Когда оживают чучела
10.08.2022 17:07
Когда оживаютНастя уже собиралась возвращаться в свой родной город, когда Даша предложила пожить у неё. Сначала она подумала, что Дашка просто болтает. Кому нужна в малогабаритной квартире отчисленная студентка без средств к существованию. Но Даша клялась, что у неё такой понимающий мамасик – беглого каторжника приютит и за родного брата выдаст.

У них и правда одно время жил каторжник, друг отца, скрывавшийся от агрессивных коллекторов. Юля, она же мамасик, полгода лечила его от депрессии домашними средствами, авокадо кормила, кедровой настойкой поила. Велотренажёр купила ему – крути и радуйся, ни один коллектор не догонит.

Зато Гришу, мужа Юли, догнали во дворе и сцапали как особо приближённого к должнику. Дома его и не сразу хватились, он ведь в командировку на три дня должен был ехать, а попал в заложники. Юля потом Гришу на велотренажёр обменяла, а каторжанина так запрятала, что даже Гриша после освобождения не смог найти, чтобы по-дружески спустить его с лестницы.

Даша его через месяц на антресоли обнаружила. Она и Настю успокоила, сказала, что в крайнем случае на антресоли можно поспать ночь, другую. Но когда Настя поклялась, что за ней точно никто не гонится, мамасик Юля постелила ей в гостиной на диване. Одним из последних гостей на нём была парализованная соседская бабушка, Маргарита Николаевна. К Юле она обычно заходила чайку попить и на невестку пожаловаться. Юле она доверяла, как когда-то своей любимой дворняге Юльке, всё понимающей и молчаливой. Обе смотрели на неё умными влажными глазами и внимательно слушали, склонив голову на бок.

Вот и в тот раз только Маргарита Николаевна чаю отхлебнула, только первое проклятие невестке послала, удар-то её и хватил. Хорошо, хоть на диване сидела, а не на какой-нибудь табуретке. Юлин диван Маргарите давно приглянулся, и, когда приехала скорая, от госпитализации она отказалась. А невестка отказалась от не госпитализированной Маргариты. Что было делать, Юля из частной клинки врача вызвала, лечение назначили, прокапали, прокололи, через пару месяцев бабушка как новенькая стала. Невестку саму чуть удар не хватил, когда она с ней в подъезде столкнулась.

Маргарита говорила, что выжила благодаря адреналину, то есть назло невестке, и что теперь завещание она на Юлю напишет, пусть ей квартира достанется.

Такие серьёзные мысли близким людям передаются на дальние расстояния, а через два этажа – тем более. И в одно прекрасное утро, в половине седьмого, раздался настойчивый звонок в дверь. Наряд полиции во главе с поисковой собакой ворвался в квартиру. Обнюхав всех обитателей, псина мирно устроилась на диване в ногах спавшей бабушки. После трёхчасовых объяснений и поиска отпечатков пальцев Маргариты Николаевны как доказательства похищения человека полицейские удалились, проигнорировав похищенную.

Юля попыталась их остановить, возмущаясь равнодушным отношением к судьбе пожилого человека, но, встретившись взглядом с собачкой, мгновенно поняла – что ни делается, всё к лучшему. А Маргарита перепугалась, что её вообще внесут в список пропавших без вести, и поспешила домой, укутавшись в Юлин плед.

– Зато ремонт сделали в моей комнате, – похвасталась она на следующий день, – спальню себе там устроили, теперь я на двуспальной кровати отдыхать буду, овчарку себе заведу, которая приходила, пусть невестку кусает.

Вскоре Маргарита Николаевна и вправду привела из приюта псину, по форме похожую на ту, которая приходила. Но, оказавшись всеядной, собака кусала не только невестку, но и Маргаритой не брезговала. За ней и охотиться по всей квартире не надо было, запрыгивай на кровать и жуй, тем более что кровать псина выбрала как «место» в первый же день. Маргарита отвоевала себе краешек, и то благодаря запасам сухарей. Невестка работала на хлебозаводе, и хлеба в доме было – завались, но все предпочитали свежайший, а Маргарита готовила сухарики с разными вкусами.

В гости к Юле Маргарита теперь приходила вдвоём с Юлькой – так она назвала собачку, в честь ранее имевшейся. На Юльку собака не откликалась, потому что звали её Грета, о чём гласила надпись на ошейнике. Зато Маргарита Николаевна втискивала табуретку между Юлей и Юлькой, садилась и загадывала желание, всегда одно и то же, касающееся невестки, повторять не будем, чтобы не сбылось. Собачка неплохо себя чувствовала у Юли на кухне, где её, наконец, переставали пичкать сухарями и угощали нормальным человеческим бутербродом с колбасой.

