СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Так не бывает Мой младший брат – придурок
Мой младший брат – придурок
20.10.2021 19:40
Мой младший братСашка вернулся из магазина, занёс пакеты с продуктами к маме на кухню и теперь в радостном возбуждении преследовал сестру, таскаясь за ней из комнаты в комнату.

– Тань, ну послушай шутку! Сейчас две тётки в продуктовом чуть не подрались за тележку, одна другой говорит: «Лечиться надо!» – а та ей отвечает: «Вот и лечитесь!» Подключился охранник и сказал им: «Женщины, если вы обе больны, прошу надеть медицинские маски», – а тётки ему хором…
– Сань, отвали, не до тебя, – отмахнулась Таня, копаясь в телефоне.
– Так они что, ходили по магазину без масок? – удивилась из кухни мама. – А кто сегодня на охране, дядя Вова?
– Да! – раздражённо ответил Сашка. – Не перебивай, пожалуйста! И вот обе тётки…
– Но это как-то странно, – не унималась мама. – Дядя Вова никого в магазин без масок не впускает. И вообще теперь без масок никуда. Я с голым лицом и в окно не могу выглянуть, чтобы голубей покормить. А Семён Ильич из сто седьмой даже курит в маске. Проделал дырочку, вставляет туда сигарету. Значит, эти женщины ходили по отделам без масок?
– Мама! – взвыл Сашка. – Это юмор, понимаешь?
– Нет, я не понимаю, Саша, – сердилась мама, разбирая пакеты, – я же тебе в магазин список продуктов дала, почему опять забыл свёклу и чеснок? Ну, как мне теперь борщ варить?
– Мам, он в магазин не за покупками ходит, – съязвила Таня, – а чужие разговоры подслушивать, как старая сплетница.

Сашка был начинающим комиком, очень этим гордился, но все свои номера сначала проверял на домашних. Несмотря на то что разница в возрасте между братом и сестрой была значительной, пятнадцать лет, и Сашка называл Таню «женщина с бородой», имея в виду её замшелые сорокалетние шутки, в глубине души он преклонялся перед сеструхиным юмором. Таня была остра на язык и обладала парадоксальным мышлением, в компаниях её обожали.

В детстве Сашке хорошо прилетало от Тани, она подшучивала над ним постоянно и порой безжалостно, младший брат злился на сестру, но с годами так от неё насобачился всяким штучкам, что теперь выступал со своими номерами в стендап-комедиях по маленьким клубам.

– Стендап – это новый рэп! – с гордостью повторял он где-то услышанную фразу.

Два дня назад Таня разошлась со своим гражданским мужем и вернулась к маме. Расставание не способствовало хорошему настроению, а тут ещё сообщение пришло на телефон от подружки Оленьки, с которой Таня уже раз сто ругалась в дым и на кой-то чёрт снова мирилась. Оленька напоминала, что в субботу у неё день рождения, и приглашала в ресторан, где собирала своих бывших однокурсниц, которых Таня знала исключительно шапочно.

С этими дамами Таня встречалась в последний раз лет шесть назад, тоже на вечеринке у Оленьки. Вечер тогда проходил довольно скучно, интересы Тани и компании абсолютно не совпадали, женщины были из чуждой ей среды, да и разговоры подруг вертелись в основном вокруг модных шмоток, йоги и богатых любовников.

Но когда дамы приговорили пару бутылок мартини, Таня не выдержала и пустила в ход своё знаменитое остроумие – все были в восторге, расстались лучшими подругами, однако праздничный хмель развеялся, и они разбежались на годы.
Тане было ясно, что Оленька зовёт её в эту компашку в качестве своего карманного комика, но быть клоуном у малознакомых тёток ей совсем не хотелось.

– Мам, – крикнула Таня в сторону кухни. – Может, я в магазин схожу, куплю свёклы и чеснока?
– Не надо, Танюш, я уже борщ передумала, начала варить куриный суп, – отозвалась мама.
– Ну, может быть, в аптеке что-нибудь надо? – взмолилась Таня.

Мама вышла из кухни, вытирая мокрые руки о передник, и внимательно посмотрела Тане в глаза.

