Как мы были Диогенами |
18.04.2023 16:51 |
Эти очкарики издеваются над рабочим классом Недавно наводил порядок в ящиках стола, и вдруг из папки с какими-то распечатками выскользнула старая институтская тетрадка. Конспекты по философии, 1995 год. Я открыл их и улыбнулся. Целая жизнь пронеслась перед глазами. Этот предмет любили все. Бездельники – за то, что философия шла первой парой и лекции удобно было прогуливать. «Ботаники» обожали философию, потому что Татьяна Ивановна ставила зачёт «автоматом» за активность на семинарах. А другим преподаватель намекала: «Можете не ходить на лекции. Ничего, вскрытие всё покажет». «Вскрытием» преподавательница называла сессию, когда из милой юморной тётки она превращалась в гарпию. Татьяна Ивановна отмечала присутствующих на парах, поэтому мы с друзьями не часто рисковали прогуливать философию. Однажды отмечали в общаге чей-то день рождения, гуляли допоздна. Утром меня разбудил сосед. – Вставай! – тряс меня Макс изо всех сил. – Философию проспим! – Забей, – попытался я спрятаться в подушку. – Башка раскалывается. – Тебе-то хорошо, – воззвал к моей совести однокурсник. – А я уже три раза забивал. Наверняка у Танечки уже в чёрном списке. Вставай, на остановке пивка купим! Мысль о целебном напитке заставила меня принять вертикальное положение. Купили на остановке по бутылочке и, дожидаясь автобуса, быстро их опорожнили. Когда оказались у дверей вуза, лекция уже длилась минут пятнадцать. Макс полез за студенческим билетом и вдруг принялся отчаянно шлёпать ладонью по карманам. – Блин, «студак» забыл! Без студенческого пройти в институт не представлялось возможным – правила доступа ужесточили. Я полез за своим билетом и взглянул на однокурсника ошалевшими глазами. – И я тоже. Ну вот зачем вытряхивал накануне содержимое сумки? Ведь прекрасно знал, что всё равно загляну туда не раньше завтрашнего дня. Эх, опыт – сын ошибок трудных. – Ну что, возьмём ещё пивка? – предложил другу. – Нет, – отрезал Макс. – Полезли в окно. План Макса выглядел безрассудно, но изящно. Лекции по философии проходили в аудитории на первом этаже, окна выходили на оживлённую улицу. Осенью и весной студенты на переменах распахивали их, порой сидели на подоконнике, наблюдая за человечеством, спешившим по тротуару, и вдыхали соблазнительные ароматы из соседней булочной. С началом лекций створки прикрывали, но не запирали на щеколды. Правда, окна располагались высоковато, и кто-то должен был подсадить другого. Я решил, что подсажу Макса, а потом попробую как-нибудь залезть. Сцепил ладони в узел, как нас когда-то учили в секции ДОСААФ, Макс поставил на них одну ногу, оттолкнулся и залез на карниз. К счастью, окно оказалось закрыто не плотно – однокурсник распахнул створку и просочился в аудиторию. Спустя секунду оттуда послышался оглушительный хохот. Несколько раз я подпрыгивал, чтобы ухватиться за карниз, но ничего не получалось. Наконец сверху показалась опухшая рожа соседа. – Давай руку! Я забрался наверх, и тут раздался треск – острый угол карниза вырвал клок на рукаве куртки. Только этого не хватало! Наконец вполз в окно. Первое, что увидел, – лицо совершенно обалдевшего лектора. – О, ещё один! – воскликнула Татьяна Ивановна. И снова волны гогота пронеслись по аудитории. – Наша сегодняшняя лекция уникальна визуальным сопровождением, – продолжала преподавательница. – Только что я рассказывала вам об идеях афинских киников. Антисфен полагал, что жить следует максимально просто – подобно бездомным собакам. И вот вам живой пример. Двое нетрезвых студентов лезут в окно в рваной одежде, чтобы постичь глубины философии. Настоящие киники! Диоген бы одобрил. Под смех однокурсников мы заняли места. Потом нас с Максом ещё долго величали Диогеном Первым и Диогеном Вторым. Как выяснилось позже, наш благородный порыв Татьяна Ивановна всё же оценила. Не всякий препод может похвастаться, что к нему на лекцию студенты пытаются проникнуть даже через окна, превозмогая лень и похмелье. Однако зачёт по философии оказался кошмаром. Требовалось выучить все «сущности», «эйдосы» и «абсолюты», хотя даже умение не запутаться в этих терминах уже считалось сродни подвигу. – Это