Когда же Маргарита собралась в положенный ей санаторий на реабилитацию, вопрос не стоял – на кого оставить собачку. В сопровождении двух наволочек с сухарями Грета, а Юля предпочла данное при рождении имя, прибыла на знакомую ей кухню.

Отведав правильных бутербродов, Грета расположилась на всем уже известном диване. Но в первую же ночь перебралась на кровать под бочок к Юле, поэтому все последующие ночи на диване спал Гриша. А Дашу Грета взялась охранять, и вход в её комнату в течение дня для родителей стал недоступным, а для Даши стал недоступным свободный выход. Спасал балкон, общий с кухней, и то первые дни. Грета быстро сориентировалась в планировке квартиры, выслеживала Дашу и загоняла обратно в комнату, как обычно действуют собаки в отношении овец на лугах.

Гриша несколько раз пытался выгнать Грету, но это вам не друг детства, которого можно спустить с лестницы, и он покорно направится туда, откуда пришёл. Нагулявшись вдоволь, Грета, уставшая, но довольная, ломилась обратно в квартиру. А когда через двадцать один день санаторного лечения явилась Маргарита, Грета на неё даже не взглянула. Маргарита решила, что это всё из-за санаторских кошек, не надо было их гладить по три раза в день у столовой, привезла с собой их флюиды, только зря собаку в заблуждение ввела, теперь поди докажи свои права.

Решили Грету не травмировать, не тащить же насильно бедную отвыкшую собаку в соседнюю квартиру, это вам не лучший друг, может и тяпнуть. С Маргаритой теперь она разве что погулять выходила, и то за три сосиски. Первую сосиску она проглатывала в дверях квартиры, вторую – в дверях подъезда, третью – на улице, а дальше, обнюхав Маргариту на предмет четвёртой, неслась прочь. А Маргарита ждала её на лавочке у подъезда, как бедный родственник.

Такое поведение ни собак, ни людей до добра не доводит, рано или поздно что-нибудь да случается, незапланированное прибавление в семье, например.

Так и у Юли появился новый жилец – повреждённый голубь. Кто его повредил – неизвестно, может, и сама Грета. Юле она его принесла в зубах, как приносят добычу, но вместо того, чтобы съесть, стала охранять, позабыв о своей подопечной овечке Даше. Все думали, что гуля не выживет, но для очистки совести Юля вызвала ветеринара. Жить будет, но не взлетит, в дикой природе погибнет – диагностировал ветеринар.

Что оставалось делать, не посылать же птицу на верную гибель, оставили, прижился. Вполне себе воспитанный голубь оказался, гадил исключительно на балконе, куда имел свободный доступ как не взлетающий.

Маргарита регулярно снабжала его хлебными крошками, планируя в дальнейшем забрать к себе назло невестке. Юля намекала ей, что лучше бы забрать Грету. Но Маргарита говорила, что ей и самой теперь спать тесно на раскладном кресле, потому как двуспальную кровать невестка втиснула в гостиную, чтобы лишить Маргариту свободы передвижения на старости лет. Юля пыталась объяснить, что Грета тоже лишила её ночной свободы общения с мужем в расцвете сил. Но Маргарита, пережившая троих мужей, считала, что в личной жизни надеяться надо только на себя, что если сама себя не полюбишь, никто тебя не полюбит ни днём, ни ночью, и что Гриша давно уже на её невестку пялится, дверь в подъезде ей придерживает и запах её вдыхает с наслаждением.

Юля тоже узнавала в подъезде косметический аромат невестки, в каждом подъезде найдётся дама, оставляющая подобный шлейф.

Вот когда Настя пришла, Юля тоже почувствовала чуть уловимый запах, знакомый, но тревожный. Гриша сказал, что Настя пахнет «Юбилейным» печеньем, тем, которое в детстве было, причём с молоком. Гриша и в современном мире печенье с молоком ни на какой чизкейк с капучино не променяет. Да и вся Настя казалась Грише девочкой из его детства – короткая стрижка с длинными ресницами, короткая юбка с длинными ногами. И коленки у неё были вкусные – лучшее лакомство для Греты. А выражение лица у Насти было такое печальное, что её и правда хотелось лизнуть, например, в нос, чтобы она его не вешала, или по головке погладить и взять за руку, чтобы она ногти перестала грызть.

