Я отправился на Камчатку в качестве сопровождающего туристической группы. В программе тура были запланированы восхождение на действующий вулкан и прогулка по застывшей лаве. Какую обувь взять? – размышлял я. Застывшая лава – это каменное стекло с краями, острыми как бритва. Обсидиан. Из него первобытные люди делали ножи и наконечники для копий. Новую дорогую обувь жалко – изрежу и порву.

Открыл шкаф и нашёл в дальнем углу коробку с ботинками, которые не надевал десять лет. Толстая подошва, кожзаменитель и название типа «Элитспецстройобувь». Выдержат или нет? Ботинки выглядели грубоватыми, но почти новыми. Вот в них и буду ходить по лаве, а потом, если что, выкину.

Уже в самолёте почувствовал неладное. На канте появились потёртости, как на старых джинсах или дедушкином портфеле. А ведь обувь выглядела новой! Ну ничего, внешний вид не главное. Если ваши ботинки называются «Элитспецстрой», то в них не страшно ходить по мазуту и даже уронить себе на ногу батарею. Отечественное качество, это вам не барахло китайское.

В аэропорту Петропавловска-Камчатского у левого ботинка неожиданно отлетел каблук. Вот чёрт, подумал я. Извинился перед группой и помчался на рынок искать сапожника. Или лучше сразу купить новую обувь? Но на рынке продавались лишь легкомысленные гражданские ботиночки – не для прогулок по лаве. Сапожник похмыкал и прилепил каблук на место, выставив приличный счёт. Заплатив, я вздохнул с облегчением и вернулся в туристический автобус.

Когда мы подъехали к загородной гостинице, каблук отлетел уже у правого ботинка. Да что же это! – возмутился я. Главное, новую обувь уже не купишь и эту не починишь. Приклеил каблук канцелярским клеем и сверху обмотал ботинок изолентой. Хорошо, что догадался взять с собой сменку – шлёпанцы. Но в них по лаве не пойдёшь. Ладно, решил я, одну прогулку выдержу, а там будет видно.

– Выходим-выходим, – подгонял нашу группу гид. – Не отстаём. Лавовое поле огромное, на нём легко заблудиться.

Я аккуратно шёл по лавовым камням, переставляя ноги, как цапля, лишь бы ботинки не развалились. Но «Элитспецстрой» догадывался, что гарантия на него закончилась много лет назад, и спешил со мной расстаться. Ботинки осыпались на глазах, как мумия в голливудском ужастике. У левого оторвалась подошва вместе с приклеенным в мастерской каблуком. Над подошвой высунулись пальцы. Хорошо, что взял с собой изоленту, всё-таки походный опыт великое дело. Обмотал левый ботинок изолентой. И правый заодно. То ли француз под Москвой, то ли Чарли Чаплин в комедии о бездомном бродяге.

Наш гид будто специально выбирал маршрут посложнее и позаковыристее. Мы ползали по камням, забирались в узкие заснеженные щели и тоннели с лавовыми сталактитами.

– Ещё в эту пещеру заглянем, – азартно зазывал он. – Я в ней сто лет не был и никого туда раньше не водил. Вы будете первыми.

Уже оба ботинка бесстыдно раззявили пасти. По сути я шёл босиком, а ботинки висели на щиколотках. С таким же успехом я мог нарисовать их на ногах краской. Обувь Шрёдингера: вроде она и есть, и её нет. (Эрвин Шрёдингер – австрийский учёный, автор научного парадокса «кот Шрёдингера», при котором животное одновременно и живо, и мертво. – Ред.)

– Ребята, я подожду в автобусе, идите в пещеру без меня, – махнул я группе рукой, смущённо пряча ноги за камнями.

В общем, кое-как добрёл до «КамАЗа»-вахтовки, отряхнул с ног остатки элитспецботинок. О, несчастные, из праха вы сделаны, в прах и обращаетесь! Я нашивал обувь разного качества, в Африке ходил даже в галошах из автомобильных покрышек. Но такого ещё не было.

Я сидел в вахтовке, предаваясь меланхолии, но группа не возвращалась. Может, заблудились в пещере? Прождав ещё полчаса, не выдержал и вышел наружу. Босой, как Порфирий Иванов. Ну, а что? – подумал я. Иные для здоровья ходят босиком по снегу, чем я хуже? Медленно ступая по ледяной земле и острым камням, пошёл обратно на лавовое поле искать потерянную группу.

Индийские йоги ходят по раскалённым углям, а русские йоги – по снегу и льду. Снег лучше, роднее, не обожжёт, не обидит.

Над застывшим вулканическим морем струился туман. Главное – не оступиться, не шагнуть босой ступнёй на сколотый край лавы, острый, как первобытное копьё. Впереди в тумане я разглядел движение.

– Эгей, я здесь! – замахал я руками.

По полю брела моя группа.

– Заблудились, – с сожалением вздохнул гид. – Давно не был в этой пещере. Да и не водил туда никого раньше.
– Я вас выведу, за мной, – махнул рукой я. Ну, вылитый Моисей, ещё и босой.
– А почему босиком? Холодно же, – ужаснулись туристы, все как один в приличной обуви из дорогих спортивных магазинов.
– Понимаете… – на ходу выдумывал я ответ. – С опытом походов становишься ближе к природе. И обувь уже не нужна, земля сама греет.

В гостинице я долго растирал замёрзшие ноги. Подлый «Элитспецстрой»! И я тоже хорош – куда смотрел? А ещё изображаю из себя опытного путешественника.

Гид где-то раздобыл для меня старые резиновые сапоги. Лавовое поле – ерунда. Завтра предстояло многочасовое восхождение на обледеневший кратер вулкана. А мне ещё нужно сочинить, почему резиновые сапоги лучше и удобнее, чем профессиональная обувь для горного туризма. Э-э… С опытом походов… Стоимость обуви перестаёт иметь значение. Важно лишь то, как мы относимся к природе. Если идёшь в горы с открытым сердцем, они примут тебя и в резиновых сапогах. Ну, как-то так.