Старожилы нашего района, знакомые со мной ещё со школьных лет, испытывали некоторое смятение, заходя на только что открывшийся пункт выдачи заказов «Озона» и увидев меня за рабочим столом.

– Это настоящий «Озон» или вы здесь кино снимаете? – с подозрением спросила бывшая одноклассница. – Наташа, ты же вроде актриса…
– Всё в порядке, Лена, заходи, – неловко улыбаясь, я потянулась к сканеру. – Это действительно «Озон». Просто я решила освоить ещё одну профессию. Покажи мне кьюар-код своего заказа…

На второй день работы я уже немного освоилась. Правда, вывеску на входе ещё не повесили, и мне приходилось выбегать на улицу, как ярмарочному зазывале, окликая заблудившихся и растерянных клиентов.

Шурик, один из собственников пункта выдачи заказов, предложивший мне эту работу, тоже в прошлом актёр. Сейчас многие артисты подались в бизнес, не сильно полагаясь на свою основную профессию. Но, как обычно и бывает, только я решила переквалифицироваться, как на меня тут же посыпались долгожданные предложения о съёмках.

График работы два через два оставлял мне свободное время, и даже в офисе «Озона», пока нет клиентов, можно поучить роль. Чем я и занялась, приняв товар у водителя и расфасовав его по ячейкам. В самый разгар репетиции, когда я бурно выясняла отношения с предполагаемым по сценарию мужем, позвонил Шурик.

– У тебя всё в порядке? – спросил он с тревогой. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, – удивилась я. – А что случилось?
– Я думал, тебе плохо, – сказал он настороженно. – Глянул через компьютер в камеру наблюдения, а ты руками машешь и за голову хватаешься. У тебя точно всё нормально?
– Ой, это я роль учу! Через неделю съёмка в сериале, – рассмеялась я. – Так ты, значит, за мной подсматриваешь?
– Ну ты это… поспокойнее там, – не разделил моего веселья Шурик, – клиентов не распугай! А потом, не только я за тобой наблюдаю. За обстановкой в офисе следят ещё и Гоша с женой.

Соучредители Шурика тоже были актёрами, но всё-таки они меня взяли на работу в ином качестве. Стало немного не по себе. Не очень приятно, когда за каждым твоим шагом следит Большой Брат.

Вот же парадокс: главная задача и чаяние любого киноартиста – работать на камеру, попадать в объектив, быть в центре внимания, но теперь оказаться постоянным объектом наблюдения мне совсем расхотелось.

Впрочем, очень скоро стало не до репетиций. Клиенты, словно сговорившись, пошли косяками. Они являлись не только за своими заказами, но и переполненные личными проблемами, вымещая на мне раздражение. Мне стало казаться, что в нашем пункте собрались все психи района.

– Что вы мне втюхиваете бракованные кроссовки? – возмущалась клиентка, раскрыв обувную коробку. – Они же все в пятнах! Вы бы такие купили?
– Я бы не купила. Но вы их сами выбирали на сайте, и это не пятна, а принт в виде цветочков.
– И это, по-вашему, цветочки? Что вы из меня дуру делаете! – распалялась она. – Это же кляксы какие-то!

После двух приятных женщин со здоровой психикой появился новый персонаж, гражданин в роговых очках.

– Почему у вас на столе для распаковки товара нет канцелярского ножа или хотя бы ножниц? Я хочу вскрыть пакет! Я тороплюсь! Я нервничаю!
– Вот потому, что некоторые так сильно нервничают, – говорю с опаской, – колюще-режущие предметы мы на столе не держим. Давайте я аккуратно вскрою вашу посылку сама.

После обеда прилетела фурия с натюнингованным лицом.

