Рита терпеть не могла, когда при ней целовались, например в фильмах. Ладно бы мимолётно целомудренно скользнули губами – и всё. А то крупным планом, долго, подробно, со звуковым хлюпающим сопровождением. Извращенцы. Сразу выключала телевизор. Если кино очень интересное, закрывала глаза, затыкала уши пальцами и терпеливо пережидала. Одним глазком посматривала: целуются ещё? Господи, как они там не задохнутся? Уф, слава богу, как вантуз чмокнул, отлипли друг от друга. Можно смотреть дальше.

Нет, конечно, существуют женщины, которым этот процесс нравится. Вот в фильме «Начало» Паша Строганова (Инна Чурикова) рассматривает фото подружкиного жениха и спрашивает:
– Целовались?
– Ну уж нет, – смущается подружка Валя (Валентина Теличкина).
– Почему?
– Почему-почему. Нельзя мне целоваться, – краснеет Валя как маков цвет. – Слаба. Млею.

Рита не такая. Наверно, отвращение – а у других, наоборот, ненасытная тяга – к лобзаниям передаётся по наследству, по женской линии. Ритина сестра холодна к поцелуям: есть они – хорошо, нет – ещё лучше. Мама морщилась. Бабушка махала руками и плевалась, приговаривая что-то о мужиках, жеребцах и безобразниках.

О прабабушке и её первой брачной ночи вообще рассказывали байку. Молодой муж полез к ней с поцелуями и прочими поползновениями, а она забилась в угол печки и отделала его ухватом. Прибежала домой в слезах, дрожала и жаловалась:
– Матенка, татенка, больной мне какой-то мужик-то попался, гляди, чё у него на уме, у охальника!

Что вы хотите, пятнадцать лет девчонке, не знала, откуда дети берутся, не до глупостей: помощница родителям, нянюшка братьям, а ещё скотина, хозяйство, поле.

Смех смехом, а у Риты на почве неприятия поцелуев распалась семья. Началось с малого: муж оказался страстным любителем лобзаний, ловил молодую супругу в каждом углу. Рита визжала, брыкалась, отворачивалась, закрывала лицо ладошками и строила такие мученические гримасы, что у него пропадало всякое желание не то что целоваться, а вообще любое, ну, вы поняли.

Муж пытался на неё воздействовать уговорами, ласками, мольбами. Не ленился, искал примеры в интернете и морально давил стихами классиков: «О, дайте мне луч упоённого взгляда и первый стыдливый любви поцелуй!» Невпопад цитировал хокку: «На голой ветке розовый персика цвет – поцелуй весны».

От персиков и пряников перешёл к кнуту. Однажды психанул и сравнил Риту с… мягко говоря, женщиной с низкой социальной ответственностью! Дескать, он вычитал из русской классики: все проститутки избегали поцелуев. Потому что поцелуй – это такой особый интимный знак расположения, и бережётся он только для единственного избранника, о котором не перестаёт грезить даже самая падшая магдалина. Для клиентуры – любой каприз за ваши деньги, только не поцелуй. Поцелуй, на их наивный взгляд, некая святыня, неприступный бастион нравственной и физической чистоты, который они обороняют до последнего. Нет, но каково сравненьице: Рита и ночная бабочка!

В девчачьих альбомах она, бывало, выводила, мол, умри, но не дай поцелуя без любви. Так ведь все девчонки тогда писали подобное, особо не задумываясь. Даже не знали, как это – целоваться. Торопливое чмоканье в полутьме раздевалки не в счёт. Как Тоню Кислицыну из фильма «Девчата», больше волновало другое: не мешают ли при поцелуях носы? И следует ли при этом закрывать глаза? И «если сегодня нацелуемся, всё-превсё переделаем, на завтра ничего не останется?» «Останется», – хитренько, многообещающе усмехался жених. У, жеребец, сказала бы бабушка.

Поцелуй, по Ритиному представлению, – это должно быть нечто вроде лёгкого касания крыла бабочки, соприкосновения розовых лепестков. Эфемерное, благоуханное.

Ха, благоуханное. Учёные не поленились, подсчитали: поцелуй – это обмен бактериями, 80 миллионов бактерий! А не хотите кариес, ротавирусную инфекцию, герпес? Чур, чур меня! Чужая влага, слюни – одна чайная ложка! – бр-р. Это же практически взаимные плевки изо рта в рот. В конце концов, ещё никто не отменял элементарную брезгливость.

Да и какой смысл, скажите на милость, какая логика, что именно символизирует это «сращение губ»? Муж не проникся Ритиными убедительными доводами. Сказал: «Жалко мне тебя», собрал пожитки и ушёл. К чужой женщине, чтобы с ней обмениваться вирусами и микробами. Ну и на здоровье, не больно надо.

Легко сказать «не надо». Рита не спала, страдала, хирела. Сто раз мысленно возвращала себя в поцелуйное время – может, нужно было превозмочь, подчиниться, подыграть? Но как заново представит… Нет, нет и нет! Мятный холодок зубов, горячая влажность дёсен и сладкое скольжение всепроникающего языка приятны только в женских романах.
Сестра позвонила: у нас холостой сотрудник, хочет познакомиться. Рите мужчина понравился – представительный, приносит цветы, угощает в кафе. Но она поглядывала на него с опаской, с виду-то они все приличные, а сами только и думают хищно впиться в рот.

Однажды пригласил в кино. Погас свет, мужчина взял Риту за руку. Она вздохнула и обречённо закрыла глаза. Внутренне напряглась: если что, сейчас вскочит и бросится к дверям между рядов, наступая на чужие ноги, оставив растерянного кавалера. Вот он приблизил губы к Ритиному ушку… С этого они и начинают, в виде прелюдии вдыхают аромат волос, потом легонько покусывают ухо, потом касаются шейки, подбираясь к губам.

Тем более на экране герои именно тем в данный момент и занимались. Только, понимаете, продрали в постели глаза, переглянулись и жадно приникли друг к другу устами. Вот и Рита уже слышит ухом дыхание кавалера, отдающее морозным «Диролом».

– Риточка, – нежно шепчет он, – не знаю, как вы, а я просто поражаюсь. Ни ванну не приняли, ни зубов не почистили, и вот этими ночными ртами… А на ночь, заметьте, ели раков и пили пиво. Представляете, какая у них во рту клоака, какое амбре?
«Моё!» – думает Рита и крепко, благодарно жмёт руку будущего избранника. И совершенно неожиданно для себя запечатлевает на его губах пылкую, пламенную «безешку».