Я помню свой первый корпоратив. В смысле – мною организованный. Их всего было два. И первый я помню хорошо.

Год 2000-й, кажется. Ну, плюс-минус. Во Владике – водочное эльдорадо. Бабла до хрена. И неудивительно, что у нас работал клуб-казино-ресторан «Империал». Надо же состоятельным гражданам где-то культурно отдыхать.

И вот звонит мне арт-директор «Империала». Знакомая. Говорит:
– Заезжай.

Приехал.

– Слушай, собери нам новогоднюю программу.
– Легко.
– И сам проведи.
– Ой, нет. Не хочу.
– Пожа-а-алуйста! Тридцатого и тридцать первого декабря.
– В смысле – в новогоднюю ночь? Тем более нет. Нет, я дома…
– Ну, по-братски!
– Нет, – и одеваюсь.

И она мне в спину, как из дробовика:
– Любые деньги!
– Хо-хо, – сказал я и небрежно назвал сумму, которая в моём понимании попадала в формат «любые деньги», – пять тыщ баксов.

Это было немало. За 5200, помню, мы примерно тогда купили однушку. Да, в хрущёвке, но всё-таки квартиру.

И я назвал сумму, на мой взгляд, совершенно астрономическую за такой объём работы. Небрежно назвал, через плечо:
– Пять тыщ баксов.
– Согласна, – стрельнула в меня ещё раз арт-директор.

И я, шокированный, развернулся, одновременно снимая куртку, шапку и, кажется, ботинки.

– И снова здравствуйте!

Через пять минут обсуждения я понял, что нужен напарник. Звоню своему другу по юмористическому творчеству Эльберду Агаеву. Вы его наверняка знаете – дядя Тимур из сериала «Кухня». Тогда ещё молодой и резвый кавээнщик.

– Агич! Давай шабашнём?
– Всегда готов! Чё делать?
– Номера объявлять со мной. Я соберу программу, организую всех, и надо чисто объявы делать со связками. Ну, с шутёхами.
– И конкурсы?
– Конечно.
– И с шариками, которые надо попой лопнуть?
– Это апофеозом будет.
– Отлично!
– Работаем два дня. Тридцатого и тридцать первого декабря.
– В смысле, прямо на Новый год? Нет, братан, я не хочу. Я дома…
– Штука баксов.
– Куда приехать?

Короче, корпоративы удались. Правда, 30-го гуляли минфин и республиканская прокуратура, и это соседство казалось весьма пикантным. Дело в том, что за несколько дней до Нового года сотрудники одной организации предъявили обвинение руководителю другой. Или заму руководителя. Не помню точно.

Короче, прокурорские закрыли минфиновского. По тем временам это было необычно. Дерзко. Странно.

Но кабак заказан. Деньги уплачены.

И вот сидят две большие компании и очень напряжённо отмечают Новый год. Обезглавленный минфин грустит, Прокуратура смущённо лопает оливье. И бухают все, конечно. И певцы с заготовленными «джингл беллзами» их не радуют.

Наши с Агаем потуги развеселить их – вообще мимо кассы. Не смеются, не танцуют, в конкурсе «Лопни попой шарик» не участвуют…

Крах.

И тут от прокурорского стола к нам и музыкантам подходит мужчина, достаёт деньги, плюхает перед нами и говорит:
– Для тех… Вот не наших… песню можно передать? От нас.
– Конечно. Какую?
– Да, блин, любую. Популярную. На свой вкус.
– Сделаем.

Лабух принимает деньги и говорит в микрофон:
– Что за Новый год без подарков? И этот музыкальный подарок звучит для всех сотрудников министерства финансов республики от ребят из прокуратуры! От души.

И поёт. Он музыкант. Он не следит за общественно-политической жизнью, светской хроникой и проблемами осетинского истеблишмента… И поёт на свой вкус и тембр. «Владимирский централ». Душу вкладывает. Очень же новогодняя песня.

Ох, ты посмотри, как заиграл наш корпоратив! Финансисты зашевелились, зашуршали, а один из них ринулся к нам. В руке он сжимал купюру.

– Пацаны! Как закончит петь, от нас этим… – он сказал нехорошее слово, за которое сейчас в «Фейсбуке» сразу банят, а тогда во Владикавказе сразу били, – песню спойте! Вот эту… Как она… «Хоп, мусорок, не шей мне срок!»

Ответка была принята прокурорскими на ура. Они-то уже прибухнули, а песня группы «Воровайки» – она весёлая. И на строчке «Всех понятых, полублатных, да и тебя, б…, мусор, я в гробу видала…» – ползала уже плясало.

Потом были «Жиган-лимон» от прокурорских и возврат в виде лесоповаловской «Амнистии».

Состязание длилось недолго. Люди у нас добрые. И выпившие, конечно.

Уже через двадцать минут все дружно плясали под традиционные «Уан уэй тикет» и «Шизгару». Перемешавшись. А медляки под Тони Брэкстон объединили всех окончательно…

На бис мы с Агаем повторили конкурс с шариком. Не помню, кто победил. Кажется, Агай. Но, может, и я.

А в четыре утра растроганная арт-директор «Империала» сказала, что она в жизни не видела лучшего новогоднего корпоратива.