– Ос, ваши программы о животных – «Видели видео?», «О животных и не только» – бьют все рейтинги. Нет ли впечатления, что люди истосковались по программам о меньших братьях?
– У меня ощущение, что мало не только программ о животных, а просто хороших, добрых, светлых программ. И передач о науке. У нас сейчас кризис образования. Я занимаюсь ещё и преподавательской деятельностью и замечаю, что уровень студентов снизился по сравнению с началом двухтысячных. А ведь это зависит от того, какую информацию мы потребляем в интернете и на телевидении.

– Спасибо, что вы пытаетесь изменить эту ситуацию.
– Я стараюсь, чтобы все мои программы были познавательными. Ведь если общество опускается ниже некоего интеллектуального порога, оно обречено на вымирание. Собственно, сейчас мы наблюдаем ситуацию, когда люди боятся элементарной прививки, называя это «чипированием» и «мировым заговором». Многие люди, к сожалению, мыслят примитивно.

– Расскажите, пожалуйста, о ваших родителях. Где вы родились?
– Мои родители – советская интеллигенция. Мы всегда во главу угла ставили знания, книги, литературу. У меня в детстве была огромная библиотека, с неё и начался мой путь. Меня рано научили читать, и я поглощал книги тоннами. Родился в городе Ереване и там провёл первые тринадцать лет своей жизни. А когда Советский Союз развалился, мы, как русскоязычная семья, не смогли приспособиться к изменившимся реалиям и потихоньку перебрались в Москву. Мама у меня химик-технолог, а папа, которого, к сожалению, с нами больше нет, был экономистом.

– Какими оказались первые годы жизни в Москве?
– Для меня и младшего брата это, конечно, оказалось тяжело. Ведь разница жизненного уклада довольно серьёзная. И с бытовым национализмом мы тоже имели дело. Приспосабливались трудно, но прошли этот путь. А что ещё оставалось делать? Человек такая скотина, которая ко всему может приспособиться.

– А ведь сейчас, прежде чем поменять школу, родители пять раз проконсультируются с психологами, всё перепроверят, чтобы не травмировать деток.
– Я всё-таки зоолог и рассматриваю человека как вид животного, каковым он и является на самом деле. И вот этот родительский трепет по отношению к ребёнку говорит скорее о том, что мы начали жить слишком хорошо. Лет двести или даже пятьдесят лет назад мало кого вообще волновала эта проблема – как ребёнок перенесёт смену школы или места жительства. Человек должен уметь приспосабливаться. А сейчас я наблюдаю не очень хорошую тенденцию, которая идёт к нам с Запада, – стремление оберегать детей от любых потрясений. На уроках биологии больше не показывают, как, допустим, гепард преследует антилопу и хватает её, ведь это может ранить нежную детскую душу. Мы, последнее поколение Советского Союза, росли на мультиках вроде «Маугли», где показана жизнь во всех её суровых аспектах. Маугли в кадре отрезает хвост дикой собаке, лупит Шерхана раскалёнными углями по морде. И ведь в результате мы не выросли травмированными людьми!
Люблю сравнивать диснеевскую «Книгу Джунглей» и советский «Маугли». Это же абсолютно разные вещи! Диснеевский мультик –  пасторальное, идиллическое, красочное развлекалово с песнями и плясками. А мне кажется, ребёнок должен иметь представление о трудностях, поскольку когда-нибудь он выйдет из-под опеки родителей и жизнь не всегда будет сахарной.

– Ваша любовь к животным возникла благодаря мультикам?
– В первую очередь благодаря книгам. У меня была собранная родителями замечательная библиотека с книгами Джеральда Даррелла, Сетон-Томпсона, Бернгарда Гржимека. А мой любимый дядя заразил меня в юном возрасте любовью к аквариумистике, подарив аквариум с живородящими рыбками. И я воочию наблюдал это чудо – как меченосцы мечут мальков. Растил их сам. Завораживающее зрелище. Ребёнку вообще очень интересно наблюдать результаты работы генетики. Живородящие рыбки быстро изменяются от поколения к поколению. И даже не очень взрослый человек способен вывести свою породную группу. Плюс летом можно выйти на улицу и наблюдать интереснейших насекомых. Пройди пару километров, и там уже будут лягушки, змеи, прочие интересные представители холоднокровных. В общем, завертелось.

– Теперь я понимаю, почему, поступая в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева, вы выбрали одну из самых редких специальностей – аквакультуру.
– У меня дядя был одним из авторитетнейших аквариумистов Армении, и я не мог его подвести. (Смеётся.) Это одна из основных причин, почему я пошёл на аквакультуру. Ну, ещё и жуткая аллергия на всё пушное и пернатое сыграла свою роль.

