Как мы вырастили вора
04.06.2022 00:00
Не обижайтесь, он ещё маленький

Как мы вырастили вораНемало бывших советских людей помнит популярный детский стишок о пионерах, пожелавших взять шефство над милыми домашними животными.

Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят.
Мы их не обидим:
Поглядим и выйдем.

Романтика! А вот мне в моём школьном детстве деревенская живность порядком надоела. Эти бесконечные телята, поросята, кролики и утята лишали возможности провести лето не дома, на сельском подворье, а в каком-нибудь пусть даже самом заурядном пионерском лагере. Каникулы становились бесконечной трудовой повинностью, потому что помощь требовалась и дедушкам с бабушками, и дядям с тётями – то в огородах, то на покосах… Но вернёмся к поросятам.

Свинья Малышка была маминой гордостью. Ещё бы! Регулярно приносила по дюжине поросят. Огромная, в чёрных пятнах мамаша, выгуливающая на пригорке своё шустрое потомство, никого не оставляла равнодушным. Поэтому маленькие пятачки задолго до срока всегда были распределены по соседским дворам. Между родами Малышка отъедалась и отсыпалась. Наравне с коровой и бычком поглощала горы сена прямо из яслей. Требовательно тыкала хозяйку в спину, выпрашивая очередное ведро тёплого корма.

А я после школы, бросив портфель, садилась верхом на Малышку и, держась за огромные лопухи ушей, совершала заезд от сеновала до сарая, а затем ещё пару-другую – вокруг двора. Смотреть цирк приходили все мои подружки. Они аплодировали, когда я после заезда залезала на забор, вытягивала вверх руку, а огромная свинья, встав на задние копытца, плясала, вертела хвостиком и верещала в ожидании угощения за представление.

В ту весну Малышка принесла 13 поросят. Последний, с большим чёрным пятном во всю спину, оказался слабым и мелким. Крупные и сильные братья и сёстры лишили его возможности нормально кормиться. Это тельце, еле подававшее признаки жизни, мама извлекла из лохмотьев подстилки, и семейный совет решил: малыша нужно выкармливать отдельно. Из бутылочки с соской.

Кто возьмётся? Я сразу отказалась: у меня учёба, потом экзамены.

Вариантов не осталось – поросёнком займётся младшая сестра Иришка. Ну и пусть ей всего шестой год. Под руководством взрослых вполне может справиться. Гордая оказанным ей доверием, сестрёнка взялась за дело.

Малыш – такое прозвище закрепилось за новым членом семьи – плотно обосновался у Иры на руках и стал её любимой игрушкой. Она пеленала его, кормила из соски, старательно вытирая струйки молока с розового пятачка и пушистых щёчек. Мыла ему под хвостом из детской лейки. Купались они в ванне вместе. Малыш засыпал у неё на руках под любимую колыбельную «Ходит зайка серенький».

Взрослым некогда было особенно контролировать воспитание заморыша. Хрюкает – и ладно. Когда коробка-кроватка стала маловата, Иришка пыталась пристроить воспитанника к себе под одеяло и впервые услышала решительное мамино «нет!». Тогда упрямая сестрёнка притащила откуда-то старую детскую коляску. Малыш перебрался в личное транспортное средство. Его катали по улице, и маленькое поросячье рыльце тянулось вверх со старой диванной подушечки. Прохожие удивлялись: поросёнок при этом старательно причмокивал соской.

Со временем заморыш окончательно уверился, что его мама – эта сероглазая девочка с копной русых волос. Ира научила любимца сидеть на детском стульчике, пить из кружки и есть с ложки. И это не всё! Каким-то образом поросёнок наловчился разворачивать карамельки, катая их по земле. Сладкое содержимое съедал, а фантик оставлял.

Надо было видеть, как эта парочка проводила время, расположившись на веранде. Ира шила своему воспитаннику обновку, изрезав новый мамин халат, а Малыш в шапочке непонятного фасона, развалившись всем тельцем, терпеливо сносил примерку будущего пёстрого наряда.

Это зрелище стало последней каплей: поросёнка выдворили из дома в старую собачью будку.
– Что мне делать? – хныкала Иришка. – Он же ещё маленький.
– Научи его лаять, – отозвался отец.

Нет, лаять поросёнок не научился. Но некоторые собачьи привычки точно перенял. Жизнь в будке даром не прошла. Хоть и медленно, воспитанник рос. Таскать на руках его горячее пятнистое тельце Ире стало трудно. Когда пыхтящая от усилий сестра в очередной раз тащила домой загулявшего упрямца, у меня созрела мысль: поводок!

