Наверное, у каждого человека есть любимый месяц в году, и он всегда связан с добрыми делами или воспоминаниями. У определённой категории таёжников это август. Во второй-третьей декаде созревают розетки ягод самого знаменитого дальневосточного растения – женьшеня, или, на языке приморских аборигенов, панцуя. Они приобретают ярко-красный цвет, сильно облегчающий поиск корня в лесной чаще, ведь растение невысокое, до одного метра.

Находка этого знаменитого растения в тайге – солидный трофей, для корневщика не только прибавка к семейному бюджету, но и мощный психологический стимул и память на долгие годы.

Работая в экспедициях в Приморском крае или на юге Хабаровского, я не терял надежду найти женьшень. Но не везло. В одной из таёжных деревень познакомился со стариком-пасечником Никифором Евтихиевичем Тестиком. Чем-то я ему приглянулся, и он поведал мне о плантации корня в тайге; она досталась ему от знакомого китайца, жившего по соседству.

Был период, когда китайцев срочно депортировали с Дальнего Востока. По душевной доброте он рассказал о своей плантации корня, подробно описав место её нахождения. Эту историю дед Никифор поведал мне, сам уже будучи в преклонном возрасте.

Я ходил на то место, обследовал всю территорию, но ничего не нашёл. Правда, тот сезон был дождливым, а женьшень – растение очень капризное и могло сделать паузу в росте, как бы залечь в спячку. Но желание самому найти корень не оставляло меня.

И нашёлся мне попутчик, местный охотовед В.А. Егорушин, согласившийся на поездку в Приморье, чтобы попытать удачи.

Взяв всё необходимое, мы отправились в путь на бортовом «УАЗе» с лёгкой алюминиевой будкой. В районном центре Кировском Приморского края свернули с трассы и, переехав по мосту реку Уссури, взяли направление на таёжную деревеньку Марьяновку, что в шестидесяти километрах. Это конечный путь, далее вокруг тайга.

Местный лесничий подробно объяснил нам, как проехать в известное урочище Кислый Ключ. Пробираясь 18 километров по волокам, разбитым дорогам и болотам, мы наконец прибыли в пункт и отаборились.

Уникальное место – маленькая полянка у основания хребта, на которой находятся три родника с водой буроватого цвета. Рядом родничок с нарзаном, а в двадцати метрах, в зарослях кустарника, из-под скалы вытекает ручей чистейшей родниковой воды. Его особенность – низкая температура. Продукты сохранялись как в холодильнике.

Как повествует легенда, сотни лет назад этот источник обнаружили охотники, преследуя раненого изюбря. Звери издавна лечились этой водой.

Мы с напарником решили убить двух зайцев разом: подлечить радикулит и суставы, а потом поискать корень женьшеня. Курс лечения – 10 дней, с приёмом ванн утром и вечером по 12 минут. Три ванны стояли в дощатом сарайчике, построенном лесхозом, а котёл на 16 вёдер – на улице.

Парились в нагретой воде из родника. После процедуры ощущалась лёгкость во всём теле, невесомость его. Позднее мне приходилось лечиться в радоновых источниках Хабаровского края, но действие было угнетающее, через семь минут сеанса я еле выполз из ванны, как дохлый червяк.

О нашем источнике рассказали байку. Сыновья на носилках привезли своего отца на лечение, а через десять дней он уже убегал ночевать в тайгу.

Мой напарник передумал искать женьшень и решил ограничиться лечением. Моя же душа не выдержала, и в один из дней я отправился искать корень на хребет на другой стороне долины. Охотничий нож на пояс, а в руках панцуйка – палка для обшаривания зарослей. Из еды взял небольшой кусочек хлеба и сала. Перейдя долину, поднялся в среднюю часть склона и медленно, зигзагами пошёл вдоль него.

Мною овладело трепетное чувство – увидеть чудо природы Дальнего Востока. А может, за этими кустами? Или вон за тем бугром? Но и там, и далее было пусто.

