Началось всё с получения дачи, ещё в советские времена. Всё было в дефиците, в том числе материалы для ограды. Эту тему мы и обсуждали с напарницей, пожилой армянкой. И, между прочим, она говорит:
– Вы забор повыше делайте. Корова подходит, вытягивает шею, кладёт на забор, вроде как любопытствует, что там за ним, а на самом деле примеривается, прыгнуть или нет.

Я с удивлённым лицом попыталась представить корову в прыжке.

– Прыгнет, ещё как! – уверила тётя Аня. – А снизу тоже получше укрепляйте брёвнами, кольями, досками. Если свинья пролезет – много бед натворит.

Не верить женщине, родившейся и прожившей в селе, не было причин. Но где свиное рыло, и где вся туша…

Потихоньку огородились. Правда, с одной стороны участка соседи поставили сетку высотой всего метр, но ведь это по меже, не страшно.

А потом кто-то начинал строиться, кто-то сажал деревья, кто-то оставлял свои сотки в запустении, продавал, новые хозяева брались за дело и тоже бросали. Ну а мы за свой кусочек земли держались. Пробовали сажать разные сельхозкультуры, проверяя, что лучше растёт на нашей бедной глинистой почве.

Фундук, как вошёл в силу, на второй или третий год дал очень хороший урожай. Заметила, что под орешником валяется много скорлупок. Решила, муж не может дождаться, когда всё снимем и высушим. Приезжаем как-то вдвоём, соседи с участка ниже нашего трудятся в своих владениях. Здороваемся, беседуем о том о сём.

– А чего это вы фундук не снимаете?
– А что, надо?
– Дело, конечно, ваше, но от крысобелок в кустах аж гул стоит.

Смотрю на мужа.

– Ты видел скорлупки? Чего молчал?
– Я думал, это ты. Удивился – ты вроде только высушенный орех ешь.

Срочно сняли то, что осталось. Но орешник рос не только у нас. Одна догадливая белочка перебралась на участок выше нашего. Присутствие двух человек рядом её не волновало, она деловито шуровала в орешнике.

Муж взял комочек земли, бросил, белочка переместилась повыше на росшую рядом шелковицу. Поглядывала вниз. Ага, дядька отошёл, что-то поливает, можно опять к орешкам вернуться. Муж снова взял комочек, бросил, белка перебралась на шелковицу, муж пошёл поливать. И так несколько раз.

А потом зверушке надоело. Она уцепилась лапками за ствол, оказавшись почти вниз головой, и начала возмущённо цокать, отчитывая моего супруга. Мне стало интересно, как же этот нагоняй повлияет на муженька. Оказывается, хорошо. Покорненько так стоит, растения поливает, никого не трогает.

С того случая мы зрелость ореха так и определяли: раз белки начали его грызть, значит, и нам пора. Но всегда немного зверькам оставляли.

Как-то раз посадили кустовую фасоль. Засыпали землю на грядке мелом для снижения кислотности. Я радовалась, глядя, как хорошо росла фасолька, и мечтала об урожае. Приходим – мама родная, как сенокосилкой под линейку, одни стебельки торчат, треть грядки потравлена. Ну точно – заяц. Под сеткой пролез, а к соседям – через калитку, там между прутьями и слонёнок пролезет.

Махнули рукой на огородные работы, переделываем забор по меже, используя рабицу. К вечеру успокаиваемся – больше воришке хода нет.

Как бы не так. К следующему посещению от грядки осталось всего ничего. Где же он пробирается? Всё вроде надёжно заделали.

Приезжаем ещё через несколько дней, и с дороги вижу под персиком серый предмет, похожий на меховую шапку. Ворчу: ну, конечно, летом шапка никому не нужна, вот её за ненадобностью и закинули к нам на участок.

Муж пошёл в вагончик переодеваться, а я к персику. А там – заяц. Подросток ещё. Так сладко спит, что даже нас не услышал. Ушки на спинку положил, лапочка. Я не удержалась и потихоньку потянулась рукой к ушам. Успела прикоснуться и почувствовать их плюшевость и упругость. Что началось… С перепугу и спросонья зайчишка начал носиться по огороду по немыслимой траектории и с такой скоростью, что мы с трудом могли за ним уследить. Потом вспомнил про лазейку и с большим трудом пролез под забором. Он так хитро сделал подкоп под бревном и сеткой, что мы в упор не могли увидеть, только рукой нащупали.

Знакомый сказал: хорошо, что я не успела зверька в руки взять. Если по неопытности повернуть зайца передом к себе, то он очень сильно может ударить лапами.

