Партия сказала – надо!

В приказе №370, подписанном Сталиным 22 июня 1945 года, говорилось: «На парад вывести: сводные полки фронтов, сводный полк Наркомата обороны, сводный полк Военно-морского флота, военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона». Принять парад предписывалось маршалу Жукову, командовать – маршалу Рокоссовскому, а осуществлять общую организацию было приказано генерал-полковнику Павлу Артемьеву, который ранее командовал легендарным парадом 7 ноября 1941 года.

Решение о проведении парада Сталин принял 15 мая, через неделю после капитуляции Германии. 24 мая появилась директива с детализацией предстоящего парада от начальника генштаба генерала Антонова, а дата проведения, 24 июня, возникла произвольно, просто отсчитали месяц после директивы.

Вообще военачальники просили Верховного главнокомандующего отложить парад на два месяца ради лучшей подготовки, но Сталин остался непреклонен, посчитав, что грандиозное мероприятие необходимо провести как можно скорее. Перед Артемьевым встала практически невыполнимая задача, но «партия сказала – надо!».

Уже с 15 мая в столицу стали прибывать вагоны с фронтовиками. Почти 34 тысячи человек участвовало в Параде: 31 116 рядовых и сержантов, 2536 офицеров, 249 генералов и 12 маршалов.

Бойцов отбирали в соответствии с физическими параметрами: не менее 1,70 метра ростом, а лучше 1,76, и не старше тридцати лет. Учитывалось и количество боевых наград. Впрочем, никаких подобных требований от генштаба не поступало, однако в воинских частях сами решили, что по Красной площади должны маршировать молодые и статные бойцы. В одном из полков стали отбирать солдат именно по принципу роста и возраста, а потом остальные подхватили инициативу.

Вот что вспоминал рядовой мотострелкового полка Сабир Ахтямов: «Перед  парадом один из отцов-командиров на меня показывает: «А этого куда?» Ростом, мол, не вышел. А я был – сто шестьдесят пять. Говорю: «Как танки жечь, так нормальный, а как на парад, так мал?»

Впрочем, найти требуемое количество молодых и высоких ребят после войны оказалось непросто, так что в параде участвовали даже солдаты, перенёсшие тяжёлые ранения. Их не видно в фото- и кинохронике. Зритель наблюдает стройные ряды рослых марширующих бойцов. А низкорослых и хромых ставили в середину шеренги – там они были незаметны.

«Стар я для этого»

Все рядовые шагали в новеньких гимнастёрках, а офицеры – в специально пошитых мундирах. С середины мая швейная фабрика «Большевичка» работала круглосуточно исключительно на нужды Парада Победы. Однако изготовить за месяц более 60 тысячи единиц швейных изделий оказалось не под силу даже такому промышленному гиганту, поэтому госзаказ также распределили по другим фабрикам.

До сих пор ходят слухи о том, почему Верховный главнокомандующий отказался лично принимать парад и передал эту честь Георгию Жукову. Вот одна из версий, авторство которой приписывают сыну Сталина Василию. Якобы Сталин всё же собирался принять парад верхом на коне и даже начал тренироваться в манеже. Но на одной из тренировок упал со скакуна и молвил: «Стар я для этого, пусть Жуков принимает, он моложе».

По другой версии, Сталин изначально собирался присутствовать лишь на трибуне Мавзолея, продолжая традицию советских парадов. Ведь руководители страны всегда являлись не участниками, а главными зрителями парада.

Многих в тот день удивил внешний вид Сталина – он был одет в свой обычный китель и повседневный плащ. А ведь для него, как и для всего высшего командного состава, пошили мундиры – яркие, из самого качественного сукна, с золотыми вставками и пуговицами. Говорят, увидев эту роскошь, Сталин рассердился и заметил, что командующие не должны выглядеть как павлины.

«Не хочу пачкать руки»

Отсутствие на параде самого главного символа Победы – Знамени, водружённого 1 мая над Рейхстагом, вызвало удивление, но позже и этому нашлось объяснение.

Трое героев, Михаил Егоров, Мелитон Кантария и Степан Неустроев, к тому времени оказались не в лучшей физической форме и просто не осилили бы маршировку по огромной площади. 22-летний капитан Неустроев вообще за время войны был ранен пять раз, и особенно не повезло ногам. Вдобавок он получил контузию в самый не подходящий для этого день – 9 мая.

Приказом Жукова их вызвали в Москву, однако маршалу доложили ситуацию, и тот решил отказаться от их участия. Но передать Знамя Победы другим бойцам, чтобы те пронесли его по Красной площади, тоже было бы несправедливо. Вот почему Егоров, Кантария и Неустроев во время парада просто находились на трибуне Мавзолея как почётные гости.

А Знамя Победы впервые пронесли по Красной площади лишь в 1965 году.

…Самые эффектные кадры с Парада Победы помнят все: символическое попрание вражеских знамён и штандартов, которые солдаты бросали к подножию Мавзолея.

