А ведь было, было! У приятеля Сан Саныча были шикарный японский проигрыватель «Сони» и полтысячи виниловых дисков – от битлов до Клавдии Шульженко. Проигрыватель Сан Саныч приобрёл за морские «боны», своеобразный эквивалент валюты, которые в СССР выдавали морякам военного и гражданского флота.

Штормовыми осенними вечерами я приходил к Сан Санычу в гости с бутылочкой массандровской мадеры или хереса, в зимнем Крыму мы обожали именно эти напитки. Пили медленными глотками, вспоминали лето и наши лучшие курортные романы.

А потом хозяин брал со стеллажа виниловый диск, бережно смахивал бархоткой невидимые частицы пыли, ставил на вертушку…

Помню, алмазная игла опускалась на пластинку автоматически, что считалось особым шиком. И в полумраке квартиры стерео-акупунктурно звучали битлы, роллинги, «Пинк Флойд», «Скорпионс»… Да-да, если при этом закрыть глаза, ощущения были такими, будто душу колют тысячей тончайших целебных иголочек.

И ещё было. Мне в квартиру провели стационарный городской телефон. Домобильная эра, новостройка, домашних телефонов нет. Во дворе две кабинки, куда жители четырёх домов ходили звонить. Естественно, круглосуточная очередь. Представьте, хочется сказать в трубку что-нибудь очень личное, а за спиной стоят соседка с таксой, бабка с двумя авоськами и поддатый хмырь.

Как ходили в гости? Чаще без созвона, наудачу. Едешь вечером через весь город, приезжаешь, звонишь в дверь, а хозяина нет дома, и ты возвращаешься с купленным впрок вином и тортиком, оставляя в двери записку, мол, был Вова, но не застал.

Бывает и так, что у приятеля в гостях девушка, и он тебе не откроет. А бывает, звонят тебе, открываешь, а на пороге люди, которым ты сегодня, как бы помягче выразиться… Не совсем рад.

А бывает, мотаешься по городу или задерживаешься на службе, приезжаешь поздно вечером, а в дверях записка от девушки, которую ты очень-очень хотел бы сегодня видеть. И не только видеть.

Или жена внезапно приезжает из аэропорта. А тебя нет, но в дверях записка от твоей девушки, и жена её читает и… Ах, сколько коллизий, сюжетов!

У товарища случилась драма. Закрывшись в квартире, он пил шампанское с девушкой, которая в итоге ему не дала. А в это время в гости пришла другая девушка, которая была очень даже не против, но он не открыл ей дверь, потому что ещё надеялся. И вообще, как бы это выглядело – к тебе приходит подружка и застаёт тебя с… А когда товарищ пожалел и раскаялся, девушка, которая звонила в дверь, тоже ему не дала. Обиделась.

Все эти и прочие проблемы ныне решает смартфон. И вообще сегодня как-то не принято заявляться в гости без звонка.

И вот долгожданный праздник: пришли мастера, провели провод, подключили телефон. А денег на покупку самого аппарата у меня не было. Оставалось две недели ждать получки, чтобы купить дисковый или…

Это «или» предложил мне друг – офицер флота, который в тот же вечер приволок с корабля списанный аппарат. Неказистый, чёрный, изрядно покоцанный, но исправный. У него была особенность: трубка прищёлкивалась к корпусу, чтобы не слетала при штормовой качке.

Мы подключили аппарат к сети, а потом – ну конечно же! – налакались хереса, потому что за окном лил противный ноябрьский дождь. Хереса у нас было, кажется, четыре бутылки. Помню, товарищ так поплыл, что уснул у меня на диване. Засыпая, бормотал:
– У Володеньки телефон… У Володеньки телефон…

И ещё было. В курсантские годы друг Серёжка снимал кинокамерой наши собственные любительские фильмы. Проявлял плёнку, а потом мы приходили по субботам к нему в гости в семейную общагу и смотрели своё кино, точь-в-точь как в фильме «Служили два товарища». И, конечно же, пили. Что пили? Болгарскую «Варну» и румынское «Котнари».

