– Слышь… Эй, ты! Я с тобой разговариваю. Смотри на меня. В глаза мне смотри.
– Ну. Чего хотел-то?
– Ага. Да просто хотел сказать тебе кое-что.

Просто на второй день отпуска ты совершенно ясно понимаешь: ничего из того, что ты там себе нафантазировал и запланировал (вот вскочу с утра пораньше да как пойду заниматься всеми накопившимися делами, и никто меня не остановит!), – ты не успеешь, не исполнишь, даже близко не подойдёшь к финалу этого бесконечного списка.

Тебе, казалось бы, ничто не мешает. Ну вот разве что в первый-то день решил немного расслабиться, а как же, ведь отпуск же. Если не отдыхать, зачем тогда вообще работать?

Ну и расслабился. Вот сегодня головушка и бо-бо. И на эту больную голову тебе и начинает казаться: всё бессмысленно, ничего делать не надо, надо ничего не делать, просто тихо лежать пластом и смотреть в потолок, жалея себя.

Нет, надо съездить в магазин за пивом и солёными орешками. Потом сесть в тенёчке у крыльца и неспешно употреблять всё это, слушая, как соседи по даче рьяно принялись за работу. Вот один начал косить траву, другой вспомнил, что у него тоже давно не кошено… и всё в таком духе. Третий же вообще схватился за «болгарку» и начал пилить там что-то тяжёлое, железное.

А ты ничего не делаешь, ты как бы отсутствуешь, тебя здесь нет. Такая красота. Спокойствие…

Но время-то идёт, и вот уже второй день отпуска. Завтра будет третий! Если продолжать в том же духе, то и весь отпуск утечёт сквозь пальцы без всякого видимого результата, и потом будешь жалеть себя и ругать ещё больше.

Дача требует внимания, словно капризная женщина. И сколько ты ей ни угождай, всё мало.

Конечно, многие говорят, что в отпуске надо куда-нибудь уезжать. Тогда, мол, и отдохнёшь, и впечатлений наберёшься. Но мы не любим эту тему. Были мы несколько раз в путешествиях. Ничего хорошего. Устаёшь хуже, чем на работе, а впечатления по большей части негативные… Да и кому они, по правде, нужны, эти впечатления. Мы ж взрослые люди, не барышни кисейные, эмоций в повседневной жизни и так хватает. Даже через край. Так что не надо нам вот этого, не надо.

Другое требуется.

Вот шёл вчера с автобуса в сторону родной дачи. Лето, жара, да. Самые длинные дни. Отпуск, первый день, мать его. Но пришлось ехать зачем-то в город, заниматься скучными бюрократическими делами, которые в иное время уладить невозможно. Ну, вроде бы всё сделал. Утомился. Взял пивка. Отрешился от забот…

И вот идёшь так и видишь – в поле возле тропинки лежит старичок. Лежит прямо в траве, в высокой июньской траве, как подкошенный. Недвижно так лежит.

Первая мысль какая? У старичка тепловой удар. Значит, что мы делаем в случае теплового удара? Вспоминай. Мы оттаскиваем старичка в тень, снимаем с него обязательную фуфайку и яловые сапоги, даём пить, прикладываем лёд к ногам. Или к голове? Лучше бы и туда, и туда, но льда всё равно нет. Дать понюхать нашатырку? Нашатырки тоже нет. Есть только пиво. Думаю, пиво старичку точно не повредит, оно никому не может повредить.

– Живой ли, отец?
– Живой! – смущённо улыбается старичок. – Да не парься, я просто так тут лежу. Думаю…

И безмятежно смотрит на близлежащую берёзовую рощицу. Явно никуда не торопится. И думает о чём-то своём, важном. Или неважном.

Он полон впечатлений и переживаний. Ехать ему для этого никуда не надо. Не надо никаких дальних путешествий. Всё находится здесь, в шаговой доступности.

Это ты паришься, а не он. У него всё отлично. Ты ему только мешаешь.

И тебе становится так завидно, такая безмятежность и неторопливость… И понимаешь ты, что вот оно, действительное счастье. Вот так и надо.

Может быть, когда-нибудь и у тебя так получится. Ну, если будешь себя хорошо вести.

А пока лучше заняться делом. Полезным делом. Тем, которое давно лежит отложенное на потом. Для которого все материалы давно припасены и даже основание готово. Не хватает только решимости начать всерьёз.

– Ты что, ты имеешь в виду?..
– Да-да, именно.

Пора класть печь.

– Нет, только не это! Это же столько мороки. Месить раствор, таскать кирпичи, шуровать мастерком, стучать киянкой и всё до последнего миллиметра вымерять по уровню!.. Ты же знаешь, как я не люблю уровень. Я не могу работать по уровню. Он мне не нужен. Я должен постоянно расти над собой. У меня и без уровня всё отлично получается.
– Ладно, ладно, можешь обойтись без уровня. Пусть будет кривенько, но живенько. Ведь печку мы с тобой задумали не очень большую и высокую. Так, рядков пятнадцать. Два на четыре кирпича. Вполне достаточно для нашего домика. И тепло будет, и на плите сготовить что-нибудь можно… в самую плепорцию.

