Много лет назад в один из жарких дней меня, молодую корреспондентку, вызвал заместитель главного редактора Тимур Акбарович: появились вопросы к моей публикации. В кресле возле окна сидел вальяжный представительный мужчина, который пристально меня разглядывал. Я не понимала, что тут делает посторонний. Настораживало и то, что Тимур Акбарович практически не имел претензий к моей заметке, но почему-то продолжал удерживать меня, задавая вопросы на отвлечённые темы. Уходя, я чувствовала спиной оценивающий взгляд незнакомого гостя.

Надо сказать, в ту пору я была очень даже ничего: высокая грудь, тонкая талия, волнистые волосы ниже плеч. И постоянная улыбка: я была счастлива, что работаю здесь, что у меня много друзей и подруг, жизнь бьёт ключом и впереди так много интересного.

Уже через секунду, пулей вылетев в коридор, забыла о незнакомце – зачем мне такой старый поклонник? Ему ведь за сорок!

Но, как оказалось, его внимание я оценила неверно. Дело в том, что Тимур Акбарович все уши прожужжал приятелю, какая талантливая, а главное, хорошенькая девушка появилась в коллективе. Мол, её бы с твоим младшим братишкой познакомить. Парню 27, а он девиц меняет как перчатки, пора остепениться. Вот приятель и заявился в редакцию на смотрины.

А дальше случилось вот что.

Однажды, когда мы, пообедав, вернулись к работе, зазвонил телефон.

– Это самая красивая девушка редакции? – вальяжно спросил мужской голос. – Разрешите представиться, Алан.
– Вы хотите информацию в газету принести? О чём?
– Нет, я познакомиться хочу. Увидел тебя и потерял голову.
– А-а-а, очередной поклонник! – вспылила я. – Не отнимайте, пожалуйста, время, у меня его и так в обрез.
– Я не очередной, – заверил меня незнакомец. – И очень скоро стану для тебя единственным.
– Держи карман шире, – парировала я и отключилась.

Но напрасно я надеялась, что незнакомец больше не позвонит. Наоборот, он решил взять меня измором – звонил ежедневно. Поначалу я бросала трубку, огрызалась, но очень скоро мне стало не хватать этого бархатного голоса с мягкой, располагающей интонацией.

Телефонное общение длилось уже месяц, я стала отвечать дружелюбнее, рассказывала, с каких новостей началось утро, какие материалы поручили написать.

И ещё. Я часто дежурила по номеру, газету подписывали в печать за полночь, а то и под утро. Постоянно бегала вниз, в типографию, – относила на правку полосы, приносила обратно – контролировала, так сказать, производственный процесс. Вместе со мной дежурили ответственный секретарь, наблюдатель из обкома и корректор. Столовая вечером закрывалась, и ближе к ночи всем очень хотелось есть.

Как-то раз, вернувшись в кабинет, застыла в шоке. На моём столе красовались огромный дефицитный тогда торт «Птичье молоко» и огромный же букет роз.

Я пулей слетела вниз, к нашему сторожу Адхаму-бобо. Спросила, не приходил ли кто-нибудь в редакцию, пока меня не было? Тот отвёл глаза и клятвенно заверил, что нет, никто. Мимо него, мол, и мышь не проскочит.

В недоумении вернулась обратно. Куда девать подарок? Решила угостить нашу дежурную бригаду. Моё появление в кабинете ответсека с увесистой коробкой вызвало неописуемую радость коллег.

Дальше – больше. Таинственный поклонник неведомыми путями продолжал доставлять презенты в мой кабинет, точно зная, что меня там нет: то большое блюдо с ещё горячей самсой, то целый тазик жареной рыбы или ароматного узбекского плова. Я догадалась, что Адхам-бобо явно в сговоре с Аланом: кто ещё, кроме сторожа, мог беспрепятственно зайти в наш Дом печати, который на ночь запирался на все замки?

Коллеги были в восторге. Теперь дежурить со мной хотела чуть ли не вся редакция – даже те, кто раньше пытался увиливать от ночных вахт.

Но однажды привычного послеобеденного звонка от Алана я так и не дождалась. Напрасно весь день просидела в кабинете, придумывая разные причины, чтобы не отправиться на выезд за сбором фактуры. Молчал телефон и в последующие два дня. И тут я осознала, что мне уже не хватает этого голоса.

Я вконец извелась, не зная, что и думать. Следующий звонок застал меня врасплох.

– Девочка моя, это я, – раздался голос Алана. – Прости, что не звонил, нужно было всё обдумать.
– Обдумать что? – я изо всех сил старалась быть невозмутимой.
– Нашу дальнейшую жизнь, – ответил он. – Наверное, стоит нам уже встретиться.

У меня ноги подкосились. Одно дело просто болтать по телефону, и совсем другое – увидеться лицом к лицу. Вдруг он мне не понравится? А я ведь уже привыкла к его голосу, вниманию, заботе.

– Жду тебя в восемь в кафе у фонтана, – сказал он. – Ты не против?
– Нет, – пролепетала я. – Только я приду не одна.

В назначенный час мы с подружкой Фаей пришли в кафе. Но Алан там не появился. Промаявшись два часа, отправились домой. Я была в ярости. В ту пору моего внимания добивались многие парни, но я всем отказывала: с утра до позднего вечера была занята на любимой работе, а по вечерам штудировала учебники, готовясь к сессии. Свободного времени не оставалось совершенно. А тут меня выманили – и проигнорировали!

– Да плюнь, – советовала Файка, – у тебя и без него ухажёров хватает. Может, он вообще крокодил какой?

