От тяжёлого неподвижного взгляда мужчины Элла содрогнулась, словно её коснулось что-то мерзкое. Так на неё смотрел только брат отчима. «Адам», – узнала она мужчину и заторопилась к кассе. В этот момент её накрыла волна воспоминаний.

Когда Элле исполнилось семнадцать, она переехала к матери. За два года до этого родители развелись и начали строить новые семьи, а Эллу приютила бабушка. Потом бабуля умерла, и девушка три месяца жила одна, пока мама не позвала её обратно.

Стояла поздняя осень, в городе свирепствовал грипп. Элла лежала с температурой за занавеской у печки. Мать подкинула в топку угля и укоризненно взглянула на заболевшую. Вообще-то Татьяна стеснялась взрослой дочери – беды бы не случилось. «Николай на десять лет младше меня и на десять старше Эллы. У неё тело молодое, а он мужик…»

– Из армии пришёл брат Коли, скоро к нам приедет, – всхлипнула мать. – Хочет в городе на работу устроиться. Ещё одно горе на мою голову! Наверное, будет у нас жить. А где его положить? На диване в гостиной?

Элле стало жаль маму.

– Это Адам, – с порога представил Николай своего невысокого брата. – Поживёт у нас, пока мест в общежитии нет.

Мать заулыбалась, засуетилась.

– Конечно, проходите, – стала спешно накрывать на стол.
– А это Танина дочка, – Коля отдёрнул занавеску.
– Здрасьте, – улыбнулась Элла, накрытая несколькими старыми одеялами.
– Здравствуйте, – гость уставился на девушку и долго не отводил взгляд. Элле стало неловко, и она отвернулась.
– Элла учится в техникуме, – пояснил Николай, выводя Адама из ступора.

Он старался во всём угодить брату. Адам хоть и младший в семье, а родственники его побаивались и за спиной называли «куркулём». Был он человеком жёстким, прижимистым и всегда добивался, чего хотел.

Брат отчима устроился на молокозавод и сразу придумал, как проносить сметану через проходную во фляге на ремне. С первой зарплаты купил две пары обуви: мол, запас даёт уверенность. Поступил в техникум на заочное.

Элла дневала и ночевала у подруги, готовила курсовую. Неожиданно Николай заявил Татьяне:
– Где она шляется? Ты же мать! Адам хочет жениться на Элле, не хочет, чтобы она ночевала где попало. Наши родители одобрили этот брак. Священник сказал, что так можно – один брат женится на матери, а другой – на дочери.

Решение братьев не подлежало обсуждению – Татьяна должна уговорить Эллу выйти за Адама. Но Элла не принимала его ухаживаний. Адам бесился и дёргал брата, а тот давил на Татьяну:
– Соплячка просто не понимает своего счастья. Ты же мать, заставь!
– Посмотри, какой он самостоятельный, – уговаривала Татьяна дочку. – Пристройку к нашему дому планирует, будете рядом жить. Купил себе костюм и тебя оденет. Мать и дочь могут выйти замуж за братьев.

Но Элла наотрез отказывалась. Мать рыдала:
– Тебе что, трудно с ним в кино сходить? Ты должна выйти за него, иначе меня Коля бросит. Я повешусь тогда! Смерти моей хочешь?

Вешаться для матери было обычное дело. Сколько Элла себя помнила, мать всегда заканчивала скандалы со своими мужчинами такой угрозой. Для достижения цели все средства хороши.

– Мам, он похож на липкого слизняка, – заговорила Элла примирительно.

Но мать только рукой махнула и ушла в коридор.

Уговоры длились месяц, и Адам устал ждать. На семейном совете, когда Эллы не было дома, было принято решение: он возьмёт девушку силой. Куда ей потом деваться?

Тем вечером Элла, как обычно, корпела над курсовой. Отчим и мать ушли прогуляться. Адам, потоптавшись на кухне, подошёл и заговорил о любви. А через минуту схватил в охапку и поволок к кровати.

