До наступления 1992 года оставался всего час. Девчонки в общежитии давно накромсали салатики, накрасились, переоделись и ждали меня с бутылкой и тортом. Побегал я по магазинам, и оказалось, что из-за тогдашней весёлой гиперинфляции денег хватало лишь на что-то одно, да и то не лучшее. В итоге я сделал эгоистический выбор в пользу тортика.

Общага затаилась в предвкушении праздника, коридоры почти пустовали. И вдруг я уловил тихий, жалобный писк и нервное постукивание. Подхожу к лифту и слышу:
– Я застряла! Позовите, пожалуйста, кого-нибудь! Через сорок минут Новый год. Что же мне, до утра тут сидеть?

С невероятным трудом я раздвинул дверь сантиметра на четыре и увидел заплаканную блондинку с потёкшей тушью. Имя девушки не помнил, знал лишь, что живёт она на третьем этаже и по ней ещё с первого курса безответно сохнет двухметровый армянин Тигран, мой товарищ по околачиванию груш в боксёрском зале.

Однако блондинка всячески избегала Тиграна. Как он только не подкатывал к девушке – и с цветами, и без, – но встречал лишь надменно поджатые губки и фразу: «Молодой человек, мне это неинтересно, позвольте пройти». Видимо, девушка боялась уроженцев Кавказа, хотя Тигран был страшен только в боксёрских перчатках, а в быту являлся интеллигентнейшим человеком, даже детей называл на вы.

Естественно, вахтёрши на боевом посту не оказалось. Я прихватил с её стола толстую книгу учёта, вернулся к лифту и вбил талмуд в щель, чтобы девушка хотя бы не задохнулась.

– Не хочу вас расстраивать, но вряд ли за полчаса до Нового года во всём Питере найдётся хотя бы один лифтёр, – вздохнул я. – Так что даже не знаю, чем вам помочь. Если хотите, могу позвать ваших соседок. В какой комнате живёте?
– Спасибо, мне ещё соседок не хватало, – всхлипнула девушка. – Они лишь поржут и пойдут дальше праздновать. И вы тоже идите. С наступающим и… спасибо за воздух!

Я, как мог, подбодрил несчастную и с тортиком в руке побежал вверх по лестнице – меня и самого давно заждались. Но на шестом этаже резко остановился, развернулся и помчался на четвёртый.

В комнате у Тиграна пила и хохотала огромная армянская толпа. Я попросил друга выйти на минутку.

– Это вопрос твоей жизни и смерти, – внушал я пьяненькому Тиграну. – Сосредоточься! Меняю ценнейшую информацию всего на бутылку коньяка. Соглашайся, не пожалеешь!
– Брат, посиди с нами, а? – лепетал уже осоловевший Тигран. – А с коньяком… Ну извини, никак! У самих только три бутылки.

Но я всё равно рассказал про застрявший лифт и его белокурую жертву. Тигран бешено сверкнул глазами и потребовал поклясться здоровьем будущих детей, что не вру. Потом вручил бутылку коньяка и вдобавок бутылку шампанского – и, как был в белых носках, так и унёсся вниз.

Часов до четырёх утра на первом этаже можно было наблюдать идиллическую картину. На полу возле лифта в окружении тарелочек сидел Тигран, прижимал к щели в дверях бокал с соломинкой и длинной деревянной линейкой «кормил» лифт салатом оливье.

…После зимних каникул Тигран со своей блондинкой сняли квартиру где-то на Петроградке. Так я лишился отличного спарринг-партнёра, но был за него счастлив.