Привыкший к бесконечным экспериментам Малыш новшество встретил без особого сопротивления. Весело перебирая копытцами, деловито семенил за своей маленькой мамой в магазин, к соседям, на полянку к реке, где играла ребятня с нашей улицы. Тельце воспитанника росло плохо, но интеллектом природа его всё же одарила – он научился выпрашивать угощения. Тыкая человека пятачком, вставал на задние ножки и похрюкивал, заранее блаженно прикрывая глазки, обрамлённые белыми ресницами. Умильное выражение морды могло растопить самое ожесточённое сердце.

Вскоре Малыш наел приличный животик, но габариты больше не увеличивались. Всё! Ровно столько ему отпущено природой. Ира очень переживала. Тайком давала любимцу сливки из банки, прикармливала хлебом с маслом. Не помогло! Короткий поросёнок с круглым животом и не думал взрослеть.

– Умный! – комментировал отец. – Знает, что, как вырастет, на холодец пойдёт.

От этих слов Ира зарыдала. Она только теперь осознала, зачем оставили Малыша. Лето шло к концу. Братьев и сестёр поросёнка давно раздали. Мама Малышка не обращала на неудавшегося сынка никакого внимания. Пора переселять воспитанника в сарай.

Ира понимала, что выдворение любимца в сарай закончится холодцом. Малыш, просунув рыльце в щели между досками забора, жалобно хныкал, скучая по прежней жизни. Сердце Иры не выдерживало, и она, взяв поводок и отперев калитку, убегала с воспитанником куда подальше. А тот, пользуясь её добротой, приобретал не совсем полезные привычки. Зная, что в карманах платьев у девчонок порой лежит конфетка, поросёнок рылся в куче одежды, пока Ира с подружками бултыхалась в речке. А потом, схватив перспективное платьице, мчался домой. Там, в собачьей будке, продолжал поиск конфет. Зарёванные девочки приходили домой в драных одёжках, а Малыша запирали в карцер.

Когда удавалось вырваться на волю, поросёнок бежал по соседям. Сидя по-собачьи под калиткой, ждал лакомства. Однажды добрая баба Маша неосмотрительно поставила на землю сумку и раскрыла её в поисках карамельки. Пожилая женщина делала это так медленно, что Малыш не выдержал. Сунул рыльце внутрь, схватил кошелёк – и домой!

На вопли бабы Маши прибежали дети. Поросёнка застали в будке. Кошелёк был разорван, но деньги удалось спасти. А Малыша впервые отхлестали по морде старым полотенцем.

– Воришку воспитали, позор! – возмущался отец. – Всё! Со двора теперь ему ни шагу! Два месяца – до морозов!

Ира залилась слезами, зная, что бывает с поросятами, когда приходят морозы. Но выпускать любимца из загона перестала. В сентябре дети пошли в школу и садик. Малыш больше не рос, но повзрослел, стал меньше шкодить. Хотя периодически и выбирался из загона во двор, но далеко не убегал.

Однажды осенью заехал к нам старый друг отца дядя Володя. Мужчины сидели за столом на веранде, когда туда ворвался Малыш. Как-то понимая своим поросячьим умом, что при госте можно позволить себе больше обычного, нахал подбежал, встал на задние ножки и, привычно похрюкивая и моргая белёсыми ресницами, начал выпрашивать угощение. Отец, желая удивить гостя, дал поросёнку конфетку. Малыш, положив лакомство на пол, начал катать её пятачком, пока не освободил от обёртки.

– Цирк! Это кто же такой?
– Это мой Малыш! – гордо заявила Ира.
– Да какой же он малыш? Вон живот как висит. Он у вас уже пожилой, – отозвался дядя Володя.

Так нашего Малыша перекрестили в Пожилого. До весны этот дармоед больше не вырос. Съесть его наша семья не решилась, а держать нахлебника дольше не хотели – ждали очередное потомство от Малышки. К весне уже серьёзного кабанчика, так и не забывшего свои хулиганские замашки, отдали фермеру в соседний район: его больному сынишке нужен был питомец для общения и игр. На кошек и собак у мальчика была аллергия, а Пожилой очень даже пришёлся ко двору.

Ира больше всех радовалась, что её воспитанник не пошёл на холодец.

Татьяна ФИЛЬКОВА,
г. Владивосток
Фото: FOTODOM.RU

Опубликовано в №21, июнь 2022 года