Тогда тоже закончилось лето, а мне пришлось сменить место жительства. Перебралась в уютную, тёплую квартирку на втором этаже, окнами на детскую площадку. Целыми днями – гвалт играющих ребятишек. Но к этому у меня не просто привычка. Слышать детские голоса – потребность, ибо за плечами восемь лет работы в школе.

Сразу же начала осваивать близлежащие леса и озёра – тоже потребность, ведь раньше жила в деревне. Новое место жительства понравилось, даже появилась мысль остаться здесь до конца дней. Начала работать. Вот только живу я одна…

Как-то раз после работы по обыкновению вышла прогуляться. У соседней пятиэтажки встретила женщину, которую несколько раз видела в храме по воскресеньям. Она заговорила со мной, расспросила, где работаю, с кем живу, попросила духовные книги и фильмы – так и познакомились.

Через месяц общения, совместных прогулок, поездок на велосипедах мы с Аллой стали хорошими подругами, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте. Как ни странно, нас объединило одиночество. Она тоже жила одна: сын на заработках, дочь с семьёй в другом городе, а бывший муж с новой пассией поселился в противоположном конце нашего посёлка.

Мы с Аллой были нужны друг другу, поскольку общением и прогулками взаимно спасались от гнетущей тоски. Я придумывала, куда бы нам отправиться, а она с радостью принимала мои идеи, и мы весело и с пользой проводили свободное время.

Вскоре с заработков вернулся её сын Павел. Алла рассказала ему о нашем знакомстве, он видел, как горели глаза матери, и, конечно, заинтересовался, тем более что мы с ним ровесники.

Наша первая встреча с Пашей была не совсем обычной: он пришёл выбить мои ковры – решил таким образом помочь одинокой девушке. И этим зацепил меня с первого раза. Мы встречались каждый вечер, ели мороженое, много гуляли, ездили вдвоём к озеру, там бегали по мелководью, сидели в беседке с видом на воду и гладили друг друга по лицу сорванными колосками. И Мурат Насыров пел о нас: «Я – это ты, ты – это я».

Романтика! Звёздные ночи, прогулки, бесконечные разговоры, забота друг о друге. А потом – первое «люблю» в пустом вагоне дизельного поезда, такое долгожданное «Ты не против стать моей женой?». И вот мы уже готовимся к венчанию.

В один из вечеров Павел долго не приходил, потом появился какой-то встревоженный, сказал – нужно серьёзно поговорить. Признался, что он неизлечимо болен, сколько осталось жить, знает один Бог. Готова ли я родить детей и в скором времени остаться без мужа?

Это было как удар молотом по голове. Не спала ночь. Утром позвонила ему и предупредила, что зайду на пару минут. Он ждал у двери, его ресницы были мокрыми. Я переступила порог, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Принесла тебе зверобой, мне вчера показалось, ты простыл. Сейчас уезжаю к родителям, вернусь через два дня. Люблю тебя и никогда не оставлю. Мы вместе справимся со всем.

И Павел отблагодарил меня за это заботой, доверием, бесконечной любовью и нежностью. Существовало ли где-нибудь счастье больше нашего? Наверное, нет.

А что же Алла? Мы так воодушевили её своим союзом, что она снова начала заниматься консервацией помидоров, о которой уже лет десять назад забыла.

В один из воскресных дней мы шли с Аллой домой после богослужения, и то, что она сказала, меня очень насторожило:
– Вот видишь, я вас познакомила, теперь вы вместе, а я снова одна.

И, гуляя с Пашей вечерами, мы начали заглядывать к ней на чай, она всегда с радостью бежала в магазин за рулетиком, а после мы втроём чаёвничали.

День венчания был назначен на мой любимый праздник – Покров Божьей Матери. И когда в храме объявили о возможности съездить в паломничество по монастырям Руси, мы с Пашей согласились – с целью получить благословение на венчание, исповедаться, причаститься и обязательно окунуться в источник с ледяной водой. Верили, что это поможет Павлу исцелиться. С нами поехала и Алла.

В Троице-Сергиевой лавре Паша купил нам венчальные кольца: мне – серебряное «жена-луна», себе – золотое «муж-солнце». Приобрёл огромные восковые свечи: две нам и две свидетелям. Ещё я сделала жениху подарок – перстень с молитвой и крестом.

Павел доставал наши кольца, соединял их вместе, любовался и радовался, как ребёнок. Он с искренней верой окунулся в источник святого Сергия Радонежского, с надеждой писал просьбу к Блаженной Матронушке Московской – Павел хотел жить, любить и быть любимым. А ещё он мечтал о дочке, которую думал назвать Верой или Евой.

Но когда мы всей паломнической группой сели в наш автобус и отправились в обратный путь, с Пашиной мамой произошло нечто уму непостижимое. Не буду вспоминать то, что нам пришлось от неё услышать и вытерпеть, но с этого момента она делала всё, чтобы разлучить нас.

Я ходила к ней на работу, когда она дежурила ночью, падала перед ней на колени и просила прощения, если вдруг чем-нибудь обидела, но эта женщина была как камень.

Стоило Паше пообщаться с ней, как он начинал на меня кричать, мог игнорировать часами. Позже сказал, что мама не поедет к сватам, – работает в этот день.

Уходя, Паша заявил:
– Торт своим родителям купи сама.

И я всё поняла.

На Покров уехала в монастырь, там исповедалась и причастилась, а когда вернулась в наш посёлок и шла по усыпанной осенней листвой дороге, встретила Пашу. Он сразу опустил глаза, ведь знал, какая сегодня дата. Поговорили ни о чём. Разошлись каждый в свою сторону, как чужие люди.

Через год Павел женился. Чтобы выдержать всё это, я почти непрестанно молилась, только это помогало не сойти с ума. Мне нужно было что-то менять в своей жизни, и я переехала в деревню.

В один из летних дней я посетила посёлок по делу и позвонила своей знакомой. Та спросила, знаю ли, что случилось с Аллой.

– У Аллы умер сын Павел, – сказала знакомая.

Я выронила трубку. Тут же вспомнила, как накануне он мне снился с огромной чёрной крышкой от рояля, которую нёс на кладбище.

Его хоронили в цинковом гробу. Но похоронах меня не было, ведь никто не сообщил. После звонка знакомой тут же побежала искать его могилу и думала, что буду рыдать там до ночи, но попросила прощения за всё, попрощалась, и стало как-то спокойно. Видно, сердце почувствовало, что здесь лежит вся моя боль, лежат все мои страдания, здесь они теперь и останутся навсегда.

Молилась за Павла сорок дней, а после он приснился. Во сне взяла его за руку и поднялась с ним по какой-то лестнице на второй этаж. Там была дверь, я подвела его к ней, открыла, и он ушёл.

Долгое время после этого я панически боялась матерей своих кавалеров, казалось, что не сумею правильно выстроить общение. Сейчас я встречаюсь с мужчиной, его родителей уже давно нет на свете. Молюсь об их упокоении и мысленно благодарю за то, что вырастили такого хорошего сына.

Одиноких матерей, воспитывающих взрослых парней, прошу от всего сердца: любите своего мальчика как сына, а не как мужа. И когда ему придёт время жениться, отпустите его в свободное плавание, иначе вы можете исковеркать сразу три судьбы – свою, вашего сына и его невесты.

Добра и мира всем!