СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Небо и земля Бабушка вам кланяется и всех целует
Бабушка вам кланяется и всех целует
13.09.2022 15:52
В храме появилась инопланетянка

Бабушка вам кланяетсяПриветствую дорогую «Мою Семью»! Очень люблю читать истории о судьбах необычных людей, которые оставляют не только неизгладимый след в душе, но и являются лучшим примером того, как можно и нужно прожить эту коротенькую жизнь. Именно с таким человеком мне посчастливилось жить бок о бок несколько лет назад, когда я ещё была совсем молодой девчонкой. Хотелось бы, чтобы память о нём никогда не исчезла, для этого и пишу письмо в газету.

После учёбы я получила распределение в небольшую белорусскую деревеньку, сплошь заселённую переселенцами из чернобыльской зоны отчуждения. Мне, молоденькой учительнице, не нашлось свободного жилья. К счастью, после недолгих мытарств мне предложила угол одна бабушка. Я, хоть и была городской девицей, но к тому времени уже привыкла ко многим трудностям общежитской студенческой жизни.

И вот – деревенский дом. Захожу и вижу, как в кухоньке возле печи сидит старенькая бабушка и вяжет. Свет не горит, радио нет, телевизора тоже. Есть газ в баллоне и паровое отопление, а значит, в кране горячая вода. Мы познакомились, хозяйка стала запросто называть меня «донькой», а я её – «бабушкой». Но тогда я даже представить себе не могла, с каким человеком даст Господь пожить те коротенькие два года.

Бабушка оказалась глубоко верующей, она много молилась, а постилась так, что просто уму непостижимо. Больное сердце, рак лёгких, опухшие ноги, но при этом в почти восьмидесятилетнем возрасте практически нет морщин. Лицо гладкое, светлое и красивое. Разговаривала бабушка на таком чудном диалекте, что поначалу я не могла её понять.

– Доня, а де-то моя шпулька? – спрашивала хозяйка.
– Бабушка, а что за шпулька? – удивлялась я. – Это та, что в швейной машинке?
– Да не, хибе вы шпульку не бачыли?

Оказалось, шпулька – это булавка, и всё очень просто, ведь она «пришпульвае».

С моим появлением в бабушкину жизнь вошли совершенно новые и прежде неизвестные ей слова: «скотч» (бабушка называла его «кеча»), апельсин («бочачка»), юбилей («дибелей»), винегрет («вэнэгрэт»), факультатив («хватукатив»). Оглядываясь в прошлое, только сейчас понимаю, как ей было тяжело после стольких лет одиночества в своём маленьком мирке взять в дом молодую квартирантку. По вечерам я ей пела песни под гитару, в доме вскоре появился свет, я часто готовила что-нибудь вкусненькое. Ко мне приходили гости, хоть и редко. Мы отмечали мой день рождения. А бабушкин праздновали, как она говорила, «когда лён цвиу». Точной даты своего рождения она не знала.

Однажды бабушка предложила мне в воскресенье пойти с ней в храм, что находился в семи километрах от деревни, и я согласилась. Молодой батюшка сразу заприметил, что в церкви появилась «инопланетянка», и после литургии пригласил меня побеседовать. Я была крещёной и даже считала себя верующей, но не являлась воцерковлённой, поэтому шаталась из православия в католичество, пыталась разобраться, что к чему. Правда, делала это, посещая в основном лишь костёл. Батюшка принёс толстую книгу обо всех существующих религиях, предложил почитать и понять различия между вероисповеданиями.

Через два месяца я уже осознанно исповедовалась и причащалась, а чуть позже стала читать и петь на клиросе. Бабушка исполняла обязанности пономаря. Мы выходили из дома в пять утра, чтобы не опаздывать на послушание. Зимой, бывало, выходишь на службу: тьма кромешная, снега выше колена, а мы идём вдвоём по лесной дороге, спешим в храм. Уходили из церкви всегда лишь к трём часам дня, домой добирались иногда и к пяти. По дороге перекусывали ломтём бабушкиного домашнего хлеба и запивали водой.

А дома ещё предстояло принести дрова для печи. Бабушка растопит паровое отопление, подоит козу, и мы нехитро пообедаем. Затем я готовила конспекты для школы на следующий день, а хозяйка садилась читать. Бабушка окончила лишь два класса, поэтому читала по слогам и очень медленно.

Когда я заселилась, у бабушки жил огромный рыжий пёс, который всюду за ней следовал хвостиком и рычал, если его пытались погладить. Компанию ему составлял серый полосатый кот довольно дикого нрава. Он торпедой влетал в дом и точно так же вылетал обратно.

Через пару недель оба питомца были мною приручены и привязались ко мне не меньше, чем к хозяйке. Помню, прихожу как-то из школы, а бабушка сидит на крылечке и смеётся, показывая на мои ноги: «Як тольки гэты каблучки зацокали, кот аж затанцавау».

Однажды в школе меня крепко обидели коллеги, а я молодая, неопытная, не умела за себя постоять. Прихожу домой, плачу навзрыд. А бабушка будто не замечает, молчит. Стала ей рассказывать о своей обиде, а она вдруг заметила:
– Слава Богу за всё.

