Молодой человек стряхнул с шапки снег, постучал ботинками друг о друга на придверном коврике и нажал на звонок квартиры. За дверью послышались шаги, она отворилась, и на пороге возникла женщина лет пятидесяти с зажжённой сигаретой в уголке губ. Она оценивающе посмотрела на молодого человека.

– Здравствуйте. Меня зовут Алексей, – представился он, немного волнуясь. – Хочу сказать сразу, что у меня пока нет большого опыта и вы – моя первая клиентка. Но думаю, я со всем справлюсь.
– Так вот какой у меня сегодня будет муж, – улыбнулась она одними глазами и выдула сигаретный дым. – Но боюсь, что за один час мы с вами не уложимся, у меня масса идей.

Он шагнул в прихожую, она заперла входную дверь на ключ и положила его в карман халатика.

– С чего начнём? – спросил он, суетливо разуваясь.
– Для начала, Алёша, давайте украсим комнату, – задумчиво сказала женщина. – У стиралки стоит стремянка, на столе гирлянда, сделайте иллюминацию на карнизе в гостиной.

Женщина продолжила курить у окна, грустно глядя на падающий снег. Алёша приволок стремянку.

– Опять метель, – прошептала женщина, – как в том вечном новогоднем фильме. Мне кажется, если я сейчас отворю ставни, то в комнату вместе со снегом ворвётся музыка Таривердиева.
– Моя мама тоже любит это кино, перед Новым годом опять смотрела, – кивнул Алёша. – Вам гирлянду за тюлем цеплять?
– А я этот фильм ненавижу, – горько сказала женщина. – Он забежал тогда с подарком тридцать первого декабря. Как всякая любовница, я прекрасно знала, что новогоднюю ночь он проведёт со своей женой. Мы вешали гирлянду на это окно, и вдруг он спросил: «Как ты смотришь на то, чтобы я остался и Новый год мы встретили вместе?» Это было так неожиданно, что я расплакалась!.. – женщина с чувством затушила окурок в кофейном блюдце. – Три дня мы не выходили из дома, три счастливых дня… А утром второго января он хмуро сказал, что ему надо уехать и побыть одному, всё осмыслить. Я почувствовала, что если он сейчас уйдёт, потеряю его навсегда.

Молодой человек вскарабкался на стремянку и стал прилаживать гирлянду.

– Босиком, в одной ночнушке, – продолжала она, – я стояла в прихожей, с ужасом наблюдая, как он нервно зашнуровывал ботинки. Один шнурок лопнул. А на кухне по телевизору шёл этот проклятый фильм и, по какой-то злой иронии, звучали стихи «С любимыми не расставайтесь». Когда дверь за ним захлопнулась, я бросилась на кровать и рыдала в подушку, ещё хранившую его запах.
– Извините, – робко прервал её Алёша, – у гирлянды провод короткий. Есть удлинитель?

Женщина достала удлинитель из комода и продолжила монолог:
– Я проплакала довольно долго, он давно уже должен был уехать. Наконец встала с постели, подошла к окну и увидела, что его машина всё ещё стоит под окном, а он сидит, сложив руки на руле и уткнувшись в них лицом, – женщина прижала большой и указательный палец к переносице, сдерживая слёзы. – Я бросилась в прихожую, вскочила босыми ногами в сапоги, набросила куртку прямо на ночнушку, побежала на улицу. Пока обогнула дом, он уже завёл авто и поехал по дороге. Я неслась за его машиной по проезжей части, куртка нараспашку, снег и ветер в лицо, слёзы падают где-то за спиной. Он остановился на светофоре, я почти уже догнала его, но загорелся зелёный, он стремительно газанул перед самым моим носом и уехал.

Алёша включил гирлянду, она запестрела цветными огоньками.

– Может, мне надо было сразу, когда он ещё зашнуровывал ботинки, поступить так? – женщина достала из кармана ключи от двери, распахнула окно, в комнату ворвался снежный ветер, но без музыки Таривердиева.

Хозяйка замахнулась рукой с ключами на улицу.

– Не делайте этого, пожалуйста! – испугался Алёша, чуть не сорвавшись с лестницы. – И вообще, Новый год прошёл месяц назад.

В этот момент входную дверь отперли снаружи и на пороге возник пожилой мужчина. Его шапка и пальто были засыпаны снегом, в руках – пакеты с покупками.

– Римма, я всё купил, я дома! – крикнул он и с удивлением уставился на молодого человека. – А это кто?
– Я – муж на час, – поспешил оправдаться Алёша и покраснел, почувствовав себя идиотом. – В смысле, ремонтник. Вот повесил гирлянду, а потом…
– Потом вы укрепите ножку кресла, почините вырванную из стены розетку, – почему-то с укором к вошедшему начала перечислять женщина, – наладите телевизор…
– Перемой-ка всю посуду и натри полы повсюду, – с глубокой обидой вторил ей мужчина, – посади среди цветов сорок розовых кустов.
– Браво, Серёжа, – печально ответила ему женщина. – А я сейчас подошла к окну и вспомнила, как бежала за тобой тогда.
– Римма, ну зачем? – поставив пакеты в коридоре, мужчина прошёл в гостиную, закрыл окно и обнял женщину за плечи. – Я столько раз говорил, что не заметил тебя тогда на дороге. Если бы увидел, я бы ни за что… – он задрал голову на замершего под потолком Алёшу: – Извините, молодой человек, на неё иногда находит.
– Ты ушёл от меня, а я бежала за тобой, я так бежала! – горячо зашептала женщина. – А ты от меня отрёкся.
– Римма, бога ради, что значит – отрёкся? – начал терять терпение мужчина. – Ты что – святая церковь или компартия? Я же вернулся. Давно уже вернулся.
– Да, ты вернулся через неделю, но уже никогда не вернёшься сюда, – страстно выкрикнула Римма, указав рукой на свою грудь, и обратилась к молодому человеку: – Алёша, у кресла на кухне правая передняя ножка качается. У вас инструменты с собой?

