Мне 65 лет, дочери 39. Моя жизнь оказалась трудной, но я всегда стремилась к большему, всё время училась, чего-нибудь постигала. А дочь выросла на всём готовом, поэтому учёба ей была особо ни к чему.

До 1991-го – год гибели сына – мы были нормальной полной семьёй. После трагедии я всё своё внимание и любовь обратила на дочь. Жили в достатке, ездили куда хотели, покупали что желали. А через девять лет муж ушёл к женщине моложе меня, имевшей уже троих детей, и всё пошло наперекосяк.

Я слегла. Соседка приходила и кормила меня с ложечки. Уже тогда бы мне обратить внимание, что дочь лишь раздражается, видя лежащую мать и гору таблеток.

Благодаря природному оптимизму я не сразу, но встала. Пошла на работу, потом взяла подработку. Дочь к тому времени уже бросила университет, вышла замуж и уехала к мужу в деревню.

Я решила съездить к ним. То, что там увидела, повергло в шок – такой жизни, как у семьи зятя, не представляла себе. Все в одном старом доме, грязь, неприбранность, рядом с домом помойка, груда ржавого металла, буквально четырёхметровая гора мусора.

Войдя в комнату, куда поселили молодых, я выскочила, зажав нос.

И решила спасать дочь. Благо к тому времени родители зятя достроили дом на другом конце деревни и вместе с ещё одним сыном и его женой переселились туда.

Я продала свой дом в городе, гараж и машину – муж по-джентельменски всё оставил нам, спасибо ему.

Почти все деньги отдала дочери. Себе за смешные деньги купила домик через дорогу от них – без документов, поскольку зять заверил, что они не нужны, так как это дом его отца.

Но через несколько лет его отец заболел и дом, где жили моя дочь с зятем, оформил на сына, а дом, в котором я жила, отписал моей дочери. Почему не мне? Да потому что я не занималась хозяйством, как они, не доила коров, а в доме у меня было чисто и красиво. Ещё я работала во Дворце культуры, писала картины, преподавала рисунок в школе. А они считали, что все, кто не занимается сельским хозяйством, бездари и лодыри.

Дочь с зятем постепенно очистили территорию от мусора, дом благоустроили, возвели второй этаж, распахали землю под огород, развели сад, построили сначала одну ферму, потом другую. Во всём этом я им очень сильно помогала. И клумбу сделала возле дома, и саженцы привезла из питомника. Огород полностью был на мне, дочь сказала, что заниматься им не собирается.

И вот мне исполнилось пятьдесят. Дочь жила в достатке. Детей она не хотела, правда, зять намекал. Мой бывший муж устранился – не приезжал, не писал. Лишь иногда звонил и хвастал, что с новой семьёй уехал отдыхать на Юг.

Тогда я устроилась на две работы, все деньги отдавала дочери, чтобы они с мужем смогли купить новый трактор, потом хорошую машину. Правда, свой дом я тоже отремонтировала, обнесла оградой, починила крышу. Всё это делал зять, но я платила и за материалы, и за работу.

В выходные бежала к дочери, помогала по хозяйству, мыла-чистила. Всё время надеялась, что вот я столько делаю для них, а в старости они за мной присмотрят. Наивная.

Первый звоночек прозвенел, когда отмечали день рождения зятя. Пришли все его родственники, а меня не позвали. Я была ошарашена, сидела у окна и смотрела, как люди веселятся, жарят шашлыки.

Зато на следующее утро дочь позвонила мне и заявила, что меня ждёт гора посуды. Вот тогда мне и нужно было поставить их на место, сказать – это их гости и так далее. Я этого не сделала. Почему? Уже понимала, что живу не в своём доме, накоплений нет, меня не уважают и не ценят, да и здоровье оставляет желать лучшего.

В вашу газету дала одно объявление о знакомстве, другое, но… В таком возрасте непросто встретить своего человека, это молодым всё нипочём. Так и жила дальше, попрощавшись с молодостью и мечтами о спокойной старости.

В декабре 2019 года дочь с зятем собрались в Крым. Помню, она давала мне указания, что делать в их отсутствие. В другой комнате зазвонил телефон зятя. Он пошёл, посмотрел на номер, воровато оглянулся на нас и выскользнул за дверь. Дочь всего этого не заметила, а у меня есть такая особенность – я всё замечаю.