– Почему вы не выдали товар моему сыну, ведь он продиктовал вам номер заказа? Я вынуждена бросать важные дела и бежать сюда вслед за ним!
– Потому что у вашего сына ещё нет паспорта, а этот заказ из серии товаров восемнадцать плюс, – отвечаю смущённо.
– Не ваше дело, что я заказываю и для чего! – вспыхнула фурия. – Я напишу негативный отзыв в головной офис.
– Вы правы, меня не касается, для чего вам это нужно – колоть орехи или забивать гвозди. Но вы прислали за этой штукой ребёнка, и я не имею права выдавать ему такие игрушки, вдруг он их в рот потянет…

Кстати, обеденный перерыв на ПВЗ не полагался, за два дня сумасшедшей работы я умудрилась только пару раз наколоть на вилку остывшие овощи из контейнера и прилично схуднула, что, впрочем, меня порадовало.

Плотный график работы тоже показался полезным. Я надеялась, что наконец научусь грамотно организовывать своё время, составлю на каждые свободные два дня чёткое расписание и стану больше успевать.

Но как бы не так! В первый же выходной после двух изматывающих рабочих дней я никак не могла отоспаться и провалялась в постели до шести вечера, поднимаясь только ради очередного похода к холодильнику. Оголодав за предыдущие дни, я не могла насытиться, и теперь, как верблюд, ела и пила впрок, на несколько дней вперёд. Когда закончились диетические продукты, в ход пошли колбаса и сосиски, которые я презирала уже много лет, а теперь хомячила сырыми, разорвав зубами упаковку.

Чтобы разгрузить голову после мозгового штурма прошедших дней, смотрела по телику все фильмы и передачи подряд. Но когда во время стендапа один из моих любимых комиков насмешливо обратился в зрительный зал: «А теперь похлопайте те, кто заказывал товары через этот «Озон»!» – я перестала смеяться и крикнула ему в телевизор рассерженно:
– Что ты сказал про «Озон»? А ну-ка, повтори!.. – и сама же испугалась своей реакции. Боже, за два дня у меня успела сформироваться корпоративная солидарность!

Соглашаясь поработать на «Озоне», я обещала себе тайком: «Нет, это не моё. Я ни на что не подписываюсь. Это лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт… Хорошо, это – случайная одноразовая связь, я даже на ночь не останусь!»

И вот спустя всего два дня звоню Шурику и спрашиваю:
– Ну, как там у нас дела? Мы установили вывеску? Нам привезли фирменные пакеты и тару? Как?! Нам опять перепутали поставки?

«Нам»? «У нас»? Эй, подруга, ты завязла! Ты уже вышла замуж за этот ПВЗ после двух дней знакомства? Ты считала себя заядлой холостячкой, кошкой, которая гуляет сама по себе, – а теперь ты говоришь «мы»? Какие мы?

«Мы» в твоём лексиконе существовало только однажды, когда ты растила маленького сына и полностью растворилась в нём. Да, встречая на прогулке даму с собачкой, которая сообщала: «Мы покакали», – ты отвечала ей, держа сына за ручку: «А мы – козявку съели». Слава богу, это закончилось, ты вернулась к независимости, ты – личность, ты давно уже снова «я», и ни в какие секты тебя не заманить!

На следующее утро я позвонила Шурику и спросила:
– Ну что, отгуливаю сегодняшний день и завтра снова в бой?
– Послушай, – начал он уклончиво, – там всё взяла в руки Маша, жена моего компаньона. Она отсматривает и других претенденток, ведь нужна вторая сменщица. Но, думаю, тебе стоит заглянуть сегодня на ПВЗ, посмотреть, что да как. Они будут формировать тарные ящики с возвратом для отправки обратно на склад, а ты этого ещё не проходила…

С некоторой тревогой я отправилась на ПВЗ в свой выходной.

За рабочим столом сидели молодая красотка и обычная женщина, чуть постарше меня. Они заполняли документы и что-то обсуждали. Обе подняли глаза выжидающе, видимо, решив, что я клиентка.

– Здравствуйте. Вы – Маша? А я – Наташа, – неловко представилась я красотке.

