Бешеная волна
11.03.2022 15:58
Мамина молитва сильнее цыганского слова

Бешеная волнаЗдравствуй, дорогая «Моя Семья»! Когда заходит разговор о том, какую загадочную силу имеет материнское сердце, я сразу вспоминаю брата Володю. Его судьба поистине удивительна.

Моей бабушке Марии не везло с самого начала. Она была первым ребёнком в семье, и сначала её презирал отец, а потом и мать стала чураться дочери. Может, бабушкин папа всерьёз подозревал жену в измене? А может, невзлюбил дочь потому, что Машенька уродилась, как говорится, «не в мать, не в отца, а в проезжего молодца». То есть не похожей на родителей: маленькая, юркая, востроносая и щуплая.

Росла Маша в родной семье, как приблудная сирота, никто её никогда не жалел и даже за человека не считал. Другим, более поздним детям досталась вся родительская любовь. Вот и выросла Мария безропотной, забитой и испуганной серой мышкой, обиженной на весь белый свет, скупой и нелюдимой. И замуж пошла за первого, кто посватался.

Василий Митрофанович оказался хорошим человеком, добрым и мастеровитым. Но вот беда: все младенцы Марии умирали один за другим, словно заговорённые. Просто заходились в плаче, синели и задыхались от собственного крика. «Я не плодоносная, – вздыхала Мария. – Не могу детей вынянчить, помирают они у меня».

Удалось выпестовать только двоих детишек, Володю и Галю. Да и то потому, что вмешалась бабушка мужа, взяла детей под своё крыло, выходила. А то бы и этих потеряли, ведь похожие приступы удушья случались и у них во младенчестве.

Когда Володе исполнился годик, прохожая цыганка обронила матери: «Утонет он у тебя».

Мария истово молилась за единственного и любимого сына. Не отпускала купаться на речку с ребятами, ругала за малейшее непослушание. Да разве удержишь шустрого мальчишку?

Володя рос самостоятельным, умным и любознательным. У него оживала любая сломанная техника, инструменты словно прикипали к рукам, слушались безукоризненно. Живой ум и природная смекалка перешли Володе от отца и деда. Только вот какая беда: и прадед Никифор, и дед Митрофан, и отец Василий ушли из жизни ровно в 37 лет. Прямо проклятие какое-то!

Рассказывали, Никифор пришёл с царской военной службы с конём. Это считалось большой удачей: ведь все тяжёлые крестьянские работы тогда были немыслимы без конской тяги, машин и тракторов ещё не видели. А пахать поле, возить сено и дрова нужно. И надо же было такому статься: Никифор упал с коня, да так неудачно, что у него случился заворот кишок. Спасти не смогли.

А Володин дед, Митрофан Никифорович, сломал ногу. Травму получил серьёзную и в 37 лет скончался от заражения крови.

Василий Митрофанович вернулся после Великой Отечественной с простреленным лёгким. И ему тоже Бог не дал долгого века. Оставил Вася сына сиротой, а жену – вдовой с двумя детишками на руках. Вот и пласталась Мария в колхозе за себя и за мужа, чтобы вырастить детей.

Её сёстры Шура и Нина с братом Алексеем не помогали, поскольку и роднёй-то Машу не считали – по старой семейной традиции. Мария Степановна по крошечке, по копеечке всё несла в дом, чтобы прокормить деток. Тут и пригодилась память полуголодного детства, печальный опыт помог пережить трудности. Однако никогда она не забывала о старом цыганском пророчестве.

Как-то раз её сын пошёл купаться с ребятами на речку. Володя уже научился плавать – всё-таки на реке вырос. Река Луза в этом месте широкая, полноводная, по ней много лет сплавляли лес, поэтому всё дно в топляках. И вышло так, что парень нырнул, а нога застряла между брёвнами. Бился-бился Володя – бесполезно, уже воздуха не хватает, вот-вот утонет. Из последних сил заставил себя поднырнуть вниз, нога повернулась между стволами и освободилась. Едва выплыл.

В 1966 году пришла пора Володе идти в армию. Призвали его не куда-нибудь, а на флот, в те годы моряки служили четыре года. После учебки серьёзному и ответственному бойцу предложили самому выбирать место службы.