– Девочка моя, если ты хочешь выйти из дома и прогуляться, просто выйди и прогуляйся, – сказала она, ласково обнимая дочь. – И для этого не надо придумывать повод. Ты четыре года бегала как белка в колесе: стирала ему, готовила, убирала, носилась по магазинам, а по вечерам слушала его нытьё.
– Я ещё как-то умудрялась и на работу ходить, – пожаловалась Таня, по-детски прижавшись к маминой груди.
– Вот видишь, – поддержала её мама. – А просто так по Москве ты давно гуляла? На небо смотрела? Смотри, какая погода за окном чудесная, пройдись для души по аллеям столицы. Возьми интересную книжку, почитай на лавочке. Только маску не забудь.

Выйдя в сквер, Таня оттянула маску. Затем подняла лицо к небу, да так и застыла, не веря своим глазам. На небе творилась настоящая фантасмагория! Всевозможные виды облаков слетелись на ослепительно голубой холст: широкими полупрозрачными мазками тянулись перистые облака, по их фону плотной белой краской были нанесены ладные барашки кучевых облачков, они выстроились друг за дружкой, как фарфоровые слоники на бабушкином буфете. В самом центре яркого полотна в несколько рядов, как на нотном стане, были нанизаны бусины перисто-кучевых, с запада надвигались громадными айсбергами кучево-дождевые, а на востоке…

Таня совсем запуталась в названиях облаков, которые заучивала в младших классах на уроках природоведения, но, даже растеряв прежние знания, она понимала, что все эти облака не могут сосуществовать на небе одновременно! Такого просто быть не может! Но ведь есть! Где-то слева за шпилем высотки едва угадывалась почти стёртая ластиком небесного художника бледная луна, а на другом конце неба жизнерадостно сияло солнце…

– Вы ещё радугу мне через всё это запустите вперемешку с северным сиянием, и тогда я окончательно чокнусь, – прошептала Таня, засмеялась и, включив телефон, стала фотографировать небо.

На смеющуюся Таню с опаской покосился прохожий гражданин с собачкой на поводке, собачка поддержала хозяина и осуждающе тявкнула. Наверное, Таня и вправду походила на сумасшедшую: стоит посреди дороги, улыбается в пространство и фотографирует небо, но Тане так хотелось всё это запечатлеть и потом показать маме, ведь она не поверит, да и не передать словами.

Прочие торопливые прохожие обходили её с двух сторон, как досадное препятствие, но какая-то женщина остановилась рядом и тоже задрала голову, разглядывая небо. Таня обрадовалась родственной душе, разделившей с ней ощущения чуда, и обратилась к женщине с восторженной улыбкой:
– Вы тоже это видите?
– А что происходит? Что случилось? Что это? – взволнованно затараторила женщина, с тревогой вглядываясь в синеву.
– Женщина, это небо и облака, – объяснила непонятливой Таня, – правда, красиво?

Женщина уставилась на Таню в недоумении, но скоро её лицо приняло сердитое выражение.

– Тьфу, дура, напугала! – обругала она Таню и быстро зашагала прочь.

На следующий день над Таней нависла эта дурацкая повинность – идти на вечеринку Оленьки с её однокурсницами. Как Таня ни пыталась отвертеться, но дала слабину и поплелась.

Претенциозный ресторан в центре Москвы, деликатесные яства, букеты, дорогие подарки. Конечно, Оленькины подружки ожидали от Тани искромётного конферанса, они прямо дрожали в предвкушении её шуточек. Но Тане было худо и совсем не до смеха.

На вечеринке дамы обсуждали свои дела и новости, неведомые Тане, щебетали о незнакомых ей мужчинах, культовых клубах йоги, эзотерических школах и фотографиях ауры. Таня скромно попивала шампанское в уголке стола, к тостам, правда, присоединялась, слова хорошие в честь подруги произносила, но от неё ждали большего, а она никак не начинала шоу.

Дамы позвали официантку, чтобы та пофоткала их на телефон, затем стали обсуждать снимки.