В общем, всем своим образом Настя как нельзя лучше вписалась в представление Юли о помощи страждущим. Даже Грета делилась с ней днём диваном, а ночью стала делиться с Гришей Юлиной половиной кровати. Когда же внутри у Юли вдруг начинало что-то закипать, она себя тут же осуждала и охлаждала, выпивая стакан воды. Ведь рано или поздно у всех всё устроится, мечтала Юля, и Грета уйдёт к невестке, и, может быть, даже подружится с ней, и Настя уедет в свой родной город, а потом снова поступит в колледж. И Маргариту она считала практически святой – не каждый возьмёт крупную собаку из приюта.

Юля и в голубя верила, что взлетит он рано или поздно. Она его во сне однажды увидела летающим и даже агрессивным, еле-еле отбилась. Проснулась, бросилась на балкон – вдруг улетел, но птица мирно прогуливалась, не планируя ни полёта, ни нападения на окружающих. Юля ещё подумала, что ему скучно на балконе и надо бы вынести его во двор на травку. Маргарита тогда сказала ей, что птица во сне предвещает беду, но Юля успокаивала себя тем, что птица приснилась не какая-нибудь, а знакомая, домашняя, даже если и тюкнула пару раз, это же не дикий коршун в чистом поле.

Намного хуже Юля почувствовала себя, когда увидела во сне Грету с окровавленной пастью. Грета скулила, пытаясь что-то объяснить Юле, а потом вцепилась в край одежды и потянула за собой по пустому тёмному лабиринту, в конце которого они наткнулись на человека, лежавшего в луже крови. Юля поняла, что это Гриша, хотя сходства не было. От такого видения Юля проснулась в ужасе и с мыслью, что Грета загрызла Гришу.

Включив свет, Юля обнаружила Грету, спавшую по диагонали на большей части кровати. Сожрала Гришу! Юля ещё не отошла ото сна и не сразу поняла, что Гриша пошёл в туалет или попить воды, куда ему ещё было деться в половине третьего ночи. Юля выключила свет и стала ждать Гришу, чтобы пожаловаться на непотребное поведение собаки во сне.

Прошло минут двадцать, и Юля решила потихоньку, чтобы никого не разбудить, пробраться на кухню. В ванной свет не горел, но слышался звук воды из-под крана, и ещё слышались какие-то звуки, к которым Юля постеснялась прислушиваться. Возвращаясь в спальню, она заглянула в комнату к Даше – Даша спала, а потом к Насте в гостиную – пусто. Юля и на балкон заглянула – никого, кроме голубя. Минут через двадцать вернулся Гриша и, устроившись на краю, отведённом ему Гретой, мгновенно захрапел. А Юля почувствовала запах «Юбилейного» печенья с молоком. Не может быть – подумала она.

На следующую ночь всё повторилось, только Грета ей не приснилась, ей вообще ничего не приснилось, потому что заснуть не смогла. Сначала она ждала, когда Гриша встанет и крадучись выйдет из комнаты, потом встала сама и пошла слушать воду из-под крана и ещё те звуки, к которым она снова постеснялась прислушаться.

Так повторялось каждую ночь, пока дверь ванной не шарахнула Юлю по лбу. Тут-то все и очнулись. Настя побежала собирать вещи, а Гриша шагнул на кухню, распахнул холодильник, схватил пакет молока и выпил залпом. Потом прошёл в спальню и бухнулся на кровать. Грета аж подскочила и, почуяв запах молока, лизнула Гришу.

Юля лежала, замерев. На лбу, раздуваясь, пульсировала шишка. Утром Даша спросила Юлю, где это она так приложилась. Про Настю она тоже спросила, но только вечером. Юля сказала, что Настя поехала домой, потому что заболела мама. Вот и хорошо, сказала Даша. А Грише вообще повезло, ему и говорить ничего не пришлось, никто его ни о чём не спросил.

Так и живут дальше. Недавно у Юли появились новые подопечные – чучела. Брат троюродный поручил ухаживать. Сам он на дачу переехал, а в квартире осталась коллекция чучел животных. Взять их с собой было никак невозможно, поскольку им нужны постоянный температурный режим и регулярная санитарная обработка, а на даче мышей и насекомых полно. Квартира у брата двухкомнатная, чучела мостятся в несколько ярусов, а кое-кто на потолке приспособился, не будем называть по имени, и так жуть берёт.

Скажу только, что за еженедельную санобработку брат пообещал Юле подарить из коллекции одного из крокодилов. Юля теперь ухаживает за ними, как за родными. Но брат её предупредил, что важно не переусердствовать, а то ведь и ожить могут.

Светлана ЕГОРОВА
Фото автора

Опубликовано в №30, август 2022 года