– Решай сам, где хочешь служить, – спросили Володю командиры. – Черноморский флот или Северный?
– Конечно, Северный! – не сомневаясь ни секунды, сказал моряк.

Такой был человек Володя Сокольников. Характер!

Срочная служба на Севере не сахар, но наши парни тоже не из мякины сделаны, вместе с командой преодолевали все трудности и лишения военной службы. Холод и ледяной ветер не могли сломить их волю. Но бывает, что разбушевавшаяся стихия сметает человеческие пылинки с лица земли без следа.

Во время сильнейшего шторма у Володи на глазах бешеная волна смыла с палубы в открытое море всю его команду. Поболтало мгновение, словно щепки, и унесло в пучину. Ребята погибли в одну секунду, а он единственный остался в живых. Как в песне поётся: «Сколько вас, сыночков, синеньких цветочков, там на дне покоится морском».

До конца своих дней Володя по ночам скрипел зубами, снова и снова переживая тот ад, не в силах забыть гибель сослуживцев. Во сне каждый раз бился со свинцовой безжалостной волной, зачем-то оставившей его жить. Видимо, мамина молитва Боженьке оказалась сильнее цыганского слова. Ведь не зря говорят, что материнская молитва и со дна моря выносит. Так оно и случилось.

В 1969 году вышел указ, согласно которому моряки должны служить не четыре, а три года. Володю демобилизовали. Ох, и покуролесил он тогда – гонял на мотоцикле, а потом на «Москвиче», как угорелый, хотя и не забывал, что все его предки по мужской линии умирали в 37. «Раз мне на роду написано прожить 37 годков, пусть хоть весело проживу!» – смеялся он тогда.

Когда моему брату исполнилось 27, он женился. У них с Валентиной родилась дочка Танюшка. За заботами и хлопотами Володя и не заметил, как преодолел злой рок, висевший над его родом, – дожил до сорока. Закатил знатный юбилей! И хотя сорок лет отмечать не принято, видимо, у брата имелся особый счёт годам.

Много воды утекло с тех пор. На охоте и рыбалке Володя, бывало, пропадал неделями. Всякое с ним приключалось, да не всё запомнилось.

Ему уже было 53 года. Сидел с друзьями на берегу, все поминали безвременно ушедшего товарища. Володя крепко выпил за упокой души. А потом решил не наматывать километры в обход по берегу и по мосту.

– Вон он, мой дом, на противоположном берегу, рукой подать.

Зажал в руке ключи от гаража, снял одежду и поплыл. А река широкая, вода холодная. К середине выдохся, устал. А там топляк торчит из воды. Братец решил передохнуть немного.

Навалился на бревно, а топляк возьми да и уйди на самое дно, и Володя вместе с ним. Значит, цыганское заклятие всё ещё витало над его головушкой. Да вот только мамины молитвы и в этот раз оказались сильнее.

Володя кое-как вынырнул, усилием воли заставил себя добраться до берега. Идёт домой мокрый, его качает от пережитого, колотит мелкой дрожью. Но ключи из рук не выпустил, даже костяшки пальцев побелели. Это ведь ключи от работы, как можно потерять! Чувство долга для нашего Володи всегда было превыше всего. Сам чуть не погиб, а дело не предал.

Однажды Володя в лютый мороз заблудился в тайге и начал замерзать. «Иду, сил нет, вдруг вижу зелёную лужайку, – вспоминал он. – Будто ручеёк журчит и птички поют. Вспомнил, что такое замерзающим в лесу часто мерещится перед самой смертью».

В тот миг Валентина спала дома и увидела во сне тот самый ручеёк на полянке. Каким-то шестым чувством поняла, что с супругом происходит неладное. Начала усиленно молиться за мужа, а потом подняла на ноги всех его друзей, чтобы как можно скорее отправились спасать Володю. Спасся он чудом. Теперь уже не только мамины молитвы, но мольбы жены вытянули его с того света.

Владимир Васильевич Сокольников закончил свой земной путь не в лесу, не в реке, не в больнице, а дома – на руках любимой супруги. Ушёл в 71 год. Редкий ум, широкая душа и большое сердце. Моряк Северного флота, труженик и умелец. Таким был наш Володя.

Из письма Людмилы Палеховой
Фото: Александра ГАВРИЛИНА

Опубликовано в №9, март 2022 года