Моя знакомая выходила замуж. Когда обсуждали будущую регистрацию, жених заявил, что терпеть не может всё официальное, поэтому они просто распишутся. И фуршета не будет. Его родители сразу встали в позу: тогда всё сами, денег на такое не дадим. А у невесты ничего и не было – ни денег, ни родителей поблизости.

Невеста пошла на поводу и согласилась со всеми доводами: без торжества, без платья, без фуршета.

В назначенный день они пришли в загс – огромное, гулкое, неуютное помещение с ледяными стенами. Хотя, возможно, оно ей таким показалось.

Их попросили подождать в рекреации. Невеста в лёгком костюме под пуховиком замёрзла и тряслась крупной дрожью. Жених нервничал. Наконец появилась заведующая, открыла дверь, пригласила войти. Возможно, это был зал торжеств, но он освещался единственной лампочкой. «Наверное, в целях экономии, – всплыла в голове продрогшей невесты фраза. – Даже тут на мне сэкономили».

Ей хотелось уйти, прекратить этот абсурд, но работница загса уже начала поздравительную речь и предложила обменяться кольцами. Невеста посмотрела на тарелочку – колец не было, жених забыл выложить.

– А, да, – он суетливо заёрзал по карманам. Но ничего не нашёл.

Заведующая пожала плечами, вручила документ и выпроводила новобрачных.

– О, я нашёл, – сообщил новоиспечённый муж. Обмен произошёл в том самом холодном сыром фойе, где они так долго ждали регистрации.

Молодая жена тихо плакала.

Пара пришла к родителям мужа, жившим в том же доме, где располагался загс. Старшее поколение дежурно поздравило молодых и вернулось на кухню дожаривать картошку. Молодая жена села в кресло и не понимала, что делать дальше. Она с утра, нервничая и торопясь, ничего не поела. Малыш под сердцем тоже требовал витаминов. А на кухне между тем загремела посуда – накрывали стол.

– Саш, ты картошку будешь? – прокричала мать.
– Нет, позже поедим. – Муж, конечно, заметил это пренебрежительное обращение, как будто он был один. И, отвечая, сделал ударение на последнее слово.

Подсев к жене, взял её за руку, объяснил примирительно:
– Просто кухня маленькая.

Спустя десять минут в дверях появился сыто икающий отец. Щёлкнул пультом, уселся смотреть телевизор. Потом и мать присоединилась.

Молодожён сбегал на кухню.

– Мам, а картошки не осталось?
– Хотите – чистите да жарьте себе, – пожала плечами матушка.

Невестка встала с кресла и пошла обуваться.

– Ты куда? – испугался молодой муж. – Я сейчас начищу, подожди.

Ждать она не стала, вышла, аккуратно прикрыв двери. И уже по пути к своему дому разревелась.

Совсем не такой она видела свою свадьбу. Молодая жена рыдала, не видя дороги и спотыкаясь. И даже не подозревала, что самый жуткий кошмар ждёт её впереди, в первую брачную ночь.

В то время ей приходилось заботиться о младшем брате-подростке. Тот жил с ней, балбесничал, не привыкший ни учиться, ни трудиться. Их мать не водила ребёнка ни в садик, ни на детские занятия, оправдываясь, что он ещё мал, успеется.

– Дети до шести лет – как пластилин, из них можно слепить что угодно, успею, – говорила она.

Когда сыну исполнилось шесть, мать стала придерживаться теории двенадцати пластилиновых лет. Когда и этот рубеж был преодолён, рано уехавшая из дома старшая сестра решила, что пора вмешаться, и забрала мальчика к себе на воспитание. Думала, её сил хватит, чтобы всё исправить.

Но ничего не вышло. Парень не имел банальных навыков обслуживания себя. И маломальских принципов. Врал, подворовывал, где-то пропадал, водился со странными личностями. Она подключила все свои связи, устраивала его учиться, но увы. Всё, что для него делали, либо отметалось, либо принималось как должное и совершенно не мешало гадить по мелочи.

Уставшая от всего этого сестра решила вернуть его матери. Отчаялась. Да и свой ребёнок вот-вот появится, а тут столько нерешённых проблем…

Сначала брат скалился. Но, когда понял, что сестра не шутит, вдруг испугался. Заскулил, заобещал. Только она уже ничего не хотела, устала, вымерзла.

– Собирайся, пойдём на вокзал, я тебя сегодня отправлю к матери, – заявила она, увидев бардак, который он устроил за утро.

При этом невесту преследовал запах жареной картошки, которой её обнесли. Открыла холодильник – и снова разрыдалась. Всё, что она наготовила с вечера, было сожрано или испорчено. На дне кастрюли тоскливо виднелись остатки салата. Подросток остался верен себе.

Она погремела овощными коробами, надеясь отыскать пару картофелин. Пусто.

Отварив макароны, наконец поела. А потом пошла в туалет – токсикоз выворачивал желудок наизнанку. Будущий муж называл этот процесс «кормить рыб».

«Кстати, а где он?» – забеспокоилась она.

Беспокоилась, правда, напрасно: молодожён вскоре нарисовался, сытый, хотя и с виноватым видом.

Этот ужасный день подходил к концу. Брат уговорил отложить его отъезд. Молодая жена, измученная слезами, токсикозом и стычками с родственниками, наконец уснула.

Она проснулась от громкой музыки прямо под дверью их комнаты. Кто-то – ну ясно кто – мучил радиоприёмник, пытаясь настроить волну. На слова «выключи и иди спать» брат не отреагировал, только сильнее включил звук. И загремел стульями.

Взбешённая женщина раскрыла дверь. Брат сидел на шкафу в коридорчике с накинутой на шею петлей. Верёвка вилась куда-то далеко под потолок. Сидел и ждал. Как только сестра вошла, спрыгнул и забился в конвульсиях.

Беременная невеста заорала и схватила брата за ноги, пытаясь сдернуть верёвку. На крик выскочил новоиспечённый муж.

– Уходи! – крикнул он жене, перехватив подростка.

Одним движением снял парня и положил на пол. Тот громко, с присвистом, дышал и норовил свернуться в калачик.

Будучи вне себя от пережитых дневных унижений и ночного ужаса, сестра подошла к подростку. И вдруг начала его пинать.

– Сволочь, мало ты моей крови выпил за свою жизнь? Ещё подарочек на свадьбу преподнёс, скотина!

Муж растащил их по разным комнатам, долго сидел в комнате брата, что-то ему объяснял. Вернувшись, обнял жену:
– Я завтра сам его отвезу, поспи.

Так закончился первый день в статусе замужней женщины.