Эту атрибутику собирали трофейные команды СМЕРШа. Правда, все знамёна были устаревшего образца 1935 года, поскольку их забирали не с полей сражений, а из мест полкового хранения. Гитлер ещё в 1944-м приказал вывезти все знамёна и флаги из фронтовых зон в военные музеи Германии.

Почти 900 трофейных знамён из Берлина и Дрездена доставили в Москву смершевцы. После этого специальная комиссия отобрала 200 знамён и штандартов. Старались отбирать наиболее красочные, эффектные, производящие сильное впечатление на зрителей. Штандарты, кстати, оказались очень тяжёлыми, нести их в руках через всю площадь было невозможно, поэтому знаменосцам изготовили специальные сбруи.

200 знамён, брошенных к подножию Мавзолея, затем сожгли. Специально для этого заранее соорудили деревянное подножие, чтобы нацистские символы не оскверняли брусчатку Красной площади. Первым туда бросили личный штандарт Гитлера, последним – знамя армии Власова, имя которого стало синонимом слова «предатель».

Штандарт Гитлера было поручено нести старшему сержанту Фёдору Легкошкуру, однако тот вовсе не обрадовался этой «чести»: «Не хочу об эту мразь руки пачкать!» Замечание героя сочли резонным, и тогда всем знаменосцам выдали перчатки. Их тоже сожгли сразу после парада.

Остальные трофейные фашистские знамёна впоследствии разошлись по советским музеям.

Встречали с оркестром

Курс строевой подготовки накануне Парада Победы был очень серьёзным. Бойцы ежедневно маршировали по брусчатке, и офицеры никому не давали спуску. Из воспоминаний рядового Александра Колотушкина: «Только поднимешь ногу недостаточно высоко, как командир бьёт тебя саблей. Месяц мы так тренировались».

На плацу солдаты проводили по десять часов в день – чтобы потом всего за три с половиной минуты пройти маршем по главной площади столицы.

15 июня 1945 года рядовой артиллерийского полка Григорий Еланцев сделал пометку в своём дневнике: «Подготовка к параду. Холодно. Провели в землянку электричество».

В официальных источниках сообщалось, что все приехавшие в Москву размещались в тёплых казармах, а часть устроили по квартирам. Более того, в газетах широко освещалось, как ветеранов водят в Большой театр, Третьяковку и кино, ведь многие из них впервые попали в столицу. Но, вероятно, так повезло не всем.

Однако счастье Победы, радость наступившей мирной жизни скрашивали любые суровые условия. «Москвичи встречали нас с оркестром, с цветами, со слезами радости. Не передать, как встречали… Тотчас начались многочасовые тренировки. Красотой строевого шага овладели, считай, заново. Пехоте было полегче, лётчикам и танкистам с непривычки приходилось туго. Старались вовсю», – вспоминал бывший разведчик А. Смирнов.

…Технику для Парада Победы отобрали в войсках Московского военного округа. Тогда многие впервые увидели новые технические разработки, например, огнемётный танк ОТ-34, который не участвовал в боях Великой Отечественной. А тяжёлые танки ИС-3 вообще впервые появились лишь на параде в Берлине. Это было сделано, чтобы продемонстрировать союзникам успехи советской военной промышленности. И, надо сказать, это произвело большое впечатление.

Да, в 1945-м прошло четыре парада Победы: 24 июня – в Москве, 4 мая и 7 сентября – у Бранденбургских ворот в Берлине, и 16 сентября – в китайском Харбине, в честь победы над Японией.

Никто не спит

В ночь на 24 июня Москва не спала. Горожане были необыкновенно взволнованы. «В квартирах не умолкали телефонные звонки. Свет горел в окнах. Вместо того чтобы лечь спать люди стучались к соседям, долго расхаживали с ними по коридору, толковали о том о сём и, наконец, зазывали к себе: всё равно не уснут, до утра уже недолго. Стояли у раскрытых окон, всматривались в синий предутренний город, слушали отдалённый гул, доносившийся со стороны Красной площади и Кремля», – вспоминал военный корреспондент Евгений Кригер.

В тот день планировался и пролёт авиации, но за полчаса до начала парада на столицу обрушился ливень. Облачность стала настолько плотной, что командиры сочли за благо оставить самолёты на аэродромах.

Погода, между прочим, внесла и другие коррективы. После парада должна была состояться ещё и гражданская демонстрация. Для участия в ней также отбирали особо отличившихся рабочих и крестьян, и это должно было символизировать огромный вклад тыла в общую победу. Но по причине ливня эту часть отменили.

Вот что записала в дневнике сотрудница детского дома Нина Покровская: «И было очень грустно, когда по радио объявили, что ввиду дождя демонстрация отменяется. В тяжёлых, набухших пальто, с промокшими ногами, многие простудившиеся, но все как один разочарованные, разошлись люди по домам».