– Как же надо любить животных, чтобы стать зоологом, имея аллергию!
– Повторюсь, человек – особое животное, которое ко всему привыкает. Есть выбор – заниматься тем, что ты обожаешь, и при этом немножко страдать, либо не заниматься вообще. И пойти учиться тому, что тебе абсолютно чуждо. Первые мои шаги в области высшего образования были сделаны в РУДН, где я учился на подготовительных курсах, чтобы стать доктором. Но в один прекрасный момент понял, что придётся работать с людьми и отвечать за людей. А люди мне не так интересны, как животные.

– В вашем доме живут карликовый пинчер Эрика и леопардовый геккон Атари…
– Это не совсем геккон, а предковая форма гекконов – пятнистый эублефар. Он умеет моргать и не умеет лазать по стенам. Это пустынные ящерицы, с которыми я впервые познакомился в 2006 году и с тех пор ими очарован. Очень красивые, абсолютно ручные животные, даже если дикие. Они хороши для начинающих террариумистов. На ощупь бархатные, как кошка донской сфинкс, и тёпленькие. При помощи этих ящериц мы даже лечили у людей герпетофобию. То есть если человек боится рептилий, ему дают в руки эублефара, и он уже не хочет отдавать его обратно.

– С вашей супругой Марикой, известной в интернете как «мастер и хранитель светящихся грибов и лесных духов», вы познакомились на почве любви к животным?
– Можно сказать и так. У меня замечательная, талантливая супруга, она работала в моём аквариумном салоне, а потом поступила в Тимирязевскую академию, тоже на кафедру аквакультуры. Сейчас она собственноручно изготавливает грибы-ночники. Это элементы некой сказочной вселенной, которая населена магическими персонажами из царства грибов. И поскольку Марика тоже биолог, у неё всё это выстраивается в биологическую систему, которая существует вне нашего мира. Я думаю, её поклонники очень ценят именно это. Ведь интересно иметь не просто потрясающе красивый ночник, но ещё и осознавать, что у него своя история, которая связана с другими ночниками в других странах, других городах. Твой ночник становится частью параллельной экосистемы. Так что биологическое образование всегда пригодится.

– Многим это кажется неожиданным, но вы ещё и кинорежиссёр, и продюсер, специализирующийся на реконструкции военной истории. Например, вы автор фильма «Ржевский выступ». Как вы считаете, почему нужно говорить о Великой Отечественной?
– Тема войны и военной истории мне очень интересна, хотя я страшный пацифист и ненавижу насилие. Но сама по себе война – особое состояние человека и, к сожалению, неизбежная часть нашего существования. Великая Отечественная является частью Второй мировой войны, и у нас на этой почве недопонимание с западными коллегами. Они считают себя победителями, а мы считаем победителями себя. На самом деле каждый из нас выиграл на своём театре военных действий. Однако самый тяжёлый удар пришёлся на Советский Союз, и каждая семья у нас кого-нибудь потеряла. У меня вот погибли дедушки, прадедушка воевал очень долго. Нельзя забывать то, через что прошли предки. Это благодаря им мы сегодня имеем возможность высокомерно заявлять, что тема войны уже неинтересна. Понятно, что нельзя говорить о войне постоянно, но нужно обязательно помнить. Необходимо жить так, чтобы предкам не было за нас стыдно.

А фильм «Ржевский выступ» появился так. В учебном центре кино и телевидения мы делали репортаж о том, как работают поисковики. И увидели, как из траншеи поднимали останки женщины с двумя детьми. Начали углубляться в тему, изучали материалы о Ржевско-Вяземской операции, ездили туда три года. Нас так сильно зацепило! Мы узнали потрясающие истории о работе поисковиков. Они порой проводят настоящее детективное расследование, восстанавливая последние секунды жизни человека. Пытаются установить его личность, ищут родственников. Мне кажется, люди, отдавшие жизнь за Родину, достойны того, чтобы их помнить и достойно захоронить.

– Драгоценная супруга, с которой мы вместе работали над этим проектом. Мой брат был продюсером. Ещё участвовали коллеги и друзья. Мы каждый май приезжали в Ржев и снимали. Ходили с поисковиками, жили вместе с ними.

– О своём брате вы как-то сказали, что он занимается борьбой с мракобесием.
– Он мой брат, естественно, мы с ним схожи во многих взглядах. Его зовут Гарик Арутюнян. Этот человек как раз и заставил меня в 2016 году кардинально изменить свою жизнь. Сам пошёл учиться на продюсера и меня, уже старого, уставшего от жизни бойца, заставил реализовывать мечту – получить диплом кино- и телепродюсера. Мы с ним «стоим на стороне сил света». Вместе работаем с форумом «Учёные против мифов», оказываем им поддержку и помощь.

