Наша организация арендовала для корпоративной вечеринки небольшой ресторанчик, народ готовился оторваться как следует. По этому поводу директор разрешил барышням уйти после обеда, чтобы начистить пёрышки.

Миниатюрная секретарь Лина произвела фурор: при её несомненной миловидности она вдобавок явилась в очаровательной норковой шубке приятного коричневого цвета, а под ней мерцало и переливалось полупрозрачное ультракороткое платье. Лина крутилась, махала полами шубы и всем говорила, как она по копеечке собирала денежку и сама купила эту чудесную шубку. Народ ахал, впечатлялся, завидовал.

Праздник набирал обороты: танцы, караоке, шампанское, поцелуйчики… Коллеги постарше незаметно сваливали по домам, более молодые рвались продолжить веселье в клубе. И вот когда молодая поросль уже окончательно решила двинуть в клуб, случилась катастрофа. Лина рыдала взахлёб. У неё украли шубку!

Праздник был бесповоротно испорчен. Лину, завернув в чей-то лапсердак, отправили домой на такси. Утром офис шептался: кто мог совершить такое злодеяние, а главное – как? Ресторан был закрыт. Внутри никого из посторонних, только свои.
Лина не вышла на работу – ночью ей вызывали скорую.

И тут вдруг появилась юрисконсульт Элла, не совсем протрезвевшая, но зарёванная и с норковой шубой в руках. У Эллы трагедия – украли норковую шубу. Новую! А эта ей мала. До народа начинает доходить, что Элла прихватила Линкину шубку. Это несколько странно: как высокая и весьма обильная телом Элла влезла в шубу дюймовочки Лины? Хотя, конечно, все знают, что кошки – это жидкость, очевидно, и некоторые пьяные бабы обладают тем же свойством.

На радостях позвонили Лине:
– Твоя шуба нашлась, её Элла надела.

У Лины новый приступ слёз:
– Да она же её разодрала!

Несмотря на то что жила далековато, прилетела, как на метле.

И тут началась вторая часть Марлезонского балета.

– Я не отдам ей шубу, – заявила Элла. – Раз мою украли, а эту я первая взяла, значит, она моя!
– Ты украла мою шубу, ты в неё даже не влезаешь, – визжала Лина.

Народ начал хихикать.

– Вам смешно, – всхлипывала Элла, – а у меня семейная жизнь рушится.

Её муж, узрев ночью пьяную в дым жену, да ещё в шубе меньше на несколько размеров, сказал, что, если она не найдёт свою, домой может не приходить. И вообще, женщина, грабящая детей – а Лина действительно выглядела как ребёнок, – ему отвратительна.

– Я эту шубу продам, – всхлипывала Элла, – куплю новую.
– Ты! – рыдала Лина. – Ты украла мою шубу!

Этот базар дошёл до директора. Узнав всю историю, он позвонил владельцу ресторана и по совместительству своему приятелю. Объяснил, что сейчас приедут его коллеги и, если не найдут шубу, придётся обращаться в милицию. Потому что крыс, которые воруют у своих коллег, в его организации не будет.

Короче, шубу нашли. Коллективным разумом восстановили предшествующие события. Элла задержалась. Когда она пришла в ресторан, весь гардероб уже был завешан одеждой. А она в новой норковой шубке приятного коричневого цвета, которую обязательно кто-нибудь захочет спереть. Перевешивать чужую одежду, чтобы спрятать шубку, было откровенно лень, душа рвалась к празднику. Поэтому Элла нашла каморку, в которой уборщица оставляла швабру, вёдра и прочее. Там и припрятала норку. А когда собралась домой, начисто забыла о схроне, напялила единственную норковую шубу в гардеробе и поехала домой.

Всё закончилось хорошо. Лина при своей шубе, которая даже не порвалась. Элла в семье, с мужем. А на работе у нас ещё долго говорили:
– Никаких шуб на корпоратив! Только валенки и красное пальто.