Зубы. При одном слове бросает в дрожь. Разве можно забыть зубную боль? У многих есть об этом своя история.

В ту осень Катя сломала передний зуб и с большим трудом сделала коронку – в 1994-м это было непросто. Очень довольная тем, что в Новый год наконец сможет блеснуть улыбкой, она бегала по магазинам. Учитывая, что и с зарплатой, и с продуктами в те времена была напряжёнка, организация праздничного стола равнялась многодневному марафону по пересечённой местности с нагрузкой.

Горшок с кактусом, украшенным гирляндами, селёдка под шубой, домашний холодец – ерунда. Главное блюдо – слабосолёную сёмгу – муж Саша привёз, съездив по делам в Москву. Огромная, килограммов на семь, рыбина, надёжно упакованная в несколько пакетов, ожидала начала праздника в специальном ящике за окном на четвёртом этаже вместе с куском деревенского сала и сомнительными магазинными пельменями.

31 декабря часов в семь вечера началась пурга. Подруга, заехавшая показать нового ухажёра, возможного будущего мужа, поняла, что застрянут они у Кати надолго. Одним предновогодним вечером застолье не ограничится. «Хорошо, что нас всего пятеро, запасов не так много», – радовалась хозяйка, расставляя посуду на столе.

Звонок в дверь.

– Кто там?
– Это мы, открывай!

Кума Людмила, навеселе ещё со вчерашнего дня, ввалилась в комнату, таща за собой двоюродную сестру Аллу, похожую на снежный ком, круглую – и от снега, и вообще от природы.

– Зашли куму мою Иру поздравить, а тут такое. Хотели поехать домой, а автобусов нет. Вы живёте ближе всех, короче, мы к вам. Вот всё, что осталось, – в общий котёл.

«Всё, что осталось» – это полбутылки водки, пара селёдок и плавленый сырок.

«Ужас! Если Людмила выпьет ещё, а Алла подхватит, я их не прокормлю». Катя мысленно попрощалась с сёмгой, которую хотела растянуть до Рождества. «Может, хоть на три дня растянем», – размышляла она про себя.

Нет, не получится. Следом за этой парой вломился племянник Лёшка с женой, им не удалось достать билеты на поезд и уехать к родителям. Неважно, что лет двадцать Катя с мужем в глаза не видели племянника. Познакомиться пришлось, когда молодым срочно понадобилось перебраться в город. Катя с Сашей чудесным образом сразу превратились в любимых дядю и тётю. Родня! Эти пришли с парой килограммов апельсинов и тортом.

Их восьмилетняя дочка Верочка недоумевала: мама говорила, Новый год – семейный праздник, а тут… Расположив на подоконнике бесчисленное семейство кукол Барби, девочка решила потерпеть, всё же надеясь получить какой-нибудь подарок.

За окном завывала метель, дребезжали стёкла, под бой курантов почти случайная компания дружно сдвинула бокалы с шампанским. Народ расслабился, сроднился, зашумел. Тосты и шутки вперемежку с программой «Голубого огонька». Спать никто не собирался, танцы на крохотном пятачке комнаты ещё больше сблизили народ.

Аппетит тоже не дремал, и Катя принесла сёмгу. О, президент вряд ли удостоился бы таких оваций. Веселье вышло на новый уровень. Катя решительно достала старенький аккордеон, к которому не прикасалась лет десять, и гости повели хоровод вокруг горшка с кактусом. «Господи, тесно. Хоть бы Алла села. Да не к Лёше на колени! Боже, она ещё и глазки строит. Может, к утру и разойдутся».

Увы, после четырёх утра пришлось устраиваться на ночлег. Да какой там сон! Дверь туалета хлопала каждые полчаса. Людмила всякий раз наступала на племянника Лёшу, лежавшего на полу с женой Викой. Трубила на всю квартиру необъятная Алла. Катя, устроившаяся на самом краешке кровати с дочкой, практически висела, рискуя свалиться на мужа. Потому что Вера ни в какую не захотела бросать своих Барби из страха перед неуклюжими гостями и выложила всех пластиковых красоток цепочкой у стенки.

Хлопнула входная дверь. Ура, кто-то ушёл. Дверь хлопнула ещё раз.

– Народ, подъём!

«Зря вчера спиртное не припрятала», – запоздало подумала Катя.

