В начале двухтысячных я учился заочно в одном из волгоградских вузов. Очередная зимняя сессия. Ездить в институт приходилось вечером, когда заканчивались занятия у основного потока студентов-очников и уставшие преподаватели уделяли нам время. Уходили мы с пар довольно поздно, когда всё вокруг погружалось в зимний сумрак и царила ночь.

На территории института было несколько корпусов, а также технические помещения, мастерские – всего и не припомнить. Наши занятия той зимой проходили в отдельно стоящем дальнем корпусе с несколькими пристройками. Главное здание института и окрестные флигели были окружены яркими фонарями, а в глубине территории далеко не все дома могли похвастать уличным освещением. В некоторые места свет фонарей вообще не добирался, и люди часто возвращались после лекций впотьмах по занесённым снегом дорожкам, рискуя поскользнуться и упасть. Так все и шагали, пока не выходили на ярко освещённый участок около главного здания.

Однажды, когда стоял довольно ощутимый мороз, мы с однокурсниками возвращались по этим тёмным тропинкам. Вдруг все заметили, что у входа в техническое помещение, куда свет фонарей никогда не попадал, зажглась странная яркая лампа под стеклянным колпаком. Если кто-нибудь проходил мимо – лампа вспыхивала и горела, освещая путь. Лишь человек удалялся – свет гас. О фонарях, включающихся благодаря датчикам движения, тогда слышали немногие, но мы искренне восхитились: надо же, у нас есть такая занятная штуковина! Это удивляло едва ли не больше всего, ведь в те годы ни в подъездах, ни в присутственных местах лампы с сенсорным управлением ещё не встречались.

Нам стало интересно: кто же раздобыл и установил эту диковинную систему? Ведь она стоила, наверное, бешеных денег. Мне это казалось странным: действительно, зачем тут нужен такой дорогой и яркий прибор? Словно кто-то специально хотел осветить не только вход в старый ангар, но и наши дорожки.

Той зимой на одной из лабораторных работ преподавательница начала рассказывать о работавшей здесь технике, которая стояла в той самой боковой пристройке, в полузабытом ангаре. Техника давно устарела и была списана, поэтому пристроенный ангар со временем опустел.

Женщина поведала, что это помещение институт сдал какой-то фирме, а новые хозяева закутка зажили своей отдельной жизнью.
– Я хорошо помню их имена, – сказала лектор. – Тех самых арендаторов.
– Почему? – удивились мы.
– Потому что до сих пор частичка их дела живёт, – с грустью сказала преподаватель. – Их звали Дмитрий и Николай.

Голос женщины слегка дрожал – она явно волновалась. А нам непременно захотелось узнать, почему она так говорит об этих людях и при этом словно что-то недоговаривает. Так оно и оказалось. Мы расспросили, и преподавательница рассказала.

Те двое мужчин организовали в арендованном помещении фирму грузоперевозок и, за неимением другой техники, приспособили для этих целей старенький «УАЗ», обычную «буханку». Народный автомобиль, несмотря на изношенность, прекрасно справлялся со своей задачей, перевозил мелкие партии товаров, а потом благополучно возвращался под крышу институтской пристройки. Чтобы освещать вход, а также окружающие территории, мужики и придумали установить хитрую систему. Получилось эффективно и экономно – зря электричество не жжёт, включается сама и только когда нужно.

Но однажды Дмитрий и Николай повезли партию облицовочной плитки на север области, не зная, что покидают гостеприимный ангар навсегда. Соскочив с шоссе, их «буханка» вылетела на насыпь и опрокинулась, полетела под откос, кувыркаясь будто детская игрушка. После этих кувырков искорёженная машина ещё порядочно проползла по инерции кверху брюхом, пока не застыла. Выжить в такой аварии невозможно – Николай и Дмитрий погибли от полученных травм.
– Так закончилось их дело, – подытожила преподавательница. – Предпринимательство в нашей области развивается, но на пути бизнесменов возникает множество препятствий и подводных камней. Наши герои споткнулись совершенно неожиданно. От них осталась только эта дорогая лампочка.

Больше яркому плафону у въезда в ангар было не суждено приветливо встречать своих хозяев, но лампа по-прежнему работала безупречно, как швейцарские часы. Она всякий раз включалась автоматически и реагировала на кого угодно, стоило приблизиться или пройти мимо.

Так зажжённый арендаторами фонарь стал освещать дорогу людям. Идёшь в темноте – и вдруг чуть впереди сама собой загорается лампа, словно видит человека в темноте и хочет сказать: пусть у вас хотя бы эти несколько шагов будут светлыми и удачными.