– Вопрос к вам как к биологу. Не слишком ли высок сейчас градус истерии по поводу защиты природы? В Нидерландах собираются ввести налог на потребление мяса. В Германии «зелёные» призывают женщин не рожать детей, поскольку те выделяют углекислый газ. Что вы думаете об этом?
– Экология – это наука, а любой наукой должны всё-таки заниматься учёные. Дико популярное нынче веганство – очень опасное явление. Лет десять назад я занимался расчётами, как вегетарианство повлияет на экологию. Я ведь тоже не люблю, когда убивают животных. Но, когда рассчитал параметры перехода всего человечества на вегетарианство, с ужасом обнаружил, что для этого придётся распахать минимум в десять раз больше земли, чем сейчас! Вегетарианство – прямой путь к грандиозной экологической катастрофе. Мы таким образом уничтожим всю экосистему планеты, израсходуем всю воду, уничтожим последние леса. Чтобы получить необходимое количество белка, которое мы сейчас потребляем в основном в виде мяса, для растениеводства потребуется в тысячу раз больше воды!

Хочешь быть вегетарианцем – будь им. Но человек – это всеядное животное! Это обезьяна, которая достигла сегодняшнего уровня благодаря тому, что питалась мясом. Безусловно, животных жалко. Но сегодня сельскохозяйственные животные живут как в раю. Это самые успешные виды в истории земли, ведь им совершенно не приходится заботиться о пропитании и условиях жизни – за них это делает человек. И хотя мы с вами являемся главными суперхищниками на планете, мы заботимся о своих жертвах больше, чем сама природа.

– А как максимально не вредить природе? Что для вас значит «жить в мире с природой»?
– У меня для вас парадоксальный ответ. Не тот, которого вы от меня ожидаете. Человек – это первое одомашненное животное, он сам себя одомашнил. Что такое одомашнивание? Это когда животное живёт в искусственно созданной среде по искусственному графику, питается искусственными продуктами и размножается в искусственных условиях. А также обладает признаками доместикации – то есть изменениями кожного покрова, окраски тела и пропорций скелета. И поскольку мы существуем в нами же созданном зоопарке, то несколько обособлены от природы. У нас за тысячелетия комфортного существования возникла куча мифов: якобы живая природа – это сплошная благодать, тотальное счастье и гармония. На самом деле дикая природа – это жесточайшее место. Её можно сравнить с полем боя, с войной. Только эта война длится круглосуточно, непрестанно и без правил.

И всё-таки мы должны беречь окружающую среду хотя бы из чистого эгоизма. Но это не значит, что нужно скатываться в средние века – отказываться от якобы страшных генно-модифицированных продуктов, питаться вегетарианским образом, закрывать зоопарки, фермы и прочие объекты животноводства. Нужно во всём знать меру. И дать спокойно работать специалистам в этой области! Не следует им мешать.

У нас в России огромное количество экологических движений и природоохранных организаций. Они исповедуют дилетантский подход, и вот уже какая-нибудь молодая девочка, начитавшаяся о том, что планету нужно спасать, бежит в зоопарк выпускать на свободу ягуаров. Это приводит только к негативным последствиям.

А помочь природе можно, постепенно отказываясь от идеологии потребления. Мы каждый год покупаем новый телефон, раз в пять лет – новую машину, а для их производства используется огромное количество полимерных материалов, которые плохо разлагаются. Вот с этим может справиться каждый человек. За это природа скажет большое спасибо.

Кстати, моей машине позавчера исполнилось двадцать три года, и я не собираюсь её менять. Это старый американский «трактор», который создан для долгой эксплуатации.

– Очень понравилась однажды высказанная вами мысль об экзамене при покупке животного, сродни экзамену на водительские права.
– Я бы предложил, чтобы такой экзамен ввели ещё и для желающих завести детей. К животным у нас люди порой относятся более ответственно, чем к своим прямым потомкам. Вроде как ребёнка завёл, а дальше-то что? Не все готовы вкладывать силы, знания, ресурсы. А вот ради собачки, чтобы ей подстричь когти, человек ездит в другой город.

– Ваша фамилия происходит от армянского имени Арутюн – «Воскресение». А что значит ваше имя? Что такое Ос?
– Это мой творческий псевдоним, полностью своё имя я вам не скажу, потому что меня забавляют попытки угадать, как меня на самом деле зовут.

– Расскажите же наконец о программе «Видели видео?»!
– Это уникальная программа, потому что там люди потрясающие! На нашем телевидении я ещё никогда не видел настолько ответственных работников. Они с огромным пиететом и трепетом относятся к героям программы – животным и их хозяевам. Там работает невероятная команда. Они демонстрируют не «телевизорное» отношение к героям. И, вы представляете, зрители пишут нам бумажные письма! Это очень трогательно, всё-таки бумажные письма сейчас редкость. Мы читаем всё. Одна женщина прислала фотографии своих котиков, которых она сфотографировала ещё в девяностых годах. Это волнует. На телике такого мало.

– Ну, «Моя Семья» – это особое явление!