Нередко люди получают знаки, что с их близкими родственниками что-то стряслось или вскоре случится. Это ни для кого не секрет. Но с годами я поняла, что и бывшие сослуживцы тоже чувствуют друг друга на расстоянии.

У меня есть знакомая. Не могу назвать нас подругами, просто для меня это очень близкий по духу человек. Когда-то наши мужья работали вместе, а потом и мы с этой женщиной попали в одну организацию. Даже сидели в одном кабинете.

Это очень светлый человек, талантливая рукодельница, хорошая мать, верная жена-сподвижница и отличный специалист. Должна признаться, я не слишком люблю открывать душу посторонним, но со знакомой мы всегда общались очень откровенно, обсуждали проблемы друг друга, ничего не скрывая и не боясь взаимного непонимания.

Потом эта женщина переехала в другой регион, но связь мы поддерживали: сначала переписывались, созванивались, затем пришёл черёд и социальных сетей с мессенджерами. Как и мы с мужем, знакомая со своим супругом так же «растеряли» взрослых детей на просторах нашей огромной страны, а сами на старости лет осели в Краснодарском крае, построили домик у моря.

Чуть позже и мы перебрались на юг, но в другое место. Несколько раз виделись, приезжали друг к другу в гости. У обеих есть телефоны наших детей и мужей – на всякий случай. Сын бывшей сослуживицы живёт в Восточной Сибири. И вот не так давно у меня в вотсапе пиликнул сигнал.

Я открыла телефон, а там светится красная точка около имени её сына. Не удивилась, потому что мы с ним часто обмениваемся фотографиями. Но сообщения почему-то не было. И следов удаления тоже. Странно, конечно, но большого значения этому не придала и перезванивать не стала – мало ли, может, случился сбой или человек просто не туда ткнул пальцем. Не стала перезванивать и его матери, поскольку приближался её день рождения. Подумала: лучше позвоню ей через два дня, поздравлю и заодно расскажу о «недозвонке» от её сына.

Когда настал день рождения приятельницы, я позвонила. Поздравляю, а в ответ слышу хрип. «Спасибо! – поблагодарила знакомая. – Вот, заболела, лежу в ковидном госпитале». Оказалось, она попала туда как раз позавчера, в тот самый момент, когда у меня появился странный сигнал. Видимо, мы действительно родственные души.

Ещё один загадочный случай. Однажды дома перебирала домашнюю одежду, сортируя на зимнюю и летнюю, чтобы последнюю убрать до весны в дальний шкаф. Вдруг на глаза попалась рубашка мужа с порванным и заштопанным рукавом – и сразу напомнила давнюю историю.

Когда-то супругу предложили весьма заманчивую для дальнейшей карьеры должность, но там всё выглядело, мягко говоря, неоднозначно. Во-первых, на эту должность положили глаз другие претенденты, а во-вторых, организация бюджетная, её существование сильно зависит от милости федеральных властей.

После всех согласований мужа пригласили на собеседование с высокопоставленным чиновником. Мы основательно подготовились к судьбоносной встрече, купили в дорогом магазине рубашку и новый галстук в тон.

Беседа с потенциальным боссом прошла в очень благожелательной обстановке. Кандидатура мужа, судя по всему, понравилась большому человеку – супруг пришёл домой окрылённый. Переодеваясь на ходу, эмоционально рассказывал мне о разговоре с будущим работодателем, строил планы. Снял пиджак, взмахнул руками и случайно зацепил рукавом рубашки крючок на стене. Не поняв в запале, что именно держит его, муж машинально отдёрнул руку и порвал ткань.

Я сразу подумала: это произошло неспроста. А что если это знак судьбы – не ходи туда, тебе это не надо? Но промолчала. Успокоила любимого человека, пообещала аккуратно заштопать рукав так, что повреждённое место никто не заметит. Но мужу было жалко рубашку, уж очень она ему понравилась.