Я опешила. Как же так? Меня обидели, при чём тут «слава Богу»? Ничего не пойму. Бабушка повторила:
– Слава Богу за скорбь и за радость.

И больше ни слова, ни сочувствия, ни осуждения моих коллег.

Вот так бабушка открыла мне космос. После того случая как бы меня ни обижали, я знала, что хныкать точно не буду – всё равно меня не пожалеют. А после научилась ещё и ранее непостижимому «слава Богу». Тогда я поняла: обижают лишь тех, кто обижается. Тех, кто радуется обидам, ещё попробуй обидеть!

Иногда я видела украдкой, как бабушка молилась – она делала это как ребёнок. «Матер Божая, памаги мне са сваим сыночкам…» Всегда молилась на коленях, со множеством поклонов. Один раз довелось услышать, как бабушка на исповеди каялась, что обозвала петуха «хвашыстом». Вначале мне показалось это смешным и не стоящим того, чтобы исповедоваться в подобных вещах. Но позже осознала, что когда душа чиста, даже такое пятнышко, как брань в адрес птицы, бывает ощутимо, и от него хочется избавиться.

Если кто-нибудь в деревне болел, бабушка молилась за него, и человек шёл на поправку. Когда у кого-либо в семье случались проблемы, она снова становилась на «уколенцы», и ситуация менялась к лучшему. Всем заболевшим бабушка носила гостинцы и проведывала, пока больной не выздоровеет. Если кто умирал – неважно, родственник, знакомый или совершенно посторонний человек, – она две ночи молилась за новопреставленного. А ведь даже родственники не всегда сидят ночью с покойным.

Ещё мне запомнился такой случай. Как-то раз отправились мы с бабушкой в магазин, и нам повстречалась женщина. Бабушка, немного кланяясь, поприветствовала её: «Добры день вам», – однако односельчанка прошла мимо нас молча. Спустя некоторое время мы снова шли вдвоём по каким-то делам и опять столкнулись с той женщиной.

– Донечка, добры день вам! – поздоровалась бабушка с поклоном, но женщина, как и в первый раз, не обронила ни единого слова.
– Бабушка, да что вы с ней всё здороваетесь? – не выдержала я. – Видите же, что она вам не отвечает!
– И хай не здароукается, – пояснила бабушка. – А я усё роуна буду казать ёй «добры день».

Этот ответ я запомнила навсегда. Бабушка не осудила ту женщину и не обиделась, она просто смирилась.

Она была неутомима – дома не застать. В огороде – сто кочанов капусты, а сама в лесу, собирает чернику. Рядом верный пёс вырыл яму и охлаждается. Как только бабушка наберёт полный кошель ягод, достанет ломоть хлеба, воду, помолится и перекусит. Собака терпеливо ждёт и после бабушкиного обеда тоже получает свой кусок.

Бывало, уже вечереет, а бабушки всё нет. Иду искать по уже знакомой лесной тропинке и вот вижу её вдалеке, и на сердце становится спокойнее и радостнее. А они медленно семенят – старенькая бабушка с кошелём на спине, а за нею рыжий пёс. Забираю у неё кошель и иду домой. Бабушка приходит, рассыпает чернику по бумажным пакетам и… идёт раздавать по деревне всем «няшчасным». Так она называла больных, старых, одиноких.

В один из воскресных дней после литургии на ступеньках храма бабушка подошла ко мне и осторожно спросила:
– Донечка, а кали б мы зъездили у дом престарелых?
– Бабушка, сегодня? Сейчас?
– Трэба няшчасненьким ягад адвезти, – ответила бабушка как-то виновато.

И мы едем к «няшчасненьким». А там… Бабушка ходит по палатам, целует старичков и калек, кормит их черникой, каждому что-нибудь скажет, пожалеет. Домой возвращаемся в сумерках.

Однажды утром я зашла в кухню позавтракать и увидела на столе большой каравай свежеиспечённого хлеба, накрытый льняным полотенцем. После работы снова обратила внимание на каравай: он остался нетронутым, значит, бабушка сегодня ещё ничего не ела. Дома её не было до позднего вечера. Оказалось, она весь день собирала в лесу грибы. Когда появилась, помолилась, как обычно, и села есть свой хлеб. Так я узнала, что по средам и пятницам, в дни страдания Спасителя, бабушка принимала пищу только после первой звезды.

Подобные случаи для меня стали чем-то вроде маленьких открытий, моей личной школой православия, ведь бабушка никогда о себе не рассказывала и не хвалилась. На работе у меня была одна жизнь: уроки, мероприятия, дети, шум-гам, эмоции, а дома наступала другая – тишина, труд, молитва, духовная радость.

Годы жизни в деревне пронеслись очень быстро, и пришёл день, когда мне пришлось уехать. Но я не забыла свою добрую старенькую хозяйку. Мы созваниваемся с бабушкой, правда, это происходит не так часто. Она обязательно что-нибудь вспомнит из нашей прошлой жизни, поплачет, поделится своими горестями и радостями, но в конце разговора обязательно добавит: «Слава Богу за скорбь и за радость».

Из письма Татьяны,
Гомельская область, Белоруссия
Фото: PhotoXPress.ru

Опубликовано в №35, сентябрь 2022 года