Так что давай, не ленись. Сжал булки – и вперёд. А то расслабился, ишь. Сибарит. Глина полезна для здоровья.

– Нет, ты так просто это говоришь! «Бери и лепи»! Я тебе что, господь бог или профессиональный печник? Я тебе даже не Ленин!
– Ты мне хуже. Ты мне Карл Маркс или Лагерфельд, а может, Брюллов, а может, Великий. Всё может быть…

Ладно, не бери в голову. Как тут один мне сказал: главное, говорит, чтобы у человека стул хороший был. Регулярный. А всё остальное ерунда. Если стул хороший – значит, всё хорошо. Так что давай, решайся. Бери и начинай делать.

– Да-а, вот самое главное – решиться. Ты прав. Принять решение и начать действовать. А иначе можно уподобиться той бабушке… помнишь ту бабушку в автобусе?
– Ну ещё бы.

Еду в автобусе на работу. Какая-то старушка с рюкзаком спрашивает у стоящего рядом мужика:
– Молодой человек, когда будет остановка «Водочная»?

Тот, мягко говоря, культурно шокирован: на этом маршруте нет такой остановки. Есть остановка «Лодочная», наверное, она-то вам и нужна? Нет, упрямится бабулька, «Водочная»!

– Ну, тогда не знаю, – говорит мужик. – Всю жизнь водку пью, а такой остановки здесь не слыхал.

Бабулька начинает спрашивать подряд у всех пассажиров. Между тем мы приближаемся к «Лодочной». Пассажиры говорят бабульке все как один, что ей, наверное, сейчас нужно выходить, нет никакой «Водочной», не бывает в природе. Бабулька не верит. Водитель объявляет «Лодочную». Бабулька в трансе застывает у открытых дверей, не знает, что ей делать. Её грызут очень сильные сомнения. Выходить? Не выходить? Автобус стоит, ждёт. Все пассажиры тоже ждут, смотрят. Никто бабульку даже не торопит, интересно.

Наконец она отступает на шаг от дверей, двери закрываются, автобус продолжает движение.

Я загадал, что она, умученная сомнениями, выйдет на следующей остановке. Но бабулька героически продержалась целых две! Вышла там, где ничто даже близко не напоминало ни «Водочную», ни «Лодочную». И теперь ей, конечно, предстояло снова сесть на автобус или маршрутку, оплатить проезд и вернуться туда, куда ей с самого начала и подсказывали добрые люди.

Нет, не хочу я быть, как эта бабулька. Нельзя вечно сомневаться тогда, когда не надо сомневаться, и пребывать в неуверенности там, где всё ясно. Некоторые вещи надо знать твёрдо и соблюдать неуклонно. Или хотя бы слушать умных людей.

– Правильно. Вот иди бери ведро, воду и смесь. Начнём мутить раствор. Самое время.
– Так. Где это всё у меня было. А, вот… Слушай, зачем я купил целых три мешка? И двух бы за глаза хватило.
– Ничего, будет в запасе. Мало ли что.
– Валяться тут будет, раздражать… Так, льём в ведро водичку. Добавляем пес-с-со-о-ок и глину… Тщательно перемешиваем. По консистенции раствор должен напоминать жидкую сметану.
– Я помню.
– Вот за что я люблю работать с ним – это не цемент, который через час схватится, и ничего уже с ним не сделаешь, если не успел. Здесь во времени ты не ограничен. В любой момент можешь бросить всё и уйти. А потом размочить – и заново.
– Я т-те брошу, я т-те уйду! Ишь, заговорил! Работай давай!
– Ладно, ладно… посмотрим. Кстати, где там твой уровень? Давай его сюда. Пусть уж всё по уму будет. Для себя делаем, не для дяди.
– Конечно, для себя. Это ж печка, ты понимаешь – печка! Она всегда нужна. А сейчас тем более. Времена тревожные. Где-то война, где-то голод, холод, эпидемии. Мало ли что. Халтурить в этом деле не надо.
– Так. Аккуратно укладываем первый кирпичик на уже готовое основание. Ласково прижимаем его рукой, чтобы раствор выдавился снизу во все стороны. А теперь потихоньку кияночкой, кияночкой его… да по уровню. Чтоб и дальше всё было ровненько и красивенько. Ну вот. Вот так. Слушай, какой я молодец-то, а. Надо бы пойти пивка хлебнуть.
– Я т-те щас хлебну! Погнал быстро дальше!
– Ладно, не шуми. Тоже мне, надсмотрщик выискался… Значит, берём второй кирпичик. Потом третий. Четвёртый. И всё в том же духе… тирьям-пам-пам, тирьям-пам-пам… И снится нам не рокот космодрома… не эта ледяная шелуха-а…

