Иногда удивляюсь тому, что некоторые люди сомневаются в существовании бесов. Хотя в чём тут сомневаться? Всё и так наглядно. Мир существует по принципу духовного равновесия, война добра со злом не затихает ни на минуту. Все духовные существа, в том числе и те, кого мы не видим, исполняют своё предназначение. Каждый выполняет положенную ему работу.

Предназначение злого начала – не пропускать нас к Небу. Соответственно, наша задача – побеждать бесовские козни и двигаться вверх. Через тернии к звёздам. Это ещё древние знали.

Поэтому значимым для нас является лишь то, что приобретается через преодоление себя – своих дурных привычек, зависимостей, страстей. Приобретённое становится частью души, ценностью, которой мы порой дорожим больше жизни. Адам был чист, но не свят, а множество святых, будучи изначально грешными, преодолев нечистоту, становились праведниками. Адам не дорожил тем, что имел, и пал. Святые же предпочитали умереть, нежели потерять то, что выстрадали таким трудом.

Все эти рассуждения, конечно, весьма приблизительны, но по сути верны. Прислушайтесь к сердцу, и вы услышите и песнопения ангелов, и рыки бесов. И поймёте главное – за кем вы идёте и кому на самом деле принадлежите.

Хочу рассказать об одном человеке, который, хоть и был весьма далёк от церкви, но борьбы этой тем не менее не избежал. Ведь по большому счёту не важно, веришь ты или нет, – ты всё равно в игре. И ставка в ней – твоя жизнь.

В нашем дворе жил мужчина лет сорока пяти, удивительно талантливый каменщик. Я знал о Володиных способностях и в глубине души мечтал, чтобы такой классный специалист поработал и на восстановлении нашего храма. Но услуги Володи были слишком дороги.

Жил Володя не лучше и не хуже других. Работал как все и, как любой русский талант, привык выпивать. Случалось, запивал, но выходил из запоя и снова пахал как вол. У него были сильные и по-рабочему красивые руки. Этими руками он творил чудеса.

Как-то раз Володя подошёл ко мне.

– Слушай, батюшка, у меня проблема. Ещё в юности по глупости сделал на плече татуировку, наколол бесёнка. И если раньше всё было нормально, то теперь чувствую, что он мешает. Как выпью, он радуется и машет лапкой, а я в ответ ещё больше пью. Что делать, подскажи?

Мы поговорили, я дал каменщику какой-то совет. И вдруг Володя заявляет:
– Есть у меня давнее желание – хочу что-нибудь сделать в храме, память о себе хорошую оставить.

Я возликовал. Как раз мы имели нужду в Володиной помощи! Наш храм состоит из двух частей, зимней и летней. Зимнюю мы уже привели в порядок, а в летней царила полная разруха. Обе части разделялись большой деревянной перегородкой. Нас, как и все сельские храмы, нещадно грабили. Последний раз воры проникли в летний храм и, прорубив лаз в перегородке, забрались в зимнюю отапливаемую половину.

Кто бы знал, как страшно входить в разграбленный храм! Не столько украдут – красть-то особо нечего, – сколько нагадят. И начинай всё сначала.

Чтобы в дальнейшем исключить проникновение злоумышленников через перегородку, приходский совет принял решение заложить её кирпичом. Но эту работу можно доверить только хорошему специалисту. Стену нужно сложить так, чтобы никто не заметил различия в стиле. И мало того, она сама должна стать внутренним украшением храма.

– Есть подходящая работа как раз для тебя, – перешёл я к делу без промедления. – Только сделать её надо быстро, уложиться в один день. Ведь оставшись без деревянной, ещё до революции сработанной перегородки храм становится беззащитным. Тогда мне хоть оставайся в нём и ночуй.

Володя зашёл в церковь, прикинул задачу и с удовольствием согласился помочь. Мы оговорили все подготовительные работы, подсчитали количество кирпича, число помощников и другие необходимые вопросы. Договорились и о дате, когда начнём.
Только на первый взгляд кажется, что ломать просто, но разобрать прежнюю постройку оказалось делом нелёгким. Да и кирпича понадобилось столько, что мне с помощниками пришлось трудиться несколько дней.

Каждый день подготовительных работ я созванивался с Володей, докладывая ему о наших успехах. Всякий раз обещал посильно оплатить его предстоящую работу, но он отказывался от денег.

Наконец всё было готово. Окончательно обговорили с мастером время начала работы.

Утром ждём. Прошёл час, другой, но Володя не появился. Звоню ему.

– Володя, дорогой, ты где? Что-нибудь случилось? Нам тебя ждать?
– Я не приду, – пояснил мастер. – Вчера после разговора с тобой мне предложили калым на сегодня и только на сегодня. Работа плёвая, но таких денег мне ещё никто и никогда не предлагал. Извини, я не смог отказаться.

Конечно, мир не без добрых людей, нам помогли. Знакомый предприниматель прислал двух узбеков. Работали ребята старательно и за два дня сложили стенку. Конечно, Володя сделал бы лучше, но и за то спасибо.

Вечером того же дня меня нашла Володина жена.

– Батюшка, с мужем беда!

Работы у него действительно оказалось немного. Заплатили, как обещали. Володя на радостях тут же отметил, хотя знал, что сядет за руль. Возвращался домой, вылетел на встречную полосу, столкнулся с другой машиной. В том автомобиле ехала семья москвичей. Слава Богу, люди уцелели, машина у них хорошая.

Её хозяин, видать, человеком был немаленьким. За ним даже вертолёт прилетел, так что всё обошлось. А вот Володю вырезали из его «копейки». Каменщик находился в сознании, когда его доставили в больницу.

Я предложил жене причастить Володю. Пока человек в сознании, ещё не всё потеряно, важно успеть покаяться. Она, пожав плечами, ответила:
– Только если Володя сам согласится.

Знаю, что ему передали мою просьбу, но он меня так и не позвал.

Отпевали Володю возле церкви. В то время узбеки штукатурили как раз ту стенку, потому храм мы на время закрыли.

Я смотрел на большие сильные руки человека в гробу, и мне казалось, что всё происходящее вокруг – какой-то дурацкий спектакль, и такого не может быть. Чудилось, что мастер сейчас встанет и его руки ещё оставят потомкам достойную память о себе.

Рядом с гробом, предварительно приняв на грудь, молча скорбели Володины друзья. Уже помянули. Ну как же, «святое дело».

Слово после отпевания я говорил громко, чуть ли не кричал в толпу:
– Так жить нельзя! Так пить нельзя! Так умирать нельзя!

Народ, внимая священнику, безмолвствовал.

А после одна наша прихожанка пересказала мне диалог, услышанный ею в толпе. Один мужик, кивая в мой адрес, спрашивал другого:
– Не понимаю, чего он хочет?
– Он хочет, чтобы мы не пили. Говорит, пить нельзя.
– А почему он так говорит?
– Не знаю. Наверное, пьяный.
– Вот гад! – возмутился первый мужик. – Ему, значит, можно, а нам, понимаешь, нельзя?

И глубокомысленно замолчал.

И после этого кто-то будет доказывать, что бесы – это лишь выдумка?