Город, в котором живёт новая знакомая, называть не стану, он не под нашим контролем. Говорим с ней о всякой ерунде – о даче, посадках, ледоходе, клубнике, горячих источниках. Сначала побаивались общаться, причём истоки страха у каждой свои. Вопросов почти не задаём – ни о возрасте, ни о семейном положении. Она даже не знает, в каком городе я живу. Но, как бы то ни было, нам уже многое известно друг о друге.

Со временем мы немного расслабились, иногда даже политику обсуждаем – совсем чуть-чуть. Некоторые слова женщина пишет со звёздочками вместо букв. У неё есть только одна подруга, с которой можно быть откровенной, с остальными язык старается не распускать.

Как-то раз собеседница обмолвилась, что в 2018 году её уволили без объяснения причин, хотя она была лучшей в профессии – очень редкой и необычной, но востребованной и явно хорошо оплачиваемой. Причина – что-то не то сказала о майдане. Но раз пишет мне об этом, значит, не боится, доверяет.

Мне больно от того, что я не в силах помочь женщине, незаметно ставшей для меня близкой. Делаю что могу: отвлекаю, успокаиваю, хотя никаких истерик, жалоб, обвинений с её стороны нет. Просто грустная констатация фактов: вода в доме давно отсутствует, лифт не работает, воду из колонки приходится носить на восьмой этаж. О еде ничего не пишет, а я стесняюсь спросить.

Почти все соседи разъехались, она осталась одна на площадке. Собирается уехать с кошками на дачу, но там аэродром совсем близко. Погреба нет, спрятаться негде. И всё равно, наверное, за городом спокойнее и безопаснее. Хотя о чём это я?

После каждого разговора обязательно желаю ей спокойной ночи. Эта фраза обрела новый смысл – именно спокойной, без воздушной тревоги.

Мы договорились, что обязательно встретимся. В шесть часов вечера после войны.