Кузнец своего счастьяКак говаривала моя бабушка, «каждый – кузнец своего несчастья». По этой логике в молодые годы я была молотобойцем-стахановцем и от наковальни своего несчастья практически не отходила. Да чего греха таить, и сейчас частенько этим балуюсь. Но в юности я не просто наступала на грабли, я по ним ходила.

– Ну что ж это делается! – громко возмущалась мама. – Медицинский бросила, не доучилась! Теперь опять дуришь. Что не так?

Я приехала домой на летние каникулы и заявила родительнице, что собираюсь бросить театральный институт.

– Третий курс, год учиться осталось! – горевала матушка. – Дипломный спектакль играете, тебя хвалят. Я на премьере «Горя от ума» сидела за вашими преподавателями. Одна говорит – Торощина прямо Комиссаржевская.
– Ага, а потом они на худсовете громче всех орали: «Ваша Торощина – зло в чистом виде! Это глумление над классикой!»
– О, господи, опять начинается! – фыркнула мама. – Горя ваше поколение не знало! Страха, голода, войны. Мне в профсоюзе путёвку в санаторий выделили, не могу поехать, дел много. Давай, ты езжай. Голову проветришь, мозги на место встанут.

Путёвка была на Кавказ, в Кисловодск, где по горным тропам когда-то печально бродил Григорий Печорин, хоть и вымышленный, но горячо мной любимый.

Санаторий оказался самым обычным. Пятиэтажные кирпичные корпуса утопали в парковой зелени. Отдельно – столовая, а лечебные корпуса и водолечебницы разбросаны по всей территории. Комната на двоих. К моему приезду соседка уже заселилась. Надя, моя ровесница, 26 лет. Но только проблемы нас мучили разные. У Нади в жизни было всё хорошо. Справный дом, муж, большое хозяйство – огород, сад, куры, поросята. Вот только детей не было.

– Сюда посоветовали съездить, говорят, тут на водах врачи прямо чудеса творят, – поделилась Надюша.

А до меня дошёл хитрый мамин план: санаторий-то – гинекологической направленности. Видно, матушка рассчитывала, что после купания в целебных водах Кавказа я нарожаю ей внуков и остепенюсь.

– Только волнуюсь, как мой с хозяйством справится, – переживала Надя.
– В том, что детей нет, не всегда женщина виновата. Надо и мужа твоего проверить, – заметила я как несостоявшийся доктор.
– Да ты что! – Надя замахала руками. – Он же коренной кубанец (ударение на «е»). Сказал, это позор всему его мужскому роду! Мы же в казачьей станице живём. Там на одном краю чихнёшь, на другом здоровья пожелают. Никто не знает, что я сюда поехала, всем сказали – родителей навестить, в Челябинск.
– О, так ты с Урала! – обрадовалась я. И мы сразу подружились.

К врачу на приём сходила, санаторную карту оформила, но процедуры посещать не стала. Ну его, от греха подальше! Вдруг действительно воздух и вода здесь такие волшебные, что и от духа святого понесёшь. Просто гуляла по прекрасному городу, который заслуженно называют жемчужиной Кавказа. А Надюша ответственно исполняла все предписания, целый день бегала по лечебным корпусам и вечером практически валилась с ног.

– Пошли хотя бы на танцы, – предложила я. – Тут рядом военный санаторий, там каждый вечер музыка играет.
– Ой, нет, устала, – заныла Надя. – Ноги гудят. А завтра утром, ещё до завтрака, на влагалищное орошение идти.
– Что ты как бабка старая охаешь! Пошли, потанцуем, попрыгаем! Все органы малого таза тебе спасибо скажут.

На территорию санатория Минобороны нас пропустили без проблем. Ясное дело, дамам, спешащим на танцы, военные всегда рады. Народу оказалось много, и местные, и отдыхающие из соседних санаториев. Мы даже не успели прислониться к стеночке и изобразить, как девчонки стоят в сторонке, – ко мне сразу подскочил чернявый парень.

– Девушка, можно вас пригласить? – он галантно протянул руку.

Почему нет? Кавалер молод и красив. Мы станцевали «медляк» и познакомились. Местный, зовут Владлен, но можно просто Влад. Чем занимается? Семейный бизнес. У парня под рубахой на груди болталась толстая золотая цепь, созвучная духу того времени. Медленная композиция закончилась, началась быстрая.