Перевалил на другую сторону хребта и тщательно обследовал его, постепенно всё дальше удаляясь от табора. В обед съел бутербродик, пожалев о его скромных размерах. Погода сопутствовала поискам, стоял солнечный жаркий день, кедры и липы давали тень.

Появились травы и кустарники, обычно соседствующие с женьшенем. И вот я, наконец, увидел более весомое доказательство наличия здесь панцуя – молодой кедр со срезанным пластом коры, так называемой лубянкой. После выкопки корня женьшеня с кедра срезают квадратный пласт коры, выстилают его мхом, кладут туда корень и заворачивают, как в конверт. Это проверенный способ сохранить капризный женьшень, чтобы тот не потерял целебных свойств.

Надежда на удачу возросла. Мною овладело опасное чувство азарта, заставившее удвоить внимательность и двигаться дальше невзирая на время. Меняя направления, бороздил склон, особенно тщательно осматривал овражки и неудобные для прохода места. И снова – ничего, хотя не покидало чувство, что корень здесь, он рядом, нужно только найти.

Навалились голод и усталость, до заката оставалось несколько часов. За день ходьбы я потерял ориентацию в пространстве, поскольку на уме было другое. Видневшийся на другой стороне долины хребет принял за свой и решил выйти к нему, а затем подняться к табору.

Уже спустившись вниз, напоролся на медведя. Он рявкнул на меня. Я заскочил на поваленный сухой ясень и начал стучать панцуйкой по ветвям, рыча при этом. Но медведь оказался упрямым и не хотел уступить дорогу, продолжая ворчать. Пришлось согласиться с его доводами, отступить назад и обойти упрямца стороной. Сработало.
Несколько лет назад долину прошли сплошной рубкой, после чего она густо заросла чапыжником и какой-то плетушкой с острыми шипами. Это очень затрудняло передвижение.

Увы, худшее ожидало впереди. Не доходя до хребта, наткнулся на речушку, вода которой текла не в ту сторону, которая была нужна мне. Сразу понял, что вышел не в свою систему. Пришлось вернуться назад и с высоты смотреть долину. В далёкой синеве определил сопку, у основания которой должен был стоять наш табор. Оказалось, очень далеко, а силы на исходе.

Подумал: эх, влип ты капитально, Лёнька, со своим упрямством. По солнцу взял направление на сопку и пошёл по долине, хотя уверенности в верном направлении не было. Силы медленно покидали, наваливалась свинцовая тяжесть.

Брёл, не обращая внимания на колючки и сучья, рвавшие одежду. Стало темнеть, и я наконец-то вышел на свою тропу, ведущую к табору. Но мышцы уже выдали всё, что могли, приходилось отдыхать дольше, чем шёл. Последние километры – на автомате, на полусогнутых ногах.

Выйдя на край поляны, встретился с напарником. Его перекошенное страхом лицо как зеркало показало мой внешний вид. Позже он сказал: лицо у тебя было чёрно-синим, из одежды только воротник и манжеты от рукавов, остальное – лохмотья.

За два следующих дня я ожил, пришёл в себя, а на третий пересёк вброд речушку и по барсучьей тропе начал подъём по очень крутому склону. На самом верху попал на ровную площадку в несколько десятков метров с поваленными кедрами. Прополз под ними и в центре уступа упёрся взглядом в нечто необычное.

Несколько секунд зрение и сознание адаптировались, и я понял, что стою перед небольшой плантацией женьшеня, до тридцати корней. Выделялись шесть крупных растений с корешками от тридцати и более граммов, остальные поменьше, а вокруг полно деток. Верно говорят: таинственное растение.

Какое-то трепетное, доброе чувство наполнило душу, когда я скрупулёзно занимался выкопкой. Чтобы не потерять полезных свойств корня, надо сохранить каждый его волосок и не травмировать тело редкой находки.

Через год, будучи в Приморье, заглянул на «свою» плантацию, она оказалась пустой. Кто-то наткнулся на неё и выкопал все корни, даже деток, – для посадки у себя дома.

Но я не жалею об этом, на всё воля Божья – дал и взял. Кого-нибудь мой женьшень вылечит от недуга. Недаром его называют громким именем «корень жизни».