На Шри-Ланку приезжали отдыхать в основном жители Скандинавии. Конечно, и из других стран хватало туристов. Например, однажды я познакомился с Мишель, француженкой бальзаковского возраста. Очаровательная женщина. На арендованном автомобиле мы объехали практически весь остров. Я показывал ей цейлонские достопримечательности, а она обучала меня «французскому поцелую». Мне тогда уже было 36, но я впервые услышал, что он называется «поцелуем душ». За неделю наши души очень сблизились, когда провожал Мишель в аэропорт, она плакала и уговаривала лететь с ней в Париж.

Потом у меня была ещё студентка из Норвегии с непроизносимым именем Арнбджорг. Рослая, с шикарными рыжими волосами и широким лицом, усеянным крупными веснушками, девушка оказалась компанейской, с чувством юмора. К тому же очень темпераментной, опровергая все представления о нордическом характере. Без стеснения призналась, что бисексуальна, у себя на родине одно время жила с подругой и её парнем, даже обещала привезти эту приятельницу с собой, когда приедет в следующий раз. Этим она заинтересовала меня необыкновенно.

Уже после первой ночи Арнбджорг проявила ко мне исключительную благосклонность и разрешила называть её Арни. Впрочем, это оказалось непросто, я всегда считал, что Арни – уменьшительное от мужского имени Арнольд, как-то странно обращаться так к партнёрше.

Случались и ещё более необычные встречи, особенные, одна из которых запомнилась надолго.

В тот день у меня было запланировано деловое свидание с одним индийцем, владельцем небольшого ювелирного магазинчика. В ожидании «соучастника» – мой бизнес, связанный с драгоценными камнями, считался на Шри-Ланке незаконным – я сидел в небольшом ресторанчике на берегу, пил вино и поглядывал на белоснежные яхты.

Местечко тихое, даже неприметное, отгороженное от крупного отеля высоким кирпичным забором. Тем неожиданней для меня оказалось появление скутера. Он мчался по волнам, слегка касаясь блестевшей на солнце воды. Мотоциклом управляла стройная девушка в закрытом голубом купальнике и разноцветной шапочке для плавания. Она очаровательно улыбнулась и приветственно помахала мне рукой, крикнув по-английски:
– Привет, мой друг!

Через несколько секунд девушка растворилась в ярких бликах, а её задорный голос продолжал звенеть у меня в ушах, дав толчок фантазии. Ждать необязательного компаньона, который опаздывал уже на полчаса, мне сразу расхотелось, и я, расплатившись за вино, через тайную лазейку в заборе пробрался на территорию чужого отеля. Там взял в аренду скутер и вышел в море, ища глазами разноцветную шапочку.

Найти таинственную незнакомку не составило особого труда – она резко выделялась на фоне других людей, аккуратно катавшихся на аквабайках. Наездница выделывала такие опасные кульбиты, что мне по-настоящему стало страшно за её жизнь.

Я приблизился к ней и крикнул:
– Привет, красотка!

Она снова махнула рукой, звонко предложила:
– Догоняй! – и так дала газу, что её водный мотоцикл, словно норовистый конь, поднялся на дыбы.

Гонки были настолько яростными, что мы чудом успевали разминуться на поворотах, а наши скутеры едва не опрокидывались. Поравняться с лихой наездницей я, к своему стыду, так и не смог.

Когда мы причалили к берегу, отдыхающие встретили нас овациями. Девушка стянула с головы шапочку и распустила волосы. Теперь я смог рассмотреть её вблизи. Никакая это не девушка, а самая настоящая дама преклонного возраста, впрочем, хорошо сохранившаяся. Она оказалась старше меня, должно быть, вдвое. Я в остолбенении уставился на неё.

– Фрау Бильдерлинг, – представилась она и протянула сухую ручку, похожую на куриную лапку.
– Боб, – ответил я, собираясь машинально поцеловать её запястье, но вовремя спохватился и аккуратно пожал ладошку.

Немка ответила мне довольно крепким рукопожатием и тотчас рассмеялась, увидев мои удивлённые глаза.

– Для тебя, мой друг, я просто Вилда. Бобби, можем мы с тобой выпить за наше знакомство где-нибудь в приятном месте?

Пока мы шли через цветущие заросли по территории отеля, Вилда всё время старалась ухватить меня за ягодицы, приобнять за шею или за пояс, якобы опасаясь змей и пауков, которые просто обязаны здесь водиться. Каждую секунду я с беспокойством ожидал, что она попросит взять её на руки. Но всё обошлось, и мы скоро оказались в ресторанчике.

С дикой Вилдой мы общались на смеси нескольких языков – немецкого, английского и немного русского, что для меня стало приятной неожиданностью. Оказывается, сразу после войны её мать встречалась с советским офицером. Сама Вилда тогда была подростком, так что её немалый возраст я угадал правильно. Впрочем, на свои годы немка не выглядела.

– Моя муттер Гильда Ленц, – сказала она, – знать много русских слов. Учить её Петер, твой этот, как его… земляк. И я запомнить кое-что.

Дама очень уважительно отзывалась о наших солдатах, а меня не покидало ощущение нереальности: я, молодой наследник победителей в той страшной войне, сижу в далёкой тропической стране с престарелой немкой, возможно, видевшей моего деда, который брал Берлин, но домой так и не вернулся.

– Бобби, – попросила она, когда мы допили вино, – проводи меня в номер.

Я взял её под руку, и мы не спеша двинулись по дорожке, словно бабушка с внуком на отдыхе.

В номере Вилда достала из тумбочки початую бутылку шотландского виски, плеснула в стаканы.

– Бобби, здесь нас никто не видит, давайте пить на брудершафт. Мы ведь друзья?

Я кивнул, мы выпили и обменялись лёгким поцелуем. Глаза у фрау Бильдерлинг загорелись, в них появился блеск, который не всегда встретишь и у молодых девушек.

– Знаешь, что означает имя «Вилда» в переводе? – я уловил в её голосе игривые нотки. – «Дикая». Да, Бобби, я чувствую себя амазонкой. Ты такой большой, у меня никогда не было русского мужчины.

И она осторожно провела по моей груди подрагивавшей холодной ладошкой. До этого я предполагал, что пожилая немка попросит меня показать ей остров, достопримечательности, свозить на чайную плантацию или ювелирную фабрику, но такого поворота от активной не по годам старушенции точно не ожидал. В итоге растерялся.

– Я уже давно вдова, – фрау продолжила посвящать меня в детали своей биографии. – Много ездить по секс-турам: Турция, Гамбия, Иордания, Алжир. О, зер гут, я понимать, я буду платить.

По-старушечьи суетясь, она извлекла из дамской сумочки кошелёк, вынула сто долларов и положила на стол, затем быстро взглянула на моё удивлённое лицо и добавила две сотенные, потом ещё две.

Тут до меня наконец дошло, что престарелая немка приняла меня за альфонса. Пришлось её разочаровать. Фрау Бильдерлинг долго извинялась и всё никак не могла понять, как она, опытная секс-туристка, так ошиблась.

Удивительно, но мы с ней подружились, остров я ей всё-таки показал, даже подарил на память золотую брошь. Первые пару лет мы нередко общались по телефону. Последний её звонок был из Африки, из Кении.

– Бобби, – пожаловалась она, – один местный мерзавец украл мою любимую брошку, твой подарок. Я обратилась в полицию, но там надо мной посмеялись. Приезжай, разберись с ним.

Подозреваю, что фрау Бильдерлинг всё-таки не покидали мысли заманить меня в постель. Конечно, я никуда не поехал. Но должен признаться, более жизнерадостной старушки в своей жизни не встречал.