Как показало время, рукав рубашки порвался не просто так. Пока подыскивали другую, супруг повременил с оформлением документов для приёма на работу, а также не успел передать дела на прежней службе. И вдруг из Москвы неожиданно пришло срочное распоряжение о ликвидации структуры, куда он уже почти устроился!

«Говорящую» рубаху я честно заштопала, но теперь муж носит её дома, работает в ней на участке. Столько лет прошло, а материал не выгорел и больше ни разу не порвался, вот что значит дорогая вещь. Счастливая и судьбоносная – избавила нас от стольких неприятностей.

Мы с соседкой Светой в своё время работали в разных организациях, но с общим начальством. Жили на одной лестничной площадке, естественно, часто обсуждали новости ведомства.

Однажды Светлана совершила на работе грубейшую ошибку, которая грозила неприятностями вплоть до уголовного наказания. Дело дошло до столицы. Комиссия долго разбиралась, но злого умысла не нашла. Члены комиссии признали, что ошибка последовала из-за непредумышленной оплошности, возбуждать дело не стали. Светлану даже не уволили по статье, а предложили написать заявление по собственному желанию. Света из кожи вон лезла, помогая исправлять последствия своей ошибки, может быть, именно из-за этого с нею так мягко обошлись.

Но как же в то время гнобили Светлану её подчинённые! Словно почувствовали кровь. Особенно старались две молодые сотрудницы, Валентина и Ирина. И докладные на Светку постоянно строчили, и донесли комиссии о прочих её ошибках, допущенных в прошлом. По вечерам соседка приходила ко мне и плакала. Чем я могла ей помочь? Только искренне сочувствовала.

– Не знаю, что делать, – рыдала совершенно измученная Светлана. – Руки опускаются, хоть в петлю лезь.
– Не дрейфь, – успокаивала я её. – Главное, оставайся человеком, поступай по совести, и всё образуется. И там, выше, разберутся.

Светка имела довольно редкую специализацию, вдобавок приобрела огромный опыт. Поэтому меня осенила очевидная мысль. Я походатайствовала перед генеральным директором, и мы взяли Светлану к себе на работу. Приняли, конечно же, с учётом выводов комиссии, поэтому ей досталась маленькая должность, хотя с не самой плохой зарплатой.

На дворе стояли девяностые. Предприятия одно за другим закрывались или спешно переориентировались на выпуск продукции, которую можно быстро и выгодно сбыть. И вскоре московский главк решил ликвидировать бывшую Светкину организацию, а функции нашей немного расширить. Людей там увольняли пачками – по сокращению штатов и в связи с реорганизацией.

Мы пригласили к себе наиболее опытных специалистов, а Светлана возглавила отдел. И тут к ней пришли на поклон те самые Валентина с Ириной, которые так старались уничтожить её на прежнем месте. Помню, Светка ворвалась ко мне в кабинет с красным от возмущения лицом.

– Да как они посмели проситься ко мне после всего, что сделали! – кричала соседка. – Как их только ноги сюда принесли? Я бы на их месте от стыда провалилась на месте!
– Постой, не кипятись, – урезонила я подругу. – Лучше скажи, владеют ли Валентина с Ириной нужным нам опытом? Могут ли пригодиться, стать по-настоящему ценными работниками?
– В этом плане ничего плохого о них не скажу, – честно призналась Светка. – Они действительно классные мастера.
– Так и возьми их в свой отдел, – посоветовала я соседке. – Ведь не для себя берёшь, а для организации. А возмездие за своё чёрное дело их уже настигло, не сомневайся.

Света подумала немного, усмехнулась и согласилась с моим предложением. Знаю, что она им принципиально не мстила, да и женщины притихли, работали не за страх, а за совесть.

Прошли годы. Светлана давно на пенсии и совершенно счастлива. А те девочки всё ещё вкалывают на предприятии как проклятые и звёзд с неба не хватают.