И ещё. В лихие девяностые, прощаясь с любимым Севастополем, мы с другом Витьком снимали квартиру в центре города. Мне предстояло уехать жить в Петербург, Витёк выбрал Москву.

До отъезда оставался год, и мы решились исполнить давнюю мечту – снять квартиру в самом центре города на Большой Морской улице.

Отремонтированную пустую двушку-сталинку обставили мебелью из моей проданной квартиры, а Витёк вложил свои сбережения в необыкновенный музыкальный центр. Это был гибрид японской вертушки «Панасоник», кассетной немецкой деки «Телефункен» и огромных стереоколонок советской аудиосистемы «Ростов». Колонки были с человеческий рост, и, когда мы их врубали, соседи принимались ожесточённо стучать по батареям или барабанить нам в дверь.

Но больше всего на свете мы любили приглашать вечерами красивых девчонок, вырубать свет и, валяясь на моей шикарной тахте-аэродроме, слушать, как из тишины возникает и буквально завинчивается в нас острейше-тишайшая музыка, например, Роберта Майлза, или Китаро, или Гэри Мура. При этом в сумраке квартиры вибрировал воздух.

Таким образом, кстати, нам удавалось приостанавливать время, растягивая иной романтический вечер или ночь до размеров недели.

А бывало и так. На пятом курсе мы создали «Корпус быстрого реагирования» – по субботам выдвигались с магнитофоном и вином в квартиры девчонок, которых накануне разыскивал наш факультетский комсомольский бог Вадик. Разыскивал – в смысле девчонки должны быть с квартирами, а их родители в отпуске или загранкомандировках.

«Военно-учётные специальности» в «Корпусе быстрого реагирования» были строго распределены. Вадик искал и договаривался, мы с Женей закупали и доставляли к месту вино и закуску, а Валера тащил бобинный магнитофон «Юпитер» величиной с большой современный чемодан.

Однажды рождественской ночью мы десантировались в общежитие института культуры – именно там учились самые озорные студентки Ленинграда. По причине позднего времени суток и «криминального» груза, лезли в окно третьего этажа. Девчонки связали канат из простыней, и мы поднимались по нему.

В ту ночь первым полез Валера, к которому привязали его магнитофон. На середине пути простыни развязались. Валера грохнулся, сломал копчик, и мы волокли его на себе в клинику травматологии.

– Вы, взрослые, так усложняете свою жизнь! – выговаривает мне шестилетняя дочь.

Только что в здании планетария мы посетили музей-экспозицию телерадиоаппаратуры XX века. На стендах были те самые громоздкие дисковые телефоны, приёмники, проигрыватели виниловых пластинок, массивные утюги без реле, плёночные кинопроекторы, пишущие машинки и прочее.

Верунчик дотошно расспрашивала, для чего предназначено то или иное устройство. Выслушав ответ, порой улыбалась, а порой морщила милый лобик и наконец резюмировала:
– Неужели так трудно было просто пойти купить хороший планшет или смартфон, который заменит всю эту ерунду? Вы, взрослые, так любите усложнять и загромождать жизнь! А всего-то надо чиркнуть пальчиком по экрану.

Хотел возразить, скольких воспоминаний и радостей лишился бы лично я, если бы в моей жизни не было виниловых пластинок, магнитофонных кассет и прочих вещей. Чего стоит одна лишь стереомузыка из стационарных колонок в полумраке съёмной севастопольской квартиры!

А потом подумал: было бы что-нибудь другое, такое, о чём я даже сейчас не имею ни малейшего представления.

Хотя заманчиво – «чиркнул пальчиком» по экрану, и сразу решились многие проблемы – приехали долгожданные гости, пришла желанная девушка, разрулились дела.

И ещё этот музей напомнил мне рассказ Стивена Кинга «Необходимые вещи». Лукавым продавцом в том антикварном магазинчике был сам сатана.