– Это мы вернулись, – торжественно объявила Людмила. – День на дворе. А дверь внизу завалило снегом, не смогли открыть.

Женщины и девушки организовали быстрый завтрак из всего, что осталось.

– А где же рыбка? Доставай, нечего прятать от друзей, – решительно заявила Людмила.

Но рыбки нигде не было – ни в холодильнике, ни за окном, ни на столе. Все посмотрели на Верочку.

– Я не ела. Вообще не люблю рыбу.

Гости повернулись к Алле. Та невозмутимо жевала корочку апельсина.

– Хорошо погуляли, – нашлась оптимистка Людмила. – Такую рыбину уговорили. Ну да мы всё уговорим. Доставай что осталось!

Дремавший в ящике кусок сала разошёлся под остатки холодной картошки.

А за окном разгорался первый день нового года. Склоны сопки завалены снегом, деревья ломятся под тяжёлыми белыми шубами. На дороге ни души, да и самой-то дороги не видно. Окраина города – когда ещё сюда доберётся техника. Лишь две сойки, приученные к завтраку на ящике за окном, топтались на металлической крышке в ожидании угощения. Хлеба им, что ли…

– Хлеба больше нет. И в магазин не дойдём. Заводи, Катя, тесто на лепёшки.

Похоже, Людмилу очень устраивало такое начало года.

Жалея птиц, Катя нашла в столе пару сухарей. Не целиком же их давать! Она необдуманно отгрызла кусок и принялась раскусывать. Затем высунулась в окно, высыпав в блюдце сухари.

– Иди к нам, Лёшка тортик достал.
– Саса, сяски неси.

Гости повернулись к Кате. А она продолжала:
– Мус, забыл, сто ли, где стоят?

Потом гости искали неизвестно как выпавший зуб – на столе и на полу. Перерыли мусорное ведро. Вывод сделали неутешительный: Катя съела зуб ещё ночью. Зато стало понятно, где искать пропажу. Хозяйку почти силой заперли в туалете.
– Пока не найдёшь зуб, не выпустим, – авторитетно заявила Людмила.

С книжкой в руках Катерина честно провела в туалете не меньше двух часов, периодически впуская и выпуская нуждающихся. В это время на кухне жарилась картошка, затем пеклись лепёшки. Гости нашли банки с помидорами и огурцами. Добрались и до баночки грибов, припрятанной ко дню рождения. Дочка ушла к соседям – надоели шумные гости.

Катя вышла из туалета и покачала головой. Её новогодний праздник был окончательно испорчен.

– Всё, что ночью съела, ещё не переварилось. Будем ждать. Бери аккордеон! – Людмила взяла на себя роль массовика-затейника.

Первыми не выдержали подруга с ухажёром. Сделали попытку добраться хотя бы до станции – видимо, удачную, потому что обратно не вернулись.

Сметая крошки со стола, Катя подумала высыпать их сойкам – надо же поддержать птиц. И тут её осенило: пропажа там, за окном, у соек. И точно! Выпавшая вместе с крошками коронка, припорошённая снегом, лежала в блюдце.

Обсуждение было недолгим: пока праздники и суета, зуб можно приклеить клеем «Момент». Жизнь вновь засияла яркими красками. Вся компания собралась на улицу. Там, потребовав от мужчин организовать возвращение в детство, грузная Алла сломала Верочкины санки. Зато Лёше с Викой удалось догнать автобус и уехать домой. Только Людмила с сестрой никуда не торопились. Уже поздно, в темноте, поняв, что спиртное закончилось, девушки отправились к очередному куму продолжать праздновать. Похоже, домой Людмила доберётся дня через три, поскольку крестников у неё около десятка.

Наводя порядок в квартире, Катя складывала разбросанные газеты. Что такое? Нашёлся толстый хвост сёмги, очень даже приличного размера. Кто-то ночью сложил газеты вместе с рыбиной прямо в газетницу. Молодец. Сразу прибавилось оптимизма, а досада на все неприятности мигом улетучилась.

Через два дня племянник Аллы принёс Верочке новые санки взамен сломанных и коробку «Птичьего молока». А приклеивать зуб и ходить так на работу Кате пришлось целых две недели. Русская женщина из любой катастрофы найдёт достойный выход.