Отказ мотивируется так:
– Это ещё можно починить. А это – на запчасти. И вон та коробочка точно понадобится.

И ещё уйма различных причин. Если вещь замечена на помойке, но мама считает, что я выкинула её зря, то хлам будет любовно возвращён домой.

Можно, конечно, оставить её в покое – пусть развлекается. Но живём-то мы вместе – мама, я, мой муж и шестилетний сын.

Сколько себя помню, она всегда чувствовала себя уставшей, часто болела, а три года назад вышла на пенсию. Я, конечно, не хотела и не могла оставить её одну и вместе с семьёй перебралась к ней.

Ко многому поначалу было трудно привыкнуть. Мама считает, что и в доме, и во дворе должен поддерживаться порядок. Ещё есть пара сараев. Но вот в чём закавыка: навести порядок она хочет, а избавиться от хлама – боже упаси. «Это же прекрасные, почти новые вещи».

Всё, что выходит из строя, перемещается в кладовую – а там сам чёрт ногу сломит. Дважды мы с мужем выволакивали горы мусора – дохлый номер. Всё выброшенное возвращается назад. Я потихоньку выкидываю всякую мелочь – тряпки, кучу старых потрескавшихся одноразовых стаканчиков, обломки фанеры, банки всех размеров, безногие табуретки. Очень хочется избавиться от старой тумбы – много места занимает. Но это невозможно: «тумбочка хорошая, пригодится». Наверное, когда мы купим свой дом, мама подарит её мне, хотя пригодиться она может только в качестве дров.

Как-то раз сестра купила новый сервант. А старый, отданный ей мамой лет десять назад, вернулся к нам. Я надеялась, что сестра с мужем разберут его. Но мать строго наказала перенести сервант в её дом целиком – чего тут тащить-то, всего 60 метров. И не очень-то он тяжёлый.

Пугала перспектива установки этой «дуры» под навес, где уже стоял огромный дубовый шифоньер, битком набитый старьём. Как я уговорила маму разобрать сервант – отдельная история. Но я смогла, и теперь он в разобранном виде хранится в сарае.

В доме четыре швейные машинки. Четыре! Одна ручная и три ножные – две советские, и одну сестра в своё время привезла из Германии. Вы знаете, сколько места занимают советские ножные машинки? Одна очень долго жила у меня в спальне в качестве столика, но потом мы купили двуспальную кровать, и с машинкой пришлось расстаться. Теперь она стоит в гостиной рядом с маминым креслом – на ней лежат вязание, лекарства, журналы и другие мелочи. Остальные – у мамы в спальне. Говорю:
– Зачем тебе столько? Выкинь, отдай кому-нибудь или продай хотя бы парочку.
– Ты с ума сошла! Вот эта прекрасно обмётывает швы, на этой хорошо прошиваются брезент и толстые куртки. А эта, маленькая, очень удобная.

Видимо, немецкая машинка, где предусмотрены 32 функции, не справится. И, кстати, не припомню, когда матушка последний раз прошивала брезент или куртки. А попросить её подшить юбку или брюки – себе дороже, неделями приходится ждать. Ношу в ателье – это гораздо быстрее, да и деньги небольшие.

Старый журнальный столик, заваленный коробками и контейнерами, тоже стоит в маминой спальне. На шифоньере – коробки до потолка. Некоторые из них подписаны, и мама даже может что-нибудь разыскать, правда, не всегда. Зато я частенько вижу в этих коробках отвёртки и плоскогубцы, которые покупаю как минимум трижды в год, а потом они исчезают. Как оказалось, не бесследно.

Раньше в пропаже обвиняли моего мужа – дескать, он утащил. Но большинство потерянных вещей находится у неё. Рулетку мать увидела, когда сортировала залежи барахла. Секатор лежал на краю шифоньера, под коробкой. Пока был жив папа, инструменты хранились в кладовке в относительном порядке. Но папы нет уже двенадцать лет, и добро потихоньку перекочёвывает в дом. Недавно я унесла в кладовку топор и гвоздодёр.

В углу на веранде постоянно появляются здоровенные палки. Не знаю, для чего они – может, для защиты от воров? Но у нас их отродясь не бывало. Использовать эти дрыны в качестве трости неудобно, тем более что мама довольно резвая, ей всего 61. Но выкидывать их ни в коем случае нельзя!

Когда набирается три-четыре штуки, выношу их в дровник. Однако они по одной возвращаются и торжественно ставятся в уголок, да ещё новые добавляются.