Элла не помнила, как в её руки попал нож. Возможно, точила карандаш и положила его рядом. Но следующий момент врезался в память детально: Адам стоит, прижавшись спиной к стене, а она, приставив к его животу нож, шипит сквозь зубы:
– Кишки выпущу, падла! Ещё хоть раз подойдёшь – урою.

И где она только таких слов нахваталась?

Капельки холодного пота проступили на лбу испуганного «жениха», желание взять невесту резко исчезло.

– Элла… Элла Яковлевна, простите! Я ничего… Больше не повторится, – лепетал он, предполагая, что девушка сошла с ума. Чистая пантера, сейчас порежет – и кранты!

Некоторое время она не отводила нож, будто сомневаясь в его словах. А Адам холодел от огня в её глазах и острия стали, коловшего его сквозь рубашку. За годы службы в армии он не пережил столько, сколько за эти минуты. Элла отступила. Ошеломлённый Адам, немного остыв, отправился на поиски брата. Супружескую пару нашёл недалеко и рассказал о своём фиаско. Вернулись домой вместе.

– Он приставал ко мне! – сразу заявила Элла.
– Ты что, шуток не понимаешь? Я же пошутил, – как ни в чём не бывало улыбался Адам.

Мать тоже улыбалась и поддакивала.

– Я что, по-вашему, дура? – побагровела Элла и ушла к подруге.

Теперь дома она почти не бывала. Николай продолжал давить на Татьяну. Однажды Эллу разбудил крик отчима:
– Элла, скорее неси нож!

Она выскочила в коридор. От крюка на потолке к шее матери тянулась верёвка. Табуретка была опрокинута, Николай держал женщину, обхватив ноги.

– Режь верёвку!

Голова матери была склонена набок, глаза прикрыты – жертва, сдавшаяся на волю судьбы.

То ли нож затупился, то ли руки тряслись, но Элла никак не могла справиться с верёвкой. А когда наконец  обрезала, у самой потемнело в глазах. Открыла их, когда ей поднесли к носу нашатырь.

– Что, змеюка, довела мать? – злобно рыкнул Николай.

Девушка не спала всю ночь. Было жаль маму, но и зло брало. Принесла нелёгкая этого чёртова Адама в их дом!

На зимние каникулы ей в техникуме дали бесплатную путёвку. Элла поехала в санаторий, где и встретила свою судьбу. Она вышла замуж и уехала в другой город. Однажды, будучи беременной, решила навестить мать. Адам к тому времени уже переехал в общежитие.

Мать жаловалась на плохие отношения с Николаем, как бы обвиняя в этом Эллу.

Адам зашёл в дом, когда девушка была одна. И как вычислил?

– Чего приехала? – заорал. – Вон из дома! Ты здесь никто, не смей сюда и носа показывать!

Он бесился и ненавидел. Губы кривились, изо рта брызгала пена. Адам бегал по дому и замахивался. Элле стало страшно за ребёнка, и снова сработал инстинкт. Схватила ведро и обдала Адама водой – его бобровую шапку, зимнее пальто с меховым воротником. А потом окатила и вторым ведром.

– Я буду кричать, – пообещала и выскочила за дверь. Проваливаясь в снег, побежала к калитке соседей. Адам бросился прочь во всём мокром. Ушёл в другую сторону – слишком дорожил репутацией.

Николай через некоторое время умер. Адам женился и поселился где-то в их районе.

…В тот год Элла вновь приехала навестить мать. Зашла в магазин и столкнулась с хорошо знакомым неподвижным взглядом. Это был уже седой, раздобревший, но всё-таки узнаваемый Адам. Она вспомнила, как мечтала отхлестать его по щекам. Но сейчас всё это казалось таким далёким!

Элла вышла из магазина, села в машину. В зеркале заднего вида увидела Адама. Бросив корзину, он выбежал на крыльцо и смотрел ей вслед. Узнал.