подозрительно, – изрёк Макс, сходя с ума от феноменологии Гуссерля. – Что подозрительно? – не понял я. – Ты заметил, что философы почему-то разбиты на «сладкие парочки»? Аристотель – Платон, Лейбниц – Спиноза, Гоббс – Локк, Кант – Гегель? Теперь понятно, кто составлял эти учебники. – На самом деле всё проще, – усмехнулся я. – Если первого получится выучить, второй тебя точно добьёт – контрольным выстрелом в голову. Однако смешного мало. Я с трудом разобрался в хитросплетениях древнекитайской философии, но по-настоящему сломался на Льве Платоновиче Карсавине. Брат известной русской балерины выел мой мозг. Я отказывался понимать, что пишет этот человек и почему он до сих пор мучает молодёжь. На выходные приехал домой, чтобы ничто не мешало готовиться к зачёту. Открыл карсавинскую «Философию истории» и взмолился маме: – Почитай вслух. Больше не могу, в меня не лезет! Мама открыла синий томик. – «Как совершенное всеединство, человечество – единство себя самого в несовершенстве, усовершении и совершенстве. Оно и становится совершенным и уже совершенно. Как становящееся совершенным, оно несовершенно, хотя эмпирически и завершено, ибо усовершение выводит за область чистой эмпирии, усовершая её самоё. Но и как несовершенное всеединство, человечество, будучи эмпирически завершённым, вместе с тем и завершается…» Боже мой, что за белиберда? – Эту белиберду мне сдавать через два дня. Разумеется, по закону подлости мне попался билет именно с Карсавиным. – Всеединство… Усовершенствование… – блеял я. – Становление всеединых качествований-личностей… – Ладно, – вздохнула Татьяна Ивановна. – Вижу, что хотя бы читал. Я получил долгожданный зачёт и был не столько счастлив, сколько опустошён. Хотелось поскорее доползти до кровати и забыться сном. Ночью мне снился Лев Платонович Карсавин в балетной пачке. Но не всем так везло. Однокурснику Боре философия, выражаясь современным языком, совершенно не заходила. До поступления в институт Боря работал на заводе, и его пролетарское сознание никак не могло уловить взаимосвязь между понятиями «сущность» и «существование» в экзистенциализме. Он ходил на пересдачу раза три. – Ну не врубаюсь я в этот ваш экзисоциализм! – ныл Боря. – Кто его только придумал? Издеваются очкарики над рабочим человеком! При СССР такого точно не было. – Один из основоположников экзистенциализма, Жан-Поль Сартр, всегда защищал рабочий класс и симпатизировал Советскому Союзу, – возразила экзаменатор. – Приезжал в СССР, читал лекции. – Сущности. Существование… Субъекты, объекты… Сдохнуть можно! – Борис, вы кем работали? – потеряла терпение Татьяна Ивановна. – Фрезеровщиком. – Вас кто-нибудь ценил на работе? – Да почти никто. Разве что бригадир, дядя Коля. С получки всегда угощал и меня учил так же поступать. – А дядю Колю уважают? – Ещё бы! – воскликнул Борька. – Он даже на доске почёта висит. – Вот, Боря, смотрите: должность дяди Коли и его авторитет – то же самое, что существование и сущность в экзистенциализме, – объясняла Татьяна Ивановна. – То есть сущность, в отличие от существования, надо ещё выпестовать в себе, понимаете? Дядя Коля вам приказывает в рабочее время, а после работы вы с ним выпиваете. Это значит, что вы с ним как субъект и объект не противоположны, а пребываете в некоем единстве. Именно об этом говорит экзистенциализм. – Вот почему так не написано в учебнике? – охнул Боря. – Теперь сразу понятно: экзисоциализм – хорошая философия. Простая, жизненная! …Я листаю старую тетрадку и перечитываю наиболее яркие выражения мудрецов прежних эпох. «Мир создан из переизбытка божественной любви». Интересная мысль. А вот ещё одно любопытное изречение: «Смех рождается из-за недостатка внутренней красоты». С этим я бы поспорил. И вот почему. Знакомая не так давно поделилась неожиданным открытием. Забытые конспекты и дневники, дурацкие рисунки на полях и застрявшие между страницами наивные признания в любви обладают одним секретом, одной общей волшебной силой. Как бы вам ни было грустно и плохо, всякий раз, когда вы открываете эти послания из юности, вы невольно улыбаетесь. Всегда улыбаетесь. Дмитрий ИЛЬИН Фото: Shutterstock/FOTODOM Опубликовано в №15, апрель 2023 года |