоризм, разумеется, сам Никита Сергеевич.

Когда снимали сцену на рынке, рабочий процесс привлёк внимание прохожих. Все они попадали в кадр, поэтому было решено использовать зевак в качестве массовки, изображающей рыночную толпу. Здесь сымпровизировал уже сам режиссёр.

По сценарию прямо в первой съёмочной сцене (в домике близ колонии-поселения) главные герои должны были поцеловаться. Но Олег Валерианович был очень застенчив, поэтому наотрез отказался от поцелуя с Гурченко. Актёр даже говорил, что уйдёт от съёмок.

Басилашвили вспоминает: «Со мной не соглашались, и я просто ушёл. Думал, что меня убрали и кто-нибудь другой будет играть, но через два дня последовал звонок. Я пришёл, и Люся мне дала текст, она сама его написала. С тех пор у нас началась действительно взаимная тёплая дружба».

Людмила Марковна уговорила режиссёра, чтобы часть диалога переписали. За период съёмок актёры так сблизились, что стали настоящими друзьями и родными людьми.

В одном из последних интервью Гурченко поведала занимательную историю со съёмочной площадки «Вокзала для двоих»: «Сначала я даже не знала, как его отчество. Первый кадр, зима, финал картины, мы где-то в Люберцах, холод, ужас, 28 градусов. Обоим хочется в уборную. А это ж поле голое, гора. Он с одной стороны горы пописал, я с другой. А к концу картины это был родной человек».

Несмотря на завязавшуюся между актёрами дружбу, Гурченко и Басилашвили больше никогда не снимались вместе.

Никита Михалков, сыгравший любовника Веры, поразил всех ещё одной отменной импровизацией во время съёмки хулиганской сцены в ресторане. Герой Басилашвили нападает на него с кулаками, но проводнику достаточно просто сделать небольшое движение локтем, и пианист валится на пол, с грохотом сшибая столы.

Вот только всё это не соответствовало сценарию. После такой сцены получалось, что возлюбленный героини – слабак. Выход нашла Людмила Марковна, предложившая, чтобы Рябинин подошёл к Вере и тихо спросил: «Тебе очень стыдно за меня, да?» Идея в том, что Вера любит его любым – слабым или сильным.

Добавила красок в фильм и актриса Нонна Мордюкова, исполнившая роль фарцовщицы по кличке Дядя Миша. Она сама создала интерьер жилища советского спекулянта – шикарный и безвкусный. Был там и импортный видеомагнитофон, к которому прилагались кассеты с зарубежной эстрадой. Невиданный по тем временам дефицит.

Подпись автора

По результатам опроса читателей журнала «Советский экран» «Вокзал для двоих» признан лучшим фильмом 1983 года. Режиссёр Эльдар Рязанов получил Государственную премию СССР. Фильм полюбился не только простым зрителям, но и партийному руководству: говорят, после того как картину посмотрел Юрий Андропов, он подписал указ о присвоении Людмиле Гурченко звания народной артистки СССР.

Фильм даже участвовал в конкурсной программе Каннского кинофестиваля. Однако показ проходил во время разворачивавшегося шпионского скандала между СССР и Францией, поэтому на призы надеяться не стоило.

Но это совершенно не мешает нам наслаждаться фильмом, в сотый раз следить за перипетиями судьбы героев и удивляться, как снайперски точно режиссёр подобрал блестящий актёрский ансамбль.

Они все незабываемы – и Людмила Гурченко, и Олег Басилашвили, и Никита Михалков, и Нонна Мордюкова, и Александр Ширвиндт, и Татьяна Догилева, и Ольга Волкова, и Анастасия Вознесенская, и Михаил Кононов, и другие, исполняющие в фильме эпизодические роли.

И сам Эльдар Рязанов, часто исполнявший в своих фильмах крошечные роли, как будто оставляя нам на память подпись автора.