– Оленька, ну ты, конечно, красотка сегодня! Признайся, сколько денег ухнула на косметические процедуры? – хвалили именинницу подружки и тут же переключались друг на друга. – Ой, смотри, Ириш, какая ты здесь секси! Ты что, губы накачала? Ноу, сорри, это просто роза из вазочки на фоне твоего ротика… Ленусь, эту фоту в сториз не выкладывай, у тебя на заднем плане постер с девками в бикини, твоего Гарика будет отвлекать… Катюш, ты так на этой фоточке щёки надула, даже не скажешь, что десять кило сбросила!.. Танечка, боже мой, а ты там, в уголку, такая тихонькая, уютная, только вязания не хватает.
– Прямо как бабушка, – устало кивнула Таня.
– Заметь, ты сама это сказала! – засмеялась одна из Олечкиных подруг.
– Ну правда, – подхватила другая, – где твой прославленный юмор, острый язычок?
– Простите, девочки, годы берут своё, тестостерон упал, – отмахнулась Таня.

К этому она была совсем не готова – хохот раздался немыслимый, словно она выдала шутку года.

– Ну ты себя и приложила! Какая самоирония! Я бы про себя так не стала! Хорошо хоть мужиков с нами нет! – перекрикивали друг друга дамочки, их накрыла новая волна веселья.

«Господи, что я здесь делаю?» – в отчаянии подумала Таня.

Однако подруги жаждали продолжения, они были максимально разогреты для следующих шуток, как подвыпившая публика на стендап-выступлениях её младшего братика, разве что не свистели и не визжали из зала.

– Оставлю вас, девоньки, выйду покурить по-стариковски, – объявила Таня и встала из-за стола.

На улице, подсвеченной фонариками и гирляндами, развешенными по фасадам модных баров, гулял противный ветер, гасил пламя зажигалки. Таня нырнула в арку соседнего дома, чтобы прикурить. Там беспомощно топтались двое парнишек, озираясь по сторонам.

– Так куда нам идти? – раздражённо спрашивал товарища пижон в стильном плаще и подвёрнутых на щиколотках брючках.
– Сейчас сориентируюсь, – торопливо ответил второй, чуть попроще, и добавил с гордостью: – Ведь я здесь когда-то жил, в самом центре.
– Если ты шпилился здесь две ночи, ещё не значит, что ты тут жил! – поддел его пижон.
– Циник сопливый, – проворчала пижону Таня, а про себя подумала: «Вот вам нынешний юмор в коротких штанишках, у братика пошёл бы на ура в его стендапе».

Докурив, Таня вернулась в ресторан. Бокалы на столе уже были наполнены кроваво-красным вином, горели маленькие свечи, демонические отблески дрожали на лицах дам, которые делали селфи на фоне этого антуража.

– Шабаш вампирш? – усмехнулась Таня, рассматривая фотки. – Девушки, не советую вам нижнюю подсветку, с ней у вас носики, как у летучих мышек. Леночка, а ты на снимке вообще не отбрасываешь тени, твой Гарик испугается и будет спать со святым распятием на груди. Катюха, не вздумай выкладывать эти фоты в клубный чат, просветлённые предадут тебя анафеме, твой третий глаз совсем пьяный, и на средней чакре пятно от хванчкары. Ириш, не пойму, это у тебя так клык торчит или фисташка во рту застряла? Оленька, а ты…
– Ладно, хватит, гюрза! – сердито оборвала её Оленька. – Тебе яд в аптеку пора сдавать!
– На вас, девочки, не угодишь, – пожала плечами Таня. – То я беззубая старушка, то змеюка ядовитая…

Но злодейка-судьба взялась за Таню основательно, решив, что не даст ей передышки – в воскресенье брат Сашка уговорил её пойти в клуб на его выступление.

Это был сборник номеров молодых комиков. Саша работал шестым по счёту, до него должны были выступить две его знакомые девицы. Во время третьего номера администратор концерта вытащил Таню из зала с мольбой:
– Там за сценой бардак! Прошу вас, уймите своего братца и его подружек. Они сейчас поубивают друг друга.

Ситуация оказалась сложной: две стендаперши, молодые дурочки, метелили друг дружку из-за Саши. Оказалось, что он гулял с обеими по очереди и морочил им головы. Сашке тоже досталось от девок, все трое были с расквашенными физиономиями.

– Они не смогут работать, как я их выпущу на сцену в таком состоянии? – рвал на себе волосы администратор. – Три номера слетает! Что мне делать? Таня, ваш брат говорил, вы смешно рассказываете, выйдите на сцену, продержите зал хотя бы десять минут, пока эти клоуны не придут в чувство.
– Вы с ума сошли, – перепугалась Таня. – Я никогда не выступала. Я не знаю, что говорить.
– Да что угодно, только спасите! – почти рыдал администратор.