Сидя на полу кухни и прикручивая ножку кресла, Алёша слышал нервные голоса из гостиной:
– Римма, тебе обязательно нужен свидетель семейных сцен? – упрекал мужчина. – Катализатор между нашими атомами?
– Нет, мне нужны мужские руки! – парировала женщина. – Ты же сам говорил, что не можешь удовлетворять все мои капризы.
– Это точно. С такими запросами тебе требуется целый гарем мужей: сантехник, электрик, слесарь и плотник. А я учился только на химика.
– Ну-у, тебе ли не знать о гареме, – ехидно рассмеялась женщина. – Синяя Борода, вот ты кто.
– Это я – Синяя Борода? – захлебнулся возмущением мужчина. – Да все мои бывшие жёны, слава богу, живы и прекрасно себя чувствуют.
– Без тебя-то? Коне-ечно! – уколола его женщина.

Мужчина влетел в кухню, судорожно глотнул воды прямо из носика чайника и обратился к Алёше:
– Никогда не женитесь, молодой человек. То есть не женитесь вторично, третично и многократно, – он плеснул водой в ладони, смочил лицо и промокнул его кухонным полотенцем. – Поверьте моему опыту – каждая следующая жена гораздо хуже предыдущей. Кстати, розетка в спальне над кроватью неисправна.

Алёша взял ящик с инструментами и перешёл в спальню, супруги последовали за ним.

– А что тебе вдруг далась эта розетка? – фыркнула на мужа Римма. – Сто лет ей не интересовался – и вдруг на тебе! Ты лучше посвяти Алёшу в свою теорию, молодому человеку будет очень любопытно.

Алёше было совершенно не любопытно, но он ещё не научился перечить клиентам.

– Хорошо, – с готовностью кивнул мужчина. – Молодой человек, вы играете в шашки?
– А надо ещё и в шашки? – с еле скрываемой тоской спросил Алёша.
– Просто представьте себе шахматную доску и на ней две противоборствующие армии. Допустим, белые шашки – это жёны, чёрные – любовницы. И ходят они по установленным правилам…
– Установленным мужчинами, заметьте! – зло ухмыльнулась Римма.
– Потому что и белые, и чёрные должны соблюдать правила и знать своё место, иначе начнётся хаос, – уточнил Сергей. – Но стоит какой-нибудь из них перейти в чужое поле и достигнуть заветных границ – всё, она уже в дамках и, как пантера в прыжке, мочит соперниц направо и налево.
– Ты-то полагал, что контролируешь ход игры, – ухмыльнулась Римма, потрепав супруга по седому затылку, – и никогда не пройти мне в дамки.
– Да, моя теория рухнула, – признался Сергей. – Молодой человек, попадая на поле противниц, женщины меняются местами. У них больше нет никаких принципов. Любовницы начинают вести себя как жёны, а жёны успешно примеряют на себя роль любовниц. Есть перебежчицы и из одного, и из другого лагеря: вчера твоя жена на чём свет стоит крыла бесстыжих любовниц, а сегодня сама стала чьей-то тайной подругой…
– Его предыдущая сейчас встречается с женатым мужиком, – злорадно уточнила женщина.

У мужчины нервно дёрнулась щека, и он испепеляюще поглядел на Римму.

– …и напротив, бывшая любовница, став твоей женой, предъявляет на тебя такие права, что заставляет чинить розетки и табуретки, а все окружающие женщины превращаются в её глазах…
– В шалав, – кивнула Римма. – А какого чёрта твоя рыжая лаборантка, эта профурсетка, подсовывает пирожки с капустой тебе, женатому профессору?

Починив розетку, Алёша настроил в гостиной неисправный телевизор, а когда перешёл в уборную менять сливное устройство бачка, поймал себя на мысли, что супруги неожиданно затихли.

Наладив бачок, он осторожно заглянул в гостиную. Женщина и мужчина сидели на диване, он нежно обнимал её за плечи, она положила голову на его руку, и в миллионный раз, затаив дыхание, они смотрели ненавистный фильм, где Надя поливала из чайника пьяненького Лукашина, несчастный Ипполит покидал дом в мокром пальто, а брошенная невеста Галя рвала и метала у телефона.

Казалось, они привыкли смотреть этот фильм круглый год.

Алёша ещё не научился правильно брать деньги с клиентов и, боясь их потревожить, всё стоял и стоял в прихожей, слушая из телевизора любимые мамины песни: «О, кто-нибудь, приди, нарушь чужих людей соединённость и разобщённость близких душ!»