Маша продолжала смотреть на меня холодно и вопросительно.

– Я ваша сменщица, – совсем стушевавшись, глупо добавила я. – От Шурика.
– А! – наконец сообразила Маша и оценивающим взглядом просканировала меня с головы до ног. – Заходите, присаживайтесь. Я как раз посвящаю Полину во все тонкости, – она тепло улыбнулась второй женщине.

Я почувствовала себя крайне неуютно и села на краешек приставного стульчика.

Два первых дня я ощущала себя хозяйкой за этим рабочим столом, но вот кто, оказывается, настоящая барыня, и, похоже, я не очень ей приглянулась.

– С тарными ящиками мы уже разобрались, Полина всё поняла, – продолжала Маша. – Даже не знаю, чем вас занять… Ну, хотите – посидите с нами, может, будут сложные возвраты, и вы посмотрите, как их делать.
– Маша, давайте честно, я выхожу завтра на работу? – спросила я, предчувствуя недоброе. Ещё при входе мне бросилось в глаза объявление на двери: «На ПВЗ требуются сотрудники. График работы – два через два».
– Нет, пока отдыхайте, – без особых сантиментов ответила госпожа. – Я сама доработаю до конца недели, разберусь со всеми вопросами. Мне надо объяснить новеньким девочкам, как тут всё устроено. Вот, например, Полине, – казалось, ещё чуть-чуть, и Маша поцелует мою конкурентку, – она живёт прямо в этом доме, что очень удобно! А ещё себя хочет попробовать Юля, жена нашего соседа по офису. Но в субботу и воскресенье у меня кинопробы на студии, я ведь актриса, – добавила она чуть заносчиво. – Поэтому, если у вас эти дни свободны, вы можете заступить…

Мои шансы таяли на глазах. Если они нашли ещё двух работниц, помимо меня, то это уже определённо работа не два через два, и наша зарплата уменьшается. А, судя по объявлению, собеседования у них продолжаются.

Перед моим уходом Маша ещё несколько раз уточнила, смогу ли я выйти в выходные. Я твёрдо ответила – да! Однако заметила, что через несколько дней у меня съёмки в сериале, но они удачно попадают на свободные дни моего графика.

– Как, вы тоже актриса? – Маша удивлённо подняла бровь.

«Да, чёрт побери, тоже!» – подумала я и мило улыбнулась хозяйке.

Я решила держаться за эту работу. В конце концов, уже кое-чему научилась, да и сил в этот «Озон» вбухала достаточно. Но, как назло, именно на воскресенье мне поступило сразу два предложения из двух разных проектов, причём утверждали без проб и платили в три раза больше того, что обещали за рабочую смену в «Озоне». Соблазн сумасшедший!

Конечно, я могла позвонить Маше, извиниться и попросить замену на один день, время позволяло перестроить график. Но я рассудила, что репутация на новой работе дороже. Заодно докажу Маше серьёзность своих намерений. Съёмки – любовь моя, но они имеют свойство заканчиваться, а постоянная работа предполагает стабильные отношения.

Скрепя сердце я отказалась от проектов, извинившись, что уже отдала свою руку другому.

Два обещанных дня я работала как проклятая. Доставок, путаницы, клиентов и товаров становилось всё больше, мест в ячейках на стеллажах не хватало, приходилось запихивать коробки на самые высокие полки, куда я дотягивалась, только вскарабкавшись на стул. В бешеном ритме и постоянном стрессе я скакала по складу, как мама-обезьянка из детского мультика. Что-то должно было случиться, просто не могло не случиться, и оно случилось!

Балансируя на раскладном стуле и потянувшись за очередной длиннющей коробкой, я изогнулась назад, стул подо мной сложился, и всем своим не девичьим весом в каком-то чудовищном кульбите я рухнула вниз на спинку, под которой торчали металлические ножки стула. Добила меня упавшая сверху коробка.