– Ещё потанцуем? – спросил Влад, и я кивнула.

Но на следующий парный танец меня пригласил лейтенант Коля, затем лётчик Боря, а потом я перестала запоминать имена и звания. Однако Владу ещё раз повезло, он успел снова со мной потанцевать.

– Ты прямо нарасхват, – хохотнул Влад. – Оно и понятно, прямо светишься вся. Можно я тебя провожу?
– Не знаю. Я с подругой. Она что-то грустит. Её танцевать не приглашают.

Мы оглянулись. У стеночки, переминаясь с ноги на ногу, стояла мрачная Надя.
– А что, нормальная, – констатировал Влад. – Я сейчас за другом сбегаю. Только вы без нас не уходите.

Он улетел со скоростью ракеты и вернулся ещё быстрее. Друг оказался высоким, симпатичным, рыжеватым, назвался Ильдаром. Он вежливо пригласил Надю на танец, остаток вечера они были неразлучны. А после танцев парни пошли нас провожать. По пути попалась стекляшка кафе-мороженое с вывеской «Ромашка», огни внутри светились.

– Посидим? – предложил разговорчивый Влад.

Кофе, дюшес, шарики мороженого с шоколадной стружкой в серебристых вазочках на высоких ножках – всё целомудренно, по-детски. Было весело, мы болтали и много смеялись. Новые знакомые оказались ребята интересные. Владу 19 лет, цыган, из оседлого табора. Ильдар постарше, 22, татарин, а отец у него местный мулла.

– О! У нас в Ставрополе у муллы дом шикарный, два этажа, – восхитилась Надя.
– Подумаешь! У нас три. Мой папа – цыганский барон.

В доказательство Влад вытащил из-под рубашки цепочку и продемонстрировал золотой кулон размером с куриное яйцо. Тут уж мы с Надюхой хором ахнули. Любопытство распирало, вопросов появилась уйма. А как живут цыгане, чем занимаются, как женятся? О татарах нам и так всё было известно, мой двоюродный брат Костя женился на татарке.

– Да всё как у всех, – пожал плечами Влад. – Родители договариваются, молодые женятся. Девушка в семью с хорошим приданым приходит, мужа как отца слушается и уважает. Потом детей рожает, работает где скажут. Торгует или что другое… А мужчина её защищает, присматривает за ней.
– Скучно-то как, – рассмеялась я. – Вот если бы у вас табор был, который по всему миру колесит, я бы за тебя замуж вышла.

Малыш Влад сильно возбудился, тёмные глаза влажно заблестели.

– Это у нас для девчонок всё строго, а парни невесту сами выбирают.

Дюшес и мороженое закончились, и я изящно пошутила:
– Эх, гусары, в такой час полагается есть ананасы с шампанским! «В группе девушек нервных, в остром обществе дамском… Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы – в Нагасаки! Из Нью-Йорка – на Марс!»
– Хочешь? Щас будет! – Влад подпрыгнул на стуле, вскочил и убежал.
– Он такой, он найдёт, – со знанием дела заметил Ильдар.

Влад вернулся с бутылкой советского шампанского и пакетом местных фруктов.

– Ананасов сейчас нет, но я Ашоту с рынка заказал, завтра будет.

Молодые люди проводили нас до санатория, попрощались чинно-благородно, на поцелуи или нечто большее не претендовали, всё же мальчики из хороших семей. Только Влад на прощание шепнул:
– А ты не шутила, действительно вышла бы за меня замуж?
– Конечно. Только надо, чтоб всё было красиво. Чтоб серенады под балконом. А потом похищение, тройка коней и тайное венчание. Ты ж цыган, романтик!

Вот зачем я это брякнула?

Мы с Надей отошли ко сну, но не прошло и часа, как под балконом грянул гитарный перебор и раздался громкий голос Влада:
– Милая, ты услышь меня, под окном стою я с гитарою! Оля, Оля, выходи!

Можно представить, каким громким эхом этот концерт прокатился по всему санаторному парку. Я вышла на балкон, замахала руками: «Уходи сейчас же!» Но куда там, Влад горланил как ненормальный и останавливаться не намеревался.

– Выйди уже, прогони его, – посоветовала Надя.

Я оделась и спустилась вниз. Только взялась за ручку входной двери, как она распахнулась сама. На пороге материализовались две рассерженные женщины в белых халатах и мужик охранник.

