Сейчас одна из главных тем – разгул агрессивных вирусов и борьба медиков с ними, хотя никто не отменял другие болезни и плановые операции. Об одной из них мой рассказ.

Сейчас мне 70, но эта история началась очень давно, когда только исполнилось пять лет. Отец подарил мне книжку «Иван-царевич и Серый Волк», дедушка научил чтению, и в первом классе я уже вовсю читала сказки в мягкой обложке, а в третьем записалась в сельскую библиотеку. Классу к шестому перечитала все сказки народов мира.

Библиотекарь, когда я каждую пятницу приносила книги на обмен, не верила, что действительно всё прочитала, заставляла пересказывать. Я успешно проходила испытание. Когда сказки закончились, она начала давать мне приключенческие романы, фантастику, книги о животных.

Моя читательская всеядность не знала границ. Увы, это сказалось на здоровье. В седьмом классе я на уроках заметила, что плохо вижу доску. Поехали в районный центр, впервые в жизни меня осмотрел окулист, прописал очки. Это стало огромным потрясением: в то время в нашей сельской школе никто из ребят не носил очков.

Причина моего плохого зрения – недостаточное освещение. Электричество появилось в нашем доме, когда мне исполнилось 15, а до этого была керосиновая лампа, я сама делала для неё абажур из тетрадного листа, чтобы свет не мешал спать родителям и дедушке. Да, я читала и по ночам, и вообще всё время, даже когда делала уроки, клала под учебник книжку.

Надо признаться, надевать очки не стала. И в школе, и в техникуме просто прикладывала ладошки к глазам, тогда с трудом могла рассмотреть, что написано на доске. Часто подружки давали конспекты, я переписывала.

Сейчас, уже выйдя на пенсию, сама не понимаю, как с таким зрением смогла выучиться, стать прекрасным специалистом и проработать 50 лет! Очки так и не носила, хотя зрение у меня было минус три с половиной на обоих глазах. Как-то приспособилась обходиться без них, ведь вблизи видела прекрасно.

Трудовую деятельность начала мастером гидромелиоративных работ, тогда как раз приняли программу «Вырастить миллион тонн кубанского риса». С помощью специального прибора нивелира я снимала рисовые чеки – заливные поля. Проработала девять лет, за это время на одном глазу зрение упало ещё на единицу, на втором на 0,25. Это всё-таки заставило меня приобрести очки, но носить их я стеснялась, молодые девушки в те времена редко появлялись в очках.

До 60 лет я их надевала, лишь когда смотрела телевизор, уже в зрелом возрасте – в магазинах, чтобы разглядеть ценники. За это время у меня скопилось множество сломанных очков, ведь мне постоянно приходилось их резко снимать, запихивая то в карман, то в сумочку. На рисовых полях я уже давно не работала, сидела в офисе за компьютером и всё отлично видела.

Два года назад при оформлении в новую организацию пришлось пройти платную медкомиссию. Попала к внимательному окулисту, который, к моему ужасу, объявил, что у меня зарождается катаракта. Вскоре нашу фирму ликвидировали, я вышла на пенсию и решила наконец заняться здоровьем, в первую очередь глазами.

Я ветеран труда, поэтому посчастливилось получить направление на операцию в краевой центр микрохирургии глаза. Честно говоря, охватили тревога и ужас. Когда оперируют любой другой орган, можно хотя бы закрыть глаза, и уже не так страшно. А здесь-то не закроешь!

Пока ждала своей очереди, началась пандемия коронавируса, напугавшая весь мир. Все боялись новой непредсказуемой болезни. И вот мне пришло приглашение на госпитализацию. Собрала кучу анализов, сдала тест на ковид и в обществе детей и внука поехала в Краснодарский филиал МНТК «Микрохирургия глаза» имени академика С.Н. Фёдорова Минздрава России.

Уже в очереди на оформление документов мы сразу ощутили завораживающую, необыкновенную чёткость и слаженность работы и администраторов, и внимательных вежливых врачей. Ко времени, когда меня отправили в палату, наш страх уже рассеялся, успокоенные дети уехали домой. Операция была назначена на утро.

Ровно в восемь я спустилась с четвёртого этажа вместе с другими пациентами. Мы переоделись в медицинские «скафандры» и в таком необыкновенном виде разместились в предоперационном помещении. Кругом лица в медицинских масках, нервное ожидание – пока назовут твою фамилию.

И вот я в операционном зале. Здесь много кушеток, огромные экраны мониторов. Укол в вену – и необыкновенное спокойствие. Медсестра закрывает моё лицо салфеткой.

Уверенный и сильный голос хирурга, спокойный обыденный разговор медперсонала, яркий свет, немного неприятный звук, прикосновение лазера. Всё закончено, меня сажают в кресло, везут обратно в палату. На операцию ушло 15 минут!

Ночь, сон на спине, утро, капли в глаз. Я подошла к окну, чуть приподняла повязку – и ахнула. Смотрела на мир и не узнавала, столько красок, ярких цветов, чётких изображений я не видела никогда, даже в очках. Боже, какое счастье!

Через три дня увидела своего хирурга, и слова вырвались сами собой: «Доктор, целую ваши руки с благодарностью!»

Через год мне прооперировали второй глаз. В этот раз я уже ничего не боялась, знала, что вскоре снова увижу волшебство. Всё прекрасно, мир цветной и светлый.

С тех пор мечтала рассказать вам об этих докторах-чародеях. Они так спокойно и буднично делают свою трудную ювелирную работу, шлифуя самое хрупкое – зеницу человеческого ока. Желаю здоровья, долгих лет жизни им самим и их семьям. За благое дело, за свет и счастье хорошо видеть огромное спасибо всем – медицинским сёстрам, обслуживающему персоналу и, конечно, Докторам с большой буквы – хирургам Андрею Ивановичу Фисенко и Вадиму Анатольевичу Черкову.

Надеюсь, напечатаете моё письмо. Извините за сумбур, просто не хватает слов.