Кастрюли и сковородки занимают два огромных отделения в кухонной стенке. Иногда кажется, что они размножаются – новые покупаем, старые не выбрасываем. В одной из кастрюль, которой давно место на мусорке, теперь варится каша собакам. А прохудившуюся кастрюлю следует приспособить под гвозди или рассаду.

Ещё у нас много вёдер. В прошлом году по нашей улице протянули газ, но мы не подключались – дороговато. Топим углём, который носим в вёдрах, пока дно не отвалится, – только тогда ведро можно выбросить. Впрочем, его вполне можно заткнуть старой крышкой – ещё послужит.

Однажды я купила пару новых вёдер, а два старых практически без дна отнесла на помойку. Утром пришлось выкинуть их ещё раз.

Однажды решила я побелить летнюю кухню. Загодя вынесла и выбросила всё что можно – вековые залежи круп, старые приправы, разномастную страшную посуду. Старый компьютерный системный блок до помойки донести не удалось – ведь его можно сдать в металлолом! И, кстати, где два початка кукурузы? Пришлось доставать их, уже мумифицированных, из мешка с мусором – со всеми предосторожностями, чтобы мама не разглядела, какие ещё «нужные вещи» там лежат.

А наша кладовка – интереснейшее место. Кроме двух советских утюгов, там хранится ещё один современный. И сколько бы мы с сестрой ни говорили, что сейчас делают в основном одноразовые вещи, – бесполезно. В кладовке ждут своего часа и умелых рук три электрических чайника, древние сумки, детали люстр, обрезки шлангов, старая одежда и бабкина перина – как её ещё крысы не съели? Ещё имеются разобранный тяжеленный дубовый стол, внушительная ёмкость с гнутыми ржавыми гвоздями, которые, конечно, можно выпрямить, и ящик с лампочками для чёрно-белого лампового телевизора. Я уж не говорю о разных других предметах, названия и назначение которых мне неизвестны.

Кто будет всё это ремонтировать? Лампового телевизора давно нет, мы с папой выкинули его лет 15 назад.

Год назад мама чинила удлинитель. Починила. Через пару минут жахнуло так, что повыбивало пробки.

При этом я часто ловлю себя на том, что тоже склонна к собирательству. Пугает только перспектива зарасти хламом, поэтому постоянно перебираю свои «закрома» и безжалостно выбрасываю лишнее.

Но самое интересное – история с чайником. Дело было так.

Мне понадобилось ведро горячей воды. На плите греть не хотелось. Достала старенький жёлтый чайник на два литра, вскипятила четыре раза, наполнила ведро, помыла полы. Вечером собралась чайку попить, а чайник к базе прилип – видимо, пластик расплавился. Я кое-как с помощью ножа распотрошила эту конструкцию, оттяпала провод – вдруг пригодится (да-да, мамочка, я твоя достойная дочь), – а базу отнесла на помойку и запрятала поглубже. Утром купила новый хороший чайник.
Наутро жёлтый чайник без базы обнаружил мой сын. Радости не было предела. Сначала он играл с ним у арыка, потом нашёл канистру с бензином и налил доверху – уволок из дома стакан и смотрел, как здорово льётся. Естественно, получил по шее. Бензин я вылила назад, а канистру спрятала.

Через некоторое время вижу – чайник стоит на столе под навесом. Я там кофе люблю пить, да и просто отдыхать. А тут – чайник из-под бензина. Разумеется, кое-кто принёс, чтобы спрятать и потом использовать на запчасти.

Вернула чайник сыну. Ребёнок полдня самозабвенно поливал двор, замешивал в чайнике чудесную грязь, а еще выяснилось, что посудина замечательно плавает.

Всё бы ничего, но сын у меня та ещё шкода. Ему очень хотелось, чтобы чайник проплыл по подземной части арыка в углу двора. Я пару раз рявкнула – никакого результата, субмарина всё-таки отправилась в путешествие. В последний момент удалось ухватить многострадальный чайник, и я со злости швырнула его через забор. Казалось, всё благополучно закончилось.

А дальше – рассказ сестры:
– Выходим мы за калитку, и тут мама видит чайник. Так и припустила к нему:
– Ой, гляди! Это же наш!
– Брось его, мама, не трогай!

Мать, поднимая находку:
– Но это же наш чайник! На запчасти пойдёт.
– Мама. Брось. Немедленно. У вас полно чайников на запчасти.

С огромной тоской поставила чайник на землю.

Весь следующий день чайником играли в футбол соседские детишки, а к вечеру его запинали на дальнюю помойку. Слава богу, мама туда не дошла.