Через десять дней дочь сказала, что беременна, это стало неожиданностью. Во время беременности она не раз доводила меня до слёз, но, напившись успокоительных, я, как овца на заклание, шла мыть их посуду, убирать в двухэтажном доме, поливать огород, работать на ферме.

Сама удивляюсь, как я выдержала то лето, но оказывается, это были только цветочки.

Дочь родила девочку. Малышка при родах чуть не задохнулась, поэтому, может, потом и спала очень плохо, была беспокойной. Где-то через год я спросила у дочери, почему муж не поспит хоть одну ночь с ребёнком, тем более кормить девочку грудью уже не надо. Дочь ответила, что у него тяжёлая работа, пусть спит. Больше я не поднимала эту тему.

Приходила каждый день и помогала всем, чем могла. Удивительное дело, но только у меня на руках внучка засыпала, когда болела. Я начала замечать, что это раздражает дочь, и стала как бы прятать свою любовь к внучке. Но ведь дети всё чувствуют.

О своих подозрениях насчёт зятя на время забыла. Но однажды пошла на ферму, а дверь изнутри оказалась заперта. Толкнула её сильнее, там что-то упало, я вошла, а из-за угла выскочил зять, пряча в карман телефон – явно с кем-то тайно переписывался. Потом, придя домой, поглядывал на меня искоса. Мне было неловко и стыдно за него.

Дочери ничего не сказала, а сама мучилась, переживала, ведь так и меня в своё время обманул муж. Но как ей скажешь? Она и так не спит, вся на нервах, срывается на мне.

Зять потихоньку начал делать мне гадости, чтобы убрать меня из своего дома, всячески провоцировал, но я молчала.

Однажды он прибежал ко мне и сказал, что моя дочь собирает вещи и ребёнка, вызвала такси, хочет уехать. Чуть не плакал, жаловался, что у них нет понимания и секса. Я удивилась, сказала, что это очень личное, как такое можно обсуждать со мной? Вместо ответа зять сел на кровать, где я лежала, вплотную к моим ногам.

Меня обдало исходящим от него противным жаром, не знаю, как удержалась, не ударила его. Встала, сказала ему, чтобы шёл за мной. Придя к ним, я помирила их с дочерью, взяла внучку на руки, ушла с нею на второй этаж и сидела там, пока они налаживали отношения.

А для меня начался ад. С одной стороны, дочь дико ревновала внучку ко мне, с другой – зять после того, как убедился, что я порядочная женщина, перестал даже здороваться со мной. Я молчала и всё терпела. Уже дочь начала без всякого повода кричать на меня, материть. Плакала, давление зашкаливало. Отлежусь и снова бегу к ним, ведь там моё солнышко, внученька.

Начались разговоры, что я неправильно воспитываю ребёнка, не так одеваю, не то говорю, неправильно смотрю, хожу и прочее. Не раз дочь выгоняла меня из дома, но я возвращалась.

Но однажды не выдержала. Мне пришлось продать золотые серёжки, которыми очень дорожила, чтобы купить дрова на зиму. До этого дрова мне привозил зять, а теперь отказался, ну, я в сердцах и выложила дочери свои подозрения.

Тогда они навсегда закрыли за мной дверь. Теперь я вижу внучку только из окна. Не выхожу. Один раз вышла, когда они гуляли, девочка бросилась ко мне, обвила мою шею руками и замерла, будто прощалась, словно почувствовала, что мы расстаёмся. Дочь подбежала, выхватила её из моих рук, девочка расплакалась, раскричалась. Как можно так ломать ребёнка, не жалея его, нужно иметь каменное сердце.

Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Больше не выхожу, чтобы не травмировать внучку. Всё время плачу, тоскую по ней. Пытаюсь занять себя работой, не смотреть в окно, но не всегда получается. Очень хочется спросить у небес: за что? Молюсь перед иконкой за здравие внучки, дочери и себя. Двадцать лет я была уборщицей, служанкой, опорой, советчицей, защитницей, а теперь…

Но правильно ли делаю, что не пускаю себя к внучке? Как мне вообще жить и зачем? Да, наверное, сама виновата, что рассказала дочери о её муже. Но ведь я тоже живой человек, сколько вытерпела – не каждый сможет.

Да, забыла сказать важную вещь. Родители зятя никогда и ничем им не помогали, внучку видели один раз. Не приходят вообще, как будто ни сына, ни его семьи просто не существует. Их второй сын живёт с ними через стенку, у него трое детей – вот те внуки приходят к бабушке с денежкой, а она им продаёт молоко.