– Э, э… дорогой товарищ. Не слишком ли ты разошёлся? Третий ряд уже кладёшь.
– Ну.
– Так прервись, сделай небольшой перекурчик. Сходи в речку. Жарко ведь. Потом повесь на солнышко свои свежевыжатые плавки. Надень сухие. А можешь и не надевать. Ходи голым. Всё равно вокруг никого нет. Хлебни пивка. Позвони друзьям.
– Отвали, не мешай. Вернее, давай-ка замеси ещё ведро раствора.
– Нет. Ты что, хочешь выполнить пятилетку в три дня? А потом?
– Да я тебе работу найду, не парься.
– В смысле?
– Ну, печка есть, значит, дрова нужны.
– Ты что, собираешься заготавливать дрова на зиму? Ты в прошлой жизни не был дровосеком, а?
– Кем только я не был в прошлой жизни… Кстати, помнишь, как мы купили по случаю топор? Отличный топор российского производства. Большой, тяжёлый, с длинной рукояткой. Не какой-нибудь там разрекламированный финский шлак. Ещё, помню, посмотрел я на него и думаю: вот чем мы будем рубить дрова-то. Он и в качестве колуна подойдёт, и вообще… А продавался чего-то совсем за копейки. И вот побежал я быстренько на кассу, купил топор и пошёл. По улице с топором. И при этом смотрел в лица встречных людей.

И вот что странно, никто меня не опасался. Видимо, сказывается внутренняя моя интеллигентность, добрые глаза с морщинками-лучиками никуда не спрячешь… А вот когда я купил мороженое и стал есть его на ходу – в одной руке эскимо, в другой длинный топор, – тут отношение людей ко мне почему-то стало насторожённым. Хотя, казалось бы… при чём тут эскимо?

– Мороженого бы сейчас неплохо, да… Значит, ты собираешься браконьерить. Заготавливать дрова дедовским способом.
– Ну не покупать же. Вокруг глухомань. Много всякой левой растительности, которая не нужна и мешает. Много сухостоя, валежника. А что? Госдума валежник разрешила. Спасибо ей за валежник. Как тут не заготовить пяток кубов дров? Их надо заготавливать обязательно. Не газом единым жив русский человек. Печка же. Подовая. Тепло. Каша пшённая, топлёное молоко, томлёное мясо в горшочке… ты забыл?
– Замолчи, изверг! У меня уже начал выделяться желудочный сок! Я сейчас захлебнусь!
– Вот иди и меси раствор. А я пойду хлебну пивка. И давай вспоминай порядовку, двоечник.
– Зачем мне это надо?
– Да затем, что в этом ряду нам уже придётся устанавливать топочную дверку. А это дело непростое. И все секреты мы не будем раскрывать.

И сницца нам не рокот космодрома-а… не эта… вся такая… ерунда… тирьям-пам-пам, тирьям-пам-пам… гули-гули-гули-гули-гули-арам-зам-зам… Ух ты, смотри, как хорошо получается. Всё одно к одному. Дверка встала прямо как надо. Как будто тут всю жизнь и была. Отлично. Стекло пока не вставляем. Во избежание. Это ещё успеется. Ну и погнали кирпичики дальше, до перекрытия, а уж после настанет момент для установки плиты.

– Ох, это тоже такой непростой момент…
– Момент как момент. Придётся, конечно, задействовать «болгарку», кое-что кое-где подпилить, попылить кирпичной пылью. Не без того. Зато вот, гляди: оп-па… и плита уселась на месте. Как влитая. Как родная. Много времени не заняло. Да, любимая жена этот момент оценит.

Кстати, какой сегодня день отпуска?

– Вроде бы пятый.
– Так, очень хорошо. Значит, завтра вершим дело. Как говорится, конец – делу венец. Будем выкладывать основание трубы. Хорошее окончание дела гораздо важнее того, как всё начиналось. Оно могло начинаться и неудачно, и медленно, и лениво. Зато теперь-то как попёрло, а? Главное – результат.
– Согласен. Значит, завтра делу – труба.
– Можно и так сказать. Кирпично-глиняные занятия прекращаются. Отмоем нашу печку-матушку чистой водичкой. Пусть будет красивая и нарядная. Топить её пока нельзя, просыхать ей ещё месяц. Но можно, конечно, попробовать зажечь в топке какую-нибудь бумажку, чтобы посмотреть, как пойдут дым и тепло… Ну ты посмотри, а! Никакой трубы ещё нет, а тяга уже есть. Отличная тяга. Всё по уму. Как хорошо-то.
– Да чего хорошего? Печку выложил, а дымоход отсутствует. Не подготовил, проленился. А зима уже близка.
– Зима всегда близка, даже в середине июля, даже посреди отпуска. Это мы помним. Мы ведь в России живём и уезжать никуда не собираемся. Мы ж глубинный народ. У нас топор есть, печка, огород, валенки. Ружьишко. Медведь недоенный ходит на заднем дворе. Не хватает только балалайки. Но и это вопрос решаемый. Надо посмотреть на сайтах. Вот. Что я ещё могу сделать?
– Ну, слава богу, достаточно. Так что решил с дымоходом?
– Буду писать рассказ.
– Иди и пиши.