Однажды решила воспользоваться советом местных жителей и посадить кукурузу, а между её рядами – огурцы. Они заплетаются по кукурузным стеблям, поливаешь пупырчики, а кукурузке тоже достаётся – красота.

Посадила на хорошо удобренной земле недалеко от забора. Не учла только, что кукуруза – лакомство для коров.

Ещё с дороги я увидела погром в огороде. Коровьих лепёх столько, что землю перед посадкой можно было и не удобрять. Огуречные плети втоптаны, только голые кукурузные стволы торчат. Сосед увидел нас, расстроенных, рассказывает:
– Коровы на участке выше вашего были. Увидели кукурузу и стали к вам прыгать. Думал, вымя о забор порвут – какое там! Ещё сантиметров двадцать в запасе было. Пробовал выгнать камнями, палками – без толку. Съели всё и сами выбрались.

Впрочем, тот год удивил нас количеством и качеством огурцов. Пошли дожди, огуречные плети укоренились и разрослись так шустро, что забрались даже на растущую рядом черешню, с её веток свисали устрашающего размера огуречные мутанты с нежной сладковатой хрустящей серединой.

А забор мы всё-таки сделали повыше.

Побывала в нашем огороде и свинья. В одном месте под забором были прикопаны два больших плоских, почти прямоугольных камня. А небольшой промежуток между одним из камней и опорным столбом заделывать надёжнее не стали. За что и поплатились частью урожая картошки. Ибо именно из-за неё и забралась в огород хавронья.

Прихожу и вижу, что это свиное рыло подкапывает кусты, как хорошая картофелеуборочная машина. Беру палку, пытаюсь свинью выгнать, просто на неё замахиваясь. А она перетаптывается туда-сюда, белёсыми ресницами хлопает и не собирается уходить. И у меня появляется подозрение, что она не хочет показывать лаз. Вот же зараза! Огрела её хорошенько, та недовольно хрюкнула, а дальше – если бы сама не увидела, не поверила бы. Свинья рылом поддела сетку рядом с камнем, просочилась в небольшую дыру, сетка плюхнулась на место – дефекта забора практически не видно.

Заделали всё надёжно камнями и раствором. А через несколько дней занимаюсь я каким-то огородным делом и вдруг слышу странные звуки: плюх или шлёп через небольшие интервалы времени. Может, соседи решили навестить свою брошенную дачу?

Пошла посмотреть. А вон оно что… Знакомая свинья разгоняется и с размаху бьёт своей тушей в забор. А тот и не упал, и снизу нигде не оттопырился. Отходит, разбегается – плюх об забор. Я молча наблюдаю за процессом. Свинья всё-таки заметила меня. Посмотрели друг на друга. Вот бывает так, что одна женщина демонстрирует другой взглядом и походкой невысказанное словами «да не очень-то и хотелось». Эта дрянь свиной породы ушками хлопнула, презрительно повернулась и, с некоторым даже изяществом повиливая окорочками, вальяжно пошла вглубь чужого сада. Я стояла в замешательстве – восхититься или дрыном вслед запустить. Восхитилась.

И как не рассказать о пернатых. Конечно, птицы портят часть урожая. Выбирают самые вкусные яблоки, груши, инжир. Хурма – дерево, на котором одновременно зреют и шоколадные, и с вяжущей мякотью, и смешанные плоды. Но вот птички никогда с выбором не ошибаются, поклёванные ими фрукты – самые вкусные. Я не брезгую вырезать порченое место и доесть.

Рыхлю землю весной между кустиками клубники, а какой-нибудь дрозд неподалёку что-то выискивает или только вид делает, но искоса на меня поглядывает. Только что не говорит, – я, мол, тут червячков ищу, ничего, тебе не мешаю? Отвечаю вслух: мол, ничего, гуляй, заботы-то у нас разные.

Осенью прошлого года муж жёг остатки растительности, я копала землю. Нисколько меня не боясь, в разрыхлённой земле что-то выискивала птаха, очень похожая на воробья, только пухленькая и с розоватой грудкой. Я отнесла какую-то ветку к костру, птичка переместилась туда же. Ручная, что ли? Улетела и потерялась? Кусочек хлеба положила в руку, протянула, не шевелюсь. Вот несколько сантиметров осталось, чтобы птаха склюнула еду. Но что-то спугнуло её, и она на полметра отпрыгнула. Так до самого вечера и «танцевали» с ней. Потом я узнала, что это зарянка, людей они не боятся, а в еде привередливы.

Ну, вот сколько той зарянки, граммов 60 живого веса, – а так настроение подняла.