В таких случаях обычно говорят: «Перед глазами промелькнула вся жизнь». Чушь, ничего передо мной промелькнуть не успело, только одна-единственная мысль: «Ну, вот и всё…»

Я лежала на полу без движения, погребённая под кучей товара, надо мной простирался свежевыбеленный потолок, висел светильник в расфокусе, а в голове пульсировало: «Что, отснялась в киношке? А если сейчас приедет водитель с очередной партией товара? Если там уже очередь из нервных клиентов? А ты лежишь, разбитая вдребезги».

Не знаю, сколько я провалялась, но, собравшись с духом, постаралась перевернуться на четвереньки, и в позе собаки, мордой вниз, заскулила – болело всё.

Кое-как поднявшись и хромая на обе ноги, доковыляла до рабочего места. Слава богу, там никто не толпился! Конечности мои оказались целы, но дышалось тяжело, и я испугалась, что сломала рёбра. «Ладно, переживём, в кадре этого видно не будет, – успокаивала я себя. – В конце концов, играла в кино и с аппаратом Илизарова на ноге, это только добавляло зловещего шарма моей отрицательной героине».

Но было по-настоящему обидно, что Шурик, ревностно отслеживавший мои репетиции по камере слежения, в этот раз пропустил такое грандиозное падение с фляком назад. И не позвонил, не номинировал подругу на «Оскар»…

Во мне течёт бабушкина кровь. Будучи парализованной на одну сторону, она умудрялась самостоятельно спускаться с пятого этажа пешком и бочком, как краб, добираться до пляжа, чтобы поплавать в море.

После сокрушительного падения я помыла полы в офисе, сто раз пересчитала все посылки, но мне казалось, что дебет не сходится с кредитом. Возможно, не обошлось без сотрясения мозга.

Маша закончила свои кинопробы, сходила на какой-то концерт, успела вернуться домой и войти в комп, чтобы проследить за порядком в офисе.

– Наташа, вы с ума сошли? – говорила она в телефон. – Я смотрю по камере и вижу вас на складе! Рабочий день закончился два часа назад. Чем вы там заняты?
– Маша, не сбивайте меня, пожалуйста, я пересчитываю товар…

После своих выходных, в которые успела отсняться в сериале, я написала Маше сообщение с вопросом, когда мне выходить на «Озон». Пауза затянулась на несколько часов, Шурик тоже не отвечал, спрятавшись за юбкой хозяйки.

Маша позвонила к вечеру и неожиданно перешла на тёплое «ты»:
– Ну вот зачем тебе это всё, ты же актриса! Шурик опрометчиво назвал тебе завышенную плату, а наши девочки стоят дешевле, мы не можем позволить себе работать в минус. Они уже выстроили между собой график и подвинуться не хотят… Потом, ты не стабильная, у тебя же всё время съёмки!

Это был тот самый момент, когда человек теряет дар речи, и я его потеряла – никакие подвиги и жертвы не пошли мне в зачёт.

– Но мы всегда будем иметь тебя в виду, – поспешила утешить Маша. – К маю у девочек начнутся дачи-огороды, если что – ты и только ты!

«Иди ты в ж…», – подумала я.

Через неделю позвонил режиссёр, у которого я недавно снялась, и радостно сообщил:
– Я сделал черновой монтаж и отправил его продюсерше. Это уникальный случай, когда она перезвонила мне сама и сказала, что испытала двадцать шесть минут восторга от твоей серии!
– Костя, а теперь скажи честно, – усмехнулась я грустно. – Как ты мог утвердить меня на главную роль 45-летней героини с любовными сценами, в мои реальные 52 года, да ещё без проб, вслепую, не будучи со мной даже знаком?
– Откровенно говоря, я сомневался, – признался режиссёр. – Но у тебя такая хорошая репутация, и ассистент по пробам обещала, что ты со всем справишься.

Похоже, киношная камера относится ко мне дружелюбнее, чем камера наблюдения на «Озоне».