Таня яростно взъерошила волосы и на дрожащих ногах ступила на сцену.

– Привет, меня зовут Татьяна Станиславовна, мне сорок лет, и мой младший брат – придурок, – объявила она публике. – Слушайте, я всю жизнь прикрываю его жопку, с первого класса и до сегодняшнего дня. А теперь, пока он за сценой смазывает болячки зелёнкой и разбирается со своими девушками, я расскажу вам, как провела вчерашний вечер… Знаете, сейчас все такие просветлённые стали, у каждого открылся какой-нибудь дар: у одной – третий глаз, у другой – космический коридор прямо из кухни, и каждую ночь она выходит в астрал, с двух до четырёх, чётко по расписанию. Даже моя бывшая парикмахерша стала ясновидящей и теперь хочет бросить работу. Я ей говорю: «Люся, как же так? Ты же мастер». «Нет, – говорит, – не могу больше, страдаю. Стригу клиента и над каждым вижу его ауру. А я прямо по этой ауре ножницами чик-чик!» Слушайте, у меня неприятное чувство, что я жалкий магл, угодивший в Хогвартс к волшебникам…

Танины десять минут растянулись на целых полчаса, следующий комик в нетерпении бил копытом за кулисами, а зал всё не отпускал смешную тётку. Но вот стихли визг и овации, в зале повисла звенящая тишина. Администратор забеспокоился и приник ухом к кулисе.

– Да что там происходит? Что она натворила? – испуганно прошептал он. – Они там все вымерли разом или разошлись?

Не выдержав напряжения, администратор приоткрыл краешек кулисы и высунул в зал кончик носа и правый глаз. В одиноком луче прожектора Таня сидела на краю сцены, свесив ноги, и без микрофона задумчиво разговаривала с залом. Зрители внимали ей затаив дыхание, не доносилось ни одного смешка.

– Вот вы тусите вечно в этих дурацких душных клубах, глушите винище, ждёте, что кто-нибудь вам сделает смешно, ржёте над тупыми чужими шутками, а за порогом бушует осень… Нет, ну правда, вы давно гуляли по Москве просто так? На небо смотрели? Пройдитесь по аллеям столицы, взявшись с девушкой за руки, и вместо палок для селфи возьмите эскимо на палочке. Посмотрите на мир не через экран телефона, а живыми глазами. Поговорите со своей душой не через посредника, какого-нибудь там учителя кундалини-йоги, а прихватив с полки запылившуюся хорошую книжку. Когда вы в последний раз читали книгу на лавочке в сквере под липами?
– А у нас на Ботаническом по ночам лягушки квакают, – робко сказала из зала какая-то девушка, парень её смущённо одёрнул, но она повернулась к нему и твёрдо повторила: – Да. Пока ты играешь в свой каунтер-страйк, я по ночам выхожу на балкон и слушаю лягушек!

И ведь снова никто не засмеялся.

Когда Таня закончила свой концерт-разговор и вернулась за кулисы, администратор вытолкал на сцену следующего комика с воодушевляющими наставлениями: «Работаем, давай ржач! Теперь нам нужен ржач! Порви их всех!» Татьяну же администратор приобнял и сказал задушевно:
– Татьяна Станиславовна, Раневская души моей, замуж не зову, потому как женат, но заключите с нами контракт на этот сезон! Вы – это что-то такое ориджинал… Я тут подумал: а если доработать вас до фрика, городской сумасшедшей в вязаном берете, на ногах войлочные ботики а-ля «прощай, молодость», можно дополнить образ дефектом речи… И между репризами обязательно переходите на полный бред. Такая чокнутая тётка со сбитой кукухой.
– Слушайте, у вас поразительная голова! – восхитилась Таня. – Я бы даже сказала, не голова, а копилка для мелочи. А вы никогда не пробовали просунуть в неё крупную купюру?
– Танюф, та пофол он в фопу! – с новоприобретённым дефектом речи из-за разбитых губ сказал сестре Сашка и взял её под руку. – Пофехали домой, мне тут дафно не смефно!
– Ну и семейка! – фыркнул им вслед оскорблённый администратор.

Лидия АЛЕКСАНДРОВА
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №40, октябрь 2021 года