Ласковое летнее утро, август на исходе. Ранняя воскресная литургия подходит к концу. Вот все зашевелились, значит, уже совсем скоро причастие. Я стою у подсвечника возле плащаницы Успения Пресвятой Богородицы. Уже 22 года здесь находится «моё» место, с тех пор как нет на земле моего ласкового мальчишки – Кирюши.

Помню, как в такой же день ко мне подошла незнакомая молодая женщина, очень симпатичная, с прекрасными длинными волосами. Спросила, можно ли поставить здесь свечу. Пояснила, что её сын сам поступил в престижный вуз и она хочет поблагодарить Господа и Матерь Божью за эту милость. В руке – большая свеча. А меня вдруг такая нечаянная радость накрыла с головы до ног! Вижу впервые человека, но почему-то радуюсь за незнакомку и за её сына. Спросила, как его зовут. «Ванечка», – получила ответ. Отрок Иоанн, значит.

Из собора мы с Алей вышли вместе. Она рассказала, что вот уж двадцать лет работает на рынке, у неё есть младшая дочка. Алька два раза была замужем, затем неудачно сошлась с одним мужчиной, как она сама выразилась, «другого статуса», а сейчас живёт с четвёртым. Мечтает поскорее открыть свой ларёк, торгующий детскими игрушками. А я живу через дорогу от этого рынка.

Её мальчик – медалист, поступил в мединститут. Очень люблю молиться на Псалтири о студентах и учащихся, у меня есть большой список этой молодёжи. Напротив имён будущих медиков стоит точка – особый знак, требующий моего внимания. Прошу Богородицу помочь в учёбе моим «подопечным».

Есть такая икона, очень красивая, – «Прибавление ума». На ней Матерь Божья изображена в ризе голубого цвета в виде колокольчика, такого красивого, разукрашенного. Прошу Богородицу помочь детям успешно закончить обучение в утешение матерям – ведь учить ребят сейчас очень трудно! Прошу Господа исцелить души и телеса этих чад, помочь им стать хорошими специалистами на благо нашего Отечества. Иногда смеюсь сама над собой, над такими необычными словами молитвы, но что поделать? Эти слова сами родились в моей голове, сами вошли в душу.

Алька говорит, что поначалу долго присматривалась ко мне в церкви, наблюдала внимательно, как я работаю на подсвечнике. Видела, как много подходило ко мне молодых людей, чтобы поздороваться, поклониться и даже обняться. А потом начала понемножку сама подходить: раз, другой, третий, четвёртый. Так мы с Алей и сблизились.

Она уже бывала у меня дома, мы пили чай, беседовали. Но у меня возникли сомнения. Я всё-таки не духовный пастырь, а обычная прихожанка. Как я могу вести за собой человека, который только-только начал входить в церковь?

Вскоре я обратилась с этим вопросом к своему духовному отцу.

– Батюшка, можно я приведу вам одну женщину? – попросила духовника. – Она, словно самарянка, прибилась ко мне с ближайшего рынка…

Кто читал Евангелие, сразу вспомнит историю о самарянке, с которой Господь беседовал у колодца. Именно этой женщине – грешнице из «нечистого» народа, с которым иудеям нельзя было даже разговаривать, Иисус открылся, что Он и есть Христос, поведал ей о другом колодце, полным живой воды веры. Самарянка привела к Господу весь самарянский город. Отверженные Ветхим Заветом люди стали первыми, кто исповедал Христа как Спасителя мира.

Однако ответ священника меня сильно удивил.

– Нет! – резко отрезал батюшка.

Я в недоумении уставилась на него.

– Ты берёшь её и поведёшь сама, – пояснил духовник. – Теперь ты её духовная мать, а она – твоё чадо.

Такого у меня ещё не было. Но я послушное чадо своего любимого священника. Кстати, он ровесник моей младшей дочери, а я старше его мамы. Так что беру Алю и стараюсь ввести в церковную жизнь.

Она ходит в храм вот уже три года. И на исповедях бывала и причащалась. Работа у Альки очень тяжёлая. Рынок, труд без выходных, весь день на ногах – и в жару, и в холод, и в дождь. Алька – пока хозяйка небольшого прилавка с игрушками. А рынок вокруг гудит, контингент там особый, со своими взглядами и правилами, со своим уровнем культуры и пониманием жизни, отношением к законам Божьим. И, разумеется, со своим языком общения. Аля улыбаясь сообщает, что уже три года не ругается матом. «А раньше что было!» – всплёскивает руками.

Я улыбаюсь в ответ. Ну, слава Богу, хоть этого теперь в её жизни нет. Зато у многих коллег на рынке есть зависть, и она никуда не делась. Например, у соседа что-нибудь купили, а у тебя – нет. Есть презрительный и даже злобный взгляд вслед человеку, который рассматривал товар, выбирал, но так ничего и не приобрёл.

Иногда я хватаюсь за голову: Алька, ну откуда ты на меня свалилась? Что тебя привело в храм? Но время идёт. Я уже хорошо знаю её детей. Ванечка иногда помогает матери в воскресный день, а мне рассказывает, как идут дела в институте. А вот и Машенька спешит на рынок со свежим пирожком, чтобы мамочка хотя бы немного подкрепилась.

Знаю и Алькиного «мужа», который почти точь-в-точь, как в истории про евангельскую самарянку, вовсе ей не муж. Но все они уже записаны у меня на молитву на Псалтири. Вообще-то обычно я не молюсь за чужих мужиков, которые могут и пить, и курить, и материться. А мат – это хула на Богородицу, она от таких людей отворачивается. Порой думаю: зачем они мне нужны, чужие мужики? Своих печалей хватает. Но как мне разделить Алю с её мужчиной, раз она теперь – моё «чадо»? Вот и приходится молиться за чужого мужика.

Месяц назад Алька объявила, что решила каждую неделю бывать в храме – в субботу, после работы, на вечерней службе. А в воскресенье приходит на раннюю литургию, чтобы после службы сразу же отправиться на рынок, на своё рабочее место. Входя в храм в означенное время, я с трепетом ищу её глазами, потом вздыхаю с облегчением – здесь!

Уже не раз подходила Аля к священнику со списком грехов и своих неразрешённых вопросов. Я её не подводила к батюшке, но, думаю, он и сам понял, что это и есть та самая «самарянка с рынка». Священник на все её вопросы отвечает подробно, подсказывает, как поступить в определённой ситуации. Алька каждый раз, собираясь подойти к батюшке, шепчет мне: «Как же я его боюсь!» А я, такая «вумная», отвечаю, что священника-то бояться как раз нечего, а вот Господа нужно бояться. Обещаю, что буду поддерживать её молитвой, пока стоит на исповеди.

Мама Альки, узнав, что дочь стала ходить в храм, часто «воспитывает» её, крутя пальцем у виска: «Чего тебе там делать, ну чего ты там просишь? В сердце вера должна быть, в сердце!» И хлопает при этом рукой по своей мощной груди. У неё тоже есть свой лоток на рынке.

Не знаю почему, но я верю, что не свернёт Алька с избранного пути, научится благодарить Бога и за скорби, и за радости. Научится благодарить Богородицу за все Её милости.