Зрителей на Красной площади в тот день вообще было немного. На парад пригласили почётных представителей науки, культуры, искусства и спорта. Остальные горожане могли видеть лишь проезд военной техники по улице Горького и Кремлёвской набережной.

Однако мальчишки всегда мальчишки. Забираясь как можно выше, на крыши домов, пацаны передавали оперативную информацию тем, кто остался внизу: «Жуков на белом, Рокоссовский на гнедом!»

Июнь в Москве – традиционно дождливый месяц. Вот и в тот день ливень никого не пощадил. Солдаты и офицеры стояли неподвижно в ожидании команды к началу марша, а их форма и сапоги тем временем намокали. Мундир маршала Рокоссовского настолько сел от влаги, что потом его пришлось разрезать, иначе было никак не снять. Но, конечно, всё это мелочи по сравнению со значимостью события.

Тихо и проникновенно

Без трёх минут десять Жуков появился у Спасских ворот верхом на коне. Маршал волновался. Однако ровно в десять прозвучала команда Рокоссовского «К торжественному маршу!..» – и всё сразу встало на свои места. Два великих русских маршала в тот день держались уверенно и с достоинством.

И пошли ряды наших солдат, великих победителей, которым мы обязаны жизнью. Первым маршировал полк Карельского фронта, за ним – Ленинградского, потом полк 1-го Прибалтийского фронта, 3-го Белорусского, 2-го Белорусского, 1-го, 4-го, 2-го и 3-го Украинских фронтов. Такая очерёдность была установлена потому, что повторяла расположение фронтов с севера на юг. Замыкали шествие сводные полки моряков. Сапёры маршировали вместе со своими верными друзьями – собаками.

Среди них был и знаменитый Джульбарс, который только за последний год войны обнаружил 7468 мин и более 150 закопанных снарядов. С помощью этой героической собаки были разминированы замки и соборы Праги, Вены и Братиславы. Незадолго до Парада Победы Джульбарс получил ранение. Узнав об этом, Сталин распорядился пронести собаку по площади на его личной шинели.

Маршал Жуков не любил публичных выступлений, но 24 июня 1945 года произнёс парадную речь. Текст сохранился. По записям на полях видно, что с маршалом работали специалисты – возможно, редакторы и дикторы радиовещания. На фразе «Четыре года назад немецко-фашистские полчища по-разбойничьи напали на нашу страну» стоит пометка «тише, суровее». На подчёркнутых жирной линией словах «Красная армия под водительством своего гениального полководца перешла в решительное наступление» – «громче, с нарастанием». Также есть пометка рядом с фразой «Победу мы завоевали ценой тяжёлых жертв» – «тише, проникновеннее».

На параде прозвучало почти сорок мелодий, исполненных сводным оркестром с участием 1400 музыкантов. Ради такого исключительного случая в список включили даже полковые песни и гвардейские марши царского времени. От «Старого егерского марша» и «Славься» из оперы «Жизнь за царя» М.И. Глинки – до марша Семёна Чернецкого «Слава Родине», которым и завершилось шествие. По мнению генштаба, такой подбор музыки наглядно показывал преемственность военных традиций страны.

Кто научил вас врать генералу?

Необычайно сложно пришлось кинооператорам, снимавшим уникальное историческое событие. Во-первых, ливень. А во-вторых, требовалось объять необъятное – провести съёмку со всех возможных ракурсов.

В целом с задачей справились, но случилось непредвиденное. Когда стали отсматривать снятый материал, оказалось, что ни на одном кадре нет двух генералов, командовавших фронтами, – Ивана Баграмяна и Андрея Ерёменко. Об этом стало известно Сталину, устроившему разнос куратору советской кинематографии Ивану Большакову. Тот срочно отправил нескольких операторов в Ригу и Краков, чтобы снять генералов в местах дислокации войск.

Михаил Посельский поехал в Краков к Ерёменко. На ходу сочинили легенду – якобы кадры оказалась бракованными из-за капель дождя, попавших на объективы кинокамер. Однако генерал оказался настроен воинственно и заявил Посельскому:
– Кто научил вас врать генералу? Мимо меня пробегали ваши операторы, и ни один не удосужился остановиться и снять меня на параде!

Но дело разрешилось мирно. В итоге и Ерёменко, и Баграмян были сняты отдельно, и затем эти кадры вмонтировали в фильм так искусно, что никто ничего не заподозрил.

Парад Победы длился 2 часа 2 минуты. А вечером вся Москва сияла от праздничной иллюминации. В 23.00 состоялся грандиозный салют. На следующий же день в Кремле прошёл торжественный приём.

Молоденький паренёк, курсант-суворовец Лев Николаев, участник Парада Победы, видел своими глазами мужественных ветеранов, многие из которых были не намного старше него. «У нас у всех была уверенность, что мы идём этим героям на смену. Ещё объединяло то, что у нас не было отцов. Когда мы шли, мы вспоминали отцов».