– Вы Оля? – рявкнула одна.
– Вопиющее безобразие! Завтра к главврачу, объяснительную писать! – прорычала вторая.
– Я наряд милиции уже вызвал, – добавил охранник.

Следующим утром главврач меня допрашивала. В вину поставили аморальное поведение, нарушение санаторного режима, саботаж лечения.

– Вы за пять дней пребывания ни одну процедуру не посетили. Зачем тогда приехали? Шашни крутить? Хотели мужчину в комнату привести? Напишем отзыв по месту учёбы и родителям на предприятие. Курортную карту закроем и отправим домой.

Я защищалась. В комнату никого приводить не хотела, а спустилась, чтоб успокоить хулигана. Лечение мне не показано, гинекологических патологий не выявлено. А порицанием вообще никого не напугаете. Что в институте, что дома скажут только одно: это вам ещё повезло, что Оленька скромненько чудила. А домой я поеду с превеликим удовольствием.

С другой стороны, из кабинета я вышла обиженная. Как же так, вроде ничего не сделала и опять виновата? Уезжать не хотелось, ещё не всё посмотрела. Вот, кстати, в горах не побывала!

Туристические агентства приглашали посетить местные красоты. Я выбрала предгорье Эльбруса, всего час пути на автобусе. Приехали на место, три часа на осмотр достопримечательностей, а потом домой на том же транспорте. Оставила в автобусе куртку и вышла.

Ничего особенного. Вот он Эльбрус, гора как гора, классическая снежная шапка на вершине. А у подножия – рынок, как и везде в те времена. Продают сыр, фрукты, носки из козьей шерсти, варежки, платки, самодельные сувениры, бурки и папахи. Скучно!

Чуть подальше углядела загончик, где кони щипали травку. Коняшки все тёмные, шкуры лоснятся, гривы лохматые, а сами огромные, длинноногие. Чтобы мне на такого вскарабкаться, наверное, стремянка понадобится.

– Прокатиться не желаете? – подскочил темноволосый мальчишка-подросток. – Группа отправляется.

Я пожелала. Однако лошади-великаны меня смущали. Впрочем, в сторонке от красавцев скакунов паслась пегая кобылка небольшого роста и с грустными глазами.

– Вот на этой поеду, – указала я на неё.
– Нет, – затряс чёлкой пацан. – На этой нельзя. Дурная она, упрямая.

Эти слова всё и решили.

– Хочу на этой!
– Папа! – испуганно заголосил пацан.

Прибежал старший, назвался Аланом и стал меня увещевать: Звёздочка – кобылка проблемная, с характером. Может встать прямо посреди маршрута, и хоть хлещи её, с места не сдвинется.

– Бьёте её, уроды! – возмутилась я и решительно направилась к лошади.

Алан бежал за мной и оправдывался: лошадей не бьют, а воспитывают. Так полагается. Они хитрые, умные и своевольные, должны силу хозяина чувствовать. Я достала из сумки большое яблоко, разломила пополам и протянула лошади. Понятно, почему её назвали Звёздочкой – на лбу большое белое пятно с лучиками.

– Кушай, кушай, маленькая, – приговаривала я и гладила лошадку по пятнышку. Звёздочка приняла мои дары и благодарно фыркнула. В общем, мы друг друга поняли.

Отправились в дорогу. Лошади спокойно шли друг за другом по горной тропе, и стало страшно. Глянешь влево – пропасть, глянешь вправо – другая. Жуть! Как у них копыта на этой узенькой дорожке не соскальзывают? От страха я уткнулась лицом в гриву, обняла Звёздочку двумя руками за шею и шептала: «Только не останавливайся, милая!» Звёздочка в ответ фыркала, словно посмеивалась.

Когда кошмарная прогулка закончилась, я сползла с лошади в состоянии шока. Отдала Звёздочке последнее яблоко и поцеловала в нос.
– Спасибо! Перед отъездом снова приду, булку тебе куплю.

Однако это лишь пробудило во мне вкус к приключениям. Рядом канатная дорога, надо прокатиться, времени ещё навалом, почти два часа.

Канаток оказалось две. Одна с отдельными сиденьями, другая – в виде большой гондолы, куда помещалось десять человек. Выбрала вторую, всё же среди людей как-то спокойнее. Подняли нас довольно высоко, высадили и предупредили: кабинка ходит каждые тридцать минут, но только до 19.00!