И тут за нашими спинами мягко притормозила машина. В темноте раздался до боли знакомый голос:
– Познакомимся, девочки?

Я повернулась, чтобы высказать всё, что думаю об этом хаме, но встретившись с ним глазами, застыла на месте. Он вовсе не был красавцем. Но какая от него исходила мужская сила! Уверенность в себе, обаяние!

Тем не менее, я в резкой форме ответила, что мне некогда, а если кое у кого есть интерес, надо было вовремя приходить.

– Девчонки, никак не мог, дела задержали.
– Ну, а теперь мы не можем, – я дёрнула подругу за руку, и мы, гордо подняв головы, удалились.

Впоследствии я изрядно потрепала ему нервы: не брала трубку, стороной обходила его машину, дежурившую у редакции, всячески давала понять, что нам не по пути.

Но Алан оказался крепким орешком. 27-летний парень знал, что уже прочно вошёл в моё сердце, а все мои закидоны – лишь спесь обиженной 19-летней девчонки.

Однако и его терпению пришёл конец. Подъехав вечером к редакции, он вышел из машины и решительно преградил мне дорогу.

– Наверное, ты думаешь, я какой-нибудь ловелас и пытаюсь воспользоваться твоей неопытностью, – решительно сказал он. – Поэтому сегодня приду свататься, вместе с матерью и старшей сестрой. Как ты решишь, так и будет.
Сел в авто и уехал.

События завертелись с фантастической скоростью: вечером Алан при всех сделал мне предложение, и я, ни разу не сходившая с ним на свидание, робко ответила «да» – к удивлению моих собственных родителей, прежде даже не знавших о его существовании.

До сих пор вспоминаю то время как период безграничного счастья. В конце лета должна была состояться наша свадьба, а пока мы ежедневно встречались, стремясь получше узнать друг друга. Ходили в гости к друзьям, в кафе, в городской парк на дискотеку, выезжали на природу. Алан относился ко мне как к драгоценной вазе – сдувал пылинки и всячески оберегал.

Его родители держали кафе на автостанции и, когда я ехала в служебную командировку по области, неизменно подходили к автобусу с пакетом, в который были заботливо уложены ещё тёплые чебуреки или пирожки. Они относились ко мне как к дочке, с любовью и теплом, и я старалась отвечать тем же.
Но свадьба, увы, так и не состоялась. В начале лета мне пришёл вызов на сессию в Ташкент – за 500 километров от нашего города, – и Алан, всегда такой внимательный и предупредительный, вдруг взбунтовался.

– Я не хочу, чтобы ты училась, – заявил он, – не хочу, чтобы ездила в столицу. Да и зачем тебе это образование? Семья наша очень обеспеченная, ты ни в чём не будешь нуждаться. Если хочешь – открою для тебя кафе-мороженое, работай там. Что касается редакции, то эти бесконечные разъезды и постоянные ночные дежурства мне не по душе. Выйдешь замуж – придётся уволиться.

Я впала в ступор. Мне нельзя дальше учиться? Но я с таким трудом поступила в университет – на факультет журналистики был сумасшедший конкурс. Да и работу свою я любила: мне нравилось находиться в гуще событий, писать о людях. А вот хозяйкой кафе себя не представляла абсолютно.

Помню, как рыдала в кабинете нашего корректора Эммы Павловны. Мудрая женщина гладила меня по голове, как маленькую, утешала:
– Может, и к лучшему, что он сказал это сейчас? А если бы уже после свадьбы запретил работать и учиться? Уверена, со временем он и в кафе бы тебя не отпустил. Так и осталась бы вечной домохозяйкой. Замуж выйти всегда успеешь, а бросишь учёбу – уже не восстановишься.

И я решила с ним расстаться.

Известие о разрыве подействовало на Алана как красная тряпка на быка: ему, первому парню в городе, кто-то посмел отказать, не счёл за счастье находиться рядом? Уже через месяц он поспешно женился на одной из своих давних подружек. Вскоре семья Алана перебралась в Крым.

А спустя много лет переехали в Крым и мы. Через месяц, когда я только-только устроилась на работу, в дверь кабинета постучали, а затем распахнули её рывком. На пороге стоял Алан! Мы не виделись 18 лет. И как тогда, в далёкой юности, у меня подкосились ноги, и я вцепилась руками в краешек стола, чтобы не упасть.

Обеденный перерыв в ближайшем кафе пролетел в одно мгновение. Оказалось, жизнь у обоих не сложилась. Я вышла замуж, но уже через год развелась, оставшись с маленьким сыном на руках. Алан продолжал жить с супругой, но удачным их союз назвать было трудно. Диана постоянно вымогала деньги, не желая мириться с тем, что после переезда доход мужа резко упал. Чтобы сохранить прежний достаток, он открыл небольшой ресторан на окраине Симферополя, но прежнего фарта не было, как и прежних связей, когда все проблемы решались с помощью влиятельных друзей. Постоянные скандалы привели к тому, что домой Алан приходил только ночевать. Где днём находится его супруга, чем занимается, его не волновало.

Посидели, помолчали. Неожиданно в кафе заиграла музыка – и мы оба вздрогнули: «Статус кво», песня про армию, – в нашу молодость она была невероятно популярна, часто звучала на дискотеках, куда мы ходили с Аланом.

С того дня мы больше не виделись, хотя живём в часе езды друг от друга. Незачем. Но я бы многое отдала, чтобы на денёк вернуться в то счастливое лето, когда по утрам летела на любимую работу через площадь с бьющими в небо фонтанами, а по вечерам меня ждал влюблённый Алан с букетом роз. И всё ещё только начиналось…