Тот осенний день я запомнила навсегда. Вечером мы с сыном Серёжей, которому исполнился годик и три месяца, вышли погулять перед сном и заодно встретить папу с работы. Было очень холодно, моросил промозглый дождик, но я одела Серёженьку в тёплый комбинезон, зимние ботиночки и оставалась спокойна. В этих ботинках сынишка с удовольствием шлёпал по лужам, бежал немного впереди меня.

Между нашими пятиэтажками располагался небольшой тоннель. Обычно народ шёл через него и наш двор, спеша на электричку, но в тот час улица выглядела безлюдной, мрачной и по-осеннему тоскливой. Едва мы свернули в тоннель, как навстречу нам вышла цыганка. Я даже остолбенела, глядя на неё.

Цыганка выглядела очень необычно для большинства представителей этого племени и была одета явно не по погоде. Она больше напоминала артистку, только что сошедшую со сцены театра «Ромэн»: много невероятно ярких даже для цыганок цветастых юбок, вся усыпана какими-то блёстками и непонятными украшениями. В ушах тяжёлые гривны, на груди монисто. Я часто видела городских цыганок, стоявших у центрального рынка. Обычно они продавали с рук дефицитные в то время духи и помаду, бывало, приставали к прохожим и с навязчивым предложением погадать, но никто из них так ярко и странно не одевался.

Однако куда больше одежды меня удивило и даже ужаснуло лицо этой женщины. До сих пор иногда вижу его во сне: глубоко впавшие глаза, словно две чёрные ямы, кожа на скулах так натянута, что, казалось, облегает голый череп. Я перепугалась до дрожи в коленках.

Серёжка бежал впереди, и цыганка оказалась как раз на его пути. Она присела перед моим сыночком, посмотрела на него внимательно, затем резко поднялась. Глядя мне прямо в глаза, загадочно произнесла: «Не живучий у тебя парень-то. Не живучий». Не помня себя от страха, я схватила Серёжку на руки и бросилась бежать от этой бабы, больше похожей на привидение. Неслась со всех ног домой, пулей взлетела на третий этаж. Не звонила, а барабанила в дверь что есть мочи.

Открыла мама, сразу забрала сына. Потом ещё долго успокаивала меня. На всякий случай насыпала малышу несколько крупинок соли на темечко – от сглаза, потом унесла его умываться. А меня ещё долго трясло от страха.

Вскоре случилось то, что перевернуло всю мою жизнь. Серёженьку мы похоронили через месяц. Он умер от сильной пневмонии. Не кашлял, не задыхался, даже из носа не текло. Участковый врач ошибся с диагнозом. Что это было, я так и не поняла. Об одном лишь догадывалась: смерть сына тесно связана со словами той проклятой цыганки. Иногда мне казалось, что всё это происходит не со мной, но ведь страшная гадалка не привиделась мне, я не бредила, до сих пор помню её ужасное лицо.

Прошли годы. Я родила сына Сашу, потом появилась дочка Людмила. И снова произошла дикая история, которая едва не заставила меня поседеть.

Праздновали день города, и у драмтеатра произошла массовая драка молодёжи. Милиция забирала и правых, и виноватых – всех, на кого указывали какие-то подростки, утверждавшие, что у них украли магнитофон. В этом хаосе и потерялся мой Сашка, тогда ещё десятиклассник.

Когда Александр не пришёл домой, я переполошилась. Начала звонить его друзьям, знакомым, одноклассникам, но никто из них в тот вечер не видел сына. К ночи обзвонила все больницы, отделения милиции, морги.

Я гнала от себя страшные мысли. В те годы Саша был очень активным мальчиком, проводил дискотеки в школах и Доме пионеров.

В следующие двое суток мы с мужем и родителями объездили весь город, побывали всюду, где мог находиться сын, однако поиски завершились ничем, Саша как в воду канул.

На третьи сутки я возвращалась домой, взяв на работе отгул. Снова, как и в тот злополучный день с цыганкой, лил дождь, небо затянули низкие тучи, на улице было малолюдно. У здания сельхозинститута едва не сползла по стенке – сил совершенно не оставалось, ноги не слушались. Села прямо на асфальт. Посмотрела на небо и начала молиться. Редкие прохожие, наверное, думали, что я пьяная, и брезгливо отворачивались.

Вдруг небо надо мной посветлело, тучи разошлись, и в образовавшийся проём выглянуло солнце, облака вокруг порозовели. Это длилось какие-то мгновения, но я почувствовала резкий прилив сил, поняла, что могу подняться и двигаться дальше, словно у меня открылось второе дыхание.

Направилась к остановке трамвая. Но самое главное – на душе возникло странное спокойствие, будто небесные силы услышали меня.

Через два часа позвонили из милиции, сообщили, что Саша находится у них и можно его забирать.

С тех пор я чаще стала бывать в церкви. Тогда купила в храме новую икону, молюсь ей и по сей день.

Серёженька лежит рядом с моим папой. Однажды в мае мы с семьёй отправились на кладбище навестить всю нашу родню, поскольку в родительский день не смогли выбраться. Со мной поехали мама, невестка, сын Саша и внук Сашенька, или, как мы его прозвали солидно, Сан Саныч.

Мы с маленьким Сашенькой побывали на могилках его прабабушек и прадедушек, другой родни, а затем пришли к сынуле и папе. Все занялись уборкой, а я с Сан Санычем присела немного отдохнуть на скамейку, стоявшую поблизости. Малыш тоже устал и уснул у меня на руках. Я сняла куртку, положила внука на столик, склонилась над ним. И сама не заметила, как задремала.

В какой-то момент почувствовала, будто в природе что-то неуловимо изменилось. Сразу очнулась, придвинула к себе маленького Саню, огляделась по сторонам. А вот что именно изменилось, так и не смогла понять. Вроде всё оставалось на своих местах, как и прежде: большой Саня сажал цветы на могиле, девчата ушли за водой, всё спокойно. Но воздух стал каким-то иным. Мне показалось, он как-то сгустился, начал расслаиваться. Повернула голову в сторону аллейки и увидела, как к нам приближаются три фигуры.

Привстала, пытаясь всмотреться в незнакомцев. Двое были в белом, а впереди шёл юноша, почти взрослый, красивый, сероглазый, очень похожий на родню мужа. И такой неуловимо родной – ямочки на щеках и подбородке. Я сразу поняла, кто это.

Парень подошёл ко мне, положил руку на плечо, и я невольно прошептала: «Сыночек, прости меня, ради бога, за то, что не уберегла». А он в ответ прошелестел одними губами: «Ну что ты, мама…»

Я стояла и наблюдала, как все трое уходили, а потом они словно растаяли, и воздух снова стал прежним. Мир вернулся в нормальное состояние: вот девчата возвращаются с водой, вот Саша подошёл и поцеловал сына, который к тому моменту уже сидел у меня на коленях.

С тех пор я так и живу в сомнениях. После смерти Серёжи долго думала, почему такой маленький, ещё безгрешный человек так рано умер. После того как нашёлся Саша, я много молилась, верила, благодарила Господа за спасение сына.

Но что же я видела на кладбище – сон, видение, наваждение? Или действительно существует некое измерение, откуда ушедшие в мир иной могут приходить к нам или подавать о себе весточку? Это известно лишь одному Богу.