Пошла прогуляться. Камни, редкие травы, а живности никакой. Чего все с этими горами носятся? Конечно, снег летом – это интересно, умыть бы им личико. Да он совсем рядом! И я пошла за снегом.

Сначала под ногами была тропинка, потом она исчезла, я стала карабкаться по склону, цепляясь за камни. Туфельки на каблуках помогали, они работали как крюки. Но всё равно пару раз упала и оцарапала колено. А снега всё нет, хотя кажется – вот он, только руку протяни.

Устала, села на плоский камень передохнуть. Жарко, но ветерок так хорошо обдувает. Сняла футболку, осталась в одном лифчике. Кто тут увидит, даже орлов нет. Постелила маечку на камень и легла, стала смотреть на облака. Тучки небесные, вечные странники… Вот плывёт облако, похожее на корабль, значит, ехать мне в дальние страны. Другое похоже на пистолет, даже курок можно разглядеть…

Вот так размышляя о приятном, я незаметно засыпала. Хотя мне казалось, что я вовсе не сплю, а просто отдыхаю. Накрыло вязкое полузабытьё, а вокруг рождались миражи… Недавно опытные альпинисты по телевизору рассказывали о горном синдроме, но тогда я этого не знала. Большое облако надо мной обернулось головой лошади и отчаянно заржало.

От этого я и проснулась. Чёрт, Звёздочка! Я же обещала ей булку! Уже темнеет, надо возвращаться.

Запомните раз и навсегда: спускаться с горы труднее, чем подниматься. Оказывается, я ухитрилась взобраться на почти отвесный утёс. Оставалось два варианта – спрыгнуть с него или скатиться. Выбрала второй.

Съезжая на попе, изодрала одежду в клочья. Мой автобус, конечно, давно ушёл, но это ладно. А работает ли ещё канатка? Не придётся ли мне ночевать в горах?

Мне повезло, в кабинку грузилась последняя группа туристов. Но когда гондола резко пошла вниз, сделалось дурно. Перед глазами всё поплыло, очертания гор стали размытыми, как на полотнах импрессионистов. К горлу подступил ком, а из носа закапала кровь. Я зажала лицо рукой, другой вцепилась в поручень и отвернулась от пассажиров. Если увидят, обязательно кинутся помогать, и получится перевес на один край. А ведь мы над горным ущельем, кабина качается, и кто её знает, насколько она крепкая!

Когда гондола доползла до нижней станции, служащий открыл дверцу. Я шагнула первой и сразу грохнулась без сознания.

Впрочем, внизу и так был грандиозный шухер, меня уже собирались искать. В автобусе женщина, которая ехала рядом, обнаружила забытую куртку. И свидетели нашлись – видели, как девушка в шортиках отправилась в одиночку в горы.

«Скорая» приехала быстро, меня доставили в больничку. Тепловой удар, солнечный ожог передней части туловища и ног – это когда заснула, глядя на облака. На попе следы приключений, ссадины и глубокие порезы. Общее состояние средней тяжести.

Остаток курортного срока я провела на больничной койке. Было время поразмыслить о причинно-следственных связях. И о том, как в очередной раз я прогулялась между жизнью и смертью.

Пару раз меня навестила Надя. Рассказала, что после того случая Влада отходил вожжами отец и пообещал женить. Откуда узнала? Ильдар рассказал, они немножко встречаются…

– Он такой хороший, серьёзный, – смущённо поделилась Надюша.
– Так у вас было?..
– Нет, – Надя замотала головой. – Но я тут подумала: если с мужем не получается, может… Муж у меня тоже рыженький…

Вот они, причинно-следственные связи!

После выписки, перед самым отъездом, я всё же добралась до Звёздочки и привезла ей обещанную булку. Алан встретил меня как родную. Поведал, что лошадь после меня весь вечер бузила – громко ржала, била копытами в перегородки стойла. Но потом вдруг успокоилась. Даже не кусается! Я гладила Звёздочку по морде, кормила сдобой и шептала в ухо:
– Спасибо, ты меня спасла. Разбудила! Ведь этим облаком была ты? Ничего, я скоро окончу институт, стану великой актрисой и разбогатею. Дом куплю с конюшней и тебя к себе заберу. Дождись меня.

Обманула я Звёздочку. Не стала великой актрисой, не разбогатела и не приехала.