Спецоперация для меня началась как долгожданное событие. Казалось, «вежливые люди» решат всё быстро, как в Крыму 14-го года. Не верилось в настоящую войну. Сейчас вспоминать нашу февральско-мартовскую эйфорию стыдно.
К середине весны стало ясно, что происходящее – всерьёз и надолго, а наблюдать за этим со стороны у нас не получится. Я тогда сдал кровь для раненых, сделал пару денежных переводов, но росло ощущение недостаточности таких пустяков. Тянуло ближе к событиям. Когда предложили поехать спецкором в Херсон, с радостью согласился.

Пробыл там два летних месяца. Полюбил старинный русский город, «прилепился» к нему душой крепче, чем ко многим городам, в которых жил. Новость об уходе наших из Херсона воспринял болезненно, как удар под дых. Помню, даже затошнило. Тем более что из пяти человек, с которыми там делал интервью, трое уже убиты. Эти убитые мне не родня и не приятели, но за их судьбу обидно, и если бы можно было отомстить, я бы попытался.

Потому, когда осенью объявили об официальном наборе добровольцев, записался через «Госуслуги» и поехал по месту приписки в Ростов-на-Дону.

Медкомиссию в военкомате прошёл, получив категорию Б-3 – «годен с незначительными ограничениями». В спецназ или ВДВ с такой категорией нельзя, а в мотострелки или сапёры – запросто. Но проблема пришла с неожиданной стороны. Военный билет потерял хрен знает сколько лет назад, при многочисленных переездах. Обычно военнообязанные его легко восстанавливают, но я-то уже не военнообязанный. Мне 53 года, а с учёта снимают в пятьдесят.

Военком развёл руками – без билета призвать не можем. И выдать новый не можем. Не положено. Ну и вообще, как показалось, они мне были не особо рады. Пожилой, не служивший человек без воинской специальности – бесполезен.
Сейчас в армии неплохо платят и за службу, и за смерть солдата. Я это даже плачущей жене объяснял, когда висла на мне, не отпускала в Ростов. Горе горем, говорю, а если что – ипотеку заплатишь. А мне и так уже не слишком много осталось…

Не скажу, что жену аргумент утешил, но военкоматчики, видимо, его держат в голове и не торопятся раскошеливаться за смерть малополезного толстячка. В общем, бился я в военкомате целый день, дошёл до их юридического отдела. Везде отказ.

Вечером под ужин включил телевизор, а там идёт «Максим Перепелица». И как раз момент, где пареньку на колхозном собрании говорят, что он недостоин идти в армию, потому что опозорит родную деревню, а тот обиженно ссылается на советскую Конституцию. Дело, кстати, на Украине где-то. Очевидно, что вселенная надо мной смеялась.

Не солоно хлебавши вернулся в Москву. Там узнал о курсах военной подготовки, которые сейчас открываются во многих городах. Записался. На первом занятии намекнули, что хорошо себя показавшие могут записаться в частную военную компанию. Безо всяких военкоматов. Ну, отлично. Начал два раза в неделю посещать. Самые разные уроки, от разборки АК и приёмов обращения с ним, до стрельбы, метания учебных гранат, тактических построений, рытья окопов…

Двоечником я оказался сразу. За одно только полевое занятие «погиб» три раза. Подорвался на растяжке, поставленной своим же подразделением. Растяжка сделана из петарды, но неприятно, одно ухо оглохло на целый день. Потом меня «застрелили», поскольку я не успел вовремя упасть при виде «противника». Потом метнул учебную гранату, и она отскочила от веток обратно ко мне. Тут, похоже, ещё и двое товарищей по моей вине «задвухсотились».

Дело вроде бы житейское, неопытность простительна и поправима, но за месяц результат не улучшается. Координация у меня всегда была неважной, а с возрастом, пожалуй, ухудшилась. И что совершенно точно, ухудшилась реакция, скорость. Я это уже и в обычной жизни отмечал. Иду себе по улице, а меня все задние обгоняют. Засёк время на шагомере, получилось, что стал ходить со скоростью четыре километра в час, вместо средних для человека пяти с половиной.

Когда мы на занятиях побежали в зимней одежде, с рюкзаками и автоматами, да через сугробы и заросли, я через несколько минут остановился, глотая морозный воздух. Сообразить, как построиться, если противник слева или справа, при нехватке кислорода нереально.

Пару ночёвок в зимнем лесу выдержал, но даже рубка лапника и ёлок для шалашей становилась проблемой. Ну а как, если никогда в походы не ходил, а топором пользовался, только чтобы дров для шашлыка наколоть?

Вернулся после такой ночёвки домой, а там тепло, пахнет свежеиспечёнными плюшками, жена раскрасневшаяся сопит уютно, вокруг неё коты урчат. Господи, думаю, как хорошо! Как на войну-то неохота! Особенно пожилым и толстым.
Но это минутная слабость, конечно. Не бросаю курсы. Не знаю уж, что из